Хроники провинциальной инквизиции. Медная бабушка (СИ) - Волынская Илона - Страница 8

Роман почувствовал, что ему становится совсем паршиво. В ушах неумолимо звучали слова пепельноволосой: «филологи паршиви - нет щоб кныжкы вумные читаты, теж скачуть, мов макаки». Нет, его не обижало столь презрительное отношения к боевым искусствам. Пугали слова о «паршивых филологах». Они не просто выследили его у дома убитой старухи, они знали о нем все! Кто он, где работает, все! Ну естественно, у них же там база данных! Усатый просил, чтобы по ней пробили фамилию из блокнота внучка Валика. Как ее - Коростовцевы...

Фамилия показалась знакомой. Что-то крутилось у самого края сознания... Роман на мгновение задумался, вспоминая, и тут же себя одернул. Хватит! Была же умная мысль - сваливать. Так нет, помчался к гаражу, за что и получил по полной. Но теперь все, закончили. Если Рико и его подружке так нужно стихотворение, пусть забирают, а он еще пожить хочет. Раз они такие осведомленные, быстро сообразят, что Роман им больше не помеха.

Роман вскочил, попытался сделать шаг и тут же плюхнулся обратно на стул. Ноги тряслись и болели невыносимо. Ладно, не беда, посидит еще, пара минут ничего не изменит.

Роман бездумно уставился на приколотую над столом открытку с изображением памятника. Старинная какая! Старинные вещи всегда выглядят завораживающе. Ха, а он знает, что это за памятник! Чтоб там кто не говорил, а он неплохой специалист - обычный человек ни за что бы не вспомнил! Ни один современный горожанин этого памятника просто не видел. Его сняли еще в революцию, а после войны он и вовсе пропал. Это ведь тот самый памятник, который...

- Коростовцевы! - Роман снова вскочил, в щиколотках дернуло болью, но ему было уже все равно, - В блокноте покойного Валика была фамилия Коростовцевых! И этот памятник!

Еще неловкими занемевшими пальцами Роман вытащил из кармана ручку, нашарил на столе чистый листок. Так, что там читала пепельноволосая? Роман зажмурился, вспоминая, записал: «Полотняный завод, Калуга», потом 11, 25, 7... Растерянно уставился сперва на свои записи и снова на открытку. Рико и его подружка рассчитывали, что к концу обеда им сообщат значение этих цифр. Но Роман знал уже сейчас и ему не нужно было связываться ни с какой базой данных. Более того! Коростовцевы, Полотняный завод и памятник на открытке...

- Что там они приняли за шифр? - пробормотал он, - Большое «К», потом «м» - точка, «б» - точка и все в кавычках? А ну-ка, запишем.

Медленно и даже с некоторой почтительностью он вывел - «К м.б.». И замер, переживая острый миг собственного торжества. Все-таки в этой голове есть мозги! Теперь он совершенно точно знал: утерянное стихотворение Пушкина существует, и внучек Валик читал его, держал в руках, а потом оставил на хранение у своей бабушки! И Роман теперь знал даже название стихотворения, прятавшееся под сокращением «К м.б.», догадывался, о чем оно, и почему хранилось именно здесь, в Екатеринославе! Теперь в библиотеку, проверить свои догадки, и в университет, там есть компьютер!

Прихрамывая, Роман выбрался из старого гаража. Восторженное возбуждение достигло своего апогея и... отхлынуло. Потому что Роман не знал самого главного - где стихотворение сейчас!?

- Я - Индиана Джонс! Я пушкинист, крутой и опасный! Ва-у! - его вопль выплеснулся с кафедры в университетский коридор, пустой и темный. Роман отбросил в сторону листки ксерокопий, ради которых он сегодня целый день проторчал в библиотеке, и подхватив воображаемую партнершу, пронесся в вальсе между кафедральными столами, - Раз-два-три, раз-два-три, все подтверждается! - напевал он, - Я догадался верно! Да здравствую я! - он плюхнулся на стул перед компьютером и уставился в вычерченную на бледно мерцающем экране схему. Собственно, схему он вычертил еще вчера, опираясь на собственную память и догадки. Сегодня же он лишь проверял себя, да еще очень хотелось побыть один на один с открытием.

Роман простер руку, словно вещая перед многотысячной аудиторией специалистов. Мысленно он уже видел до отказа заполненный зал и слышал благоговейную тишину, в которой звучал только его голос:

- В результате серьезных, вдумчивых и даже довольно опасных изысканий - (конечно, опасных, а пришили бы его в том гараже?), - нам удалось обнаружить документацию, оставшуюся от ...э-э ...торговца книгами внука Валика (узнать бы, как хоть его фамилия?), первооткрывателя утраченного стихотворения Александра Сергеевича Пушкина. К сожалению, безвременная гибель помешала внуку Валику довести свой труд до конца. Но собранные им материалы, - Роман бросил взгляд на старинную открытку, прихваченную из гаража покойного Валика, - навели нас на мысль, что стихотворение может быть как-то связано с некогда стоявшим в Екатеринославе памятником царице-основательнице, Екатерине Великой. Анализируя записи покойного, мы нашли в них упоминание «Полотняного завода» под Калугой. Можно с уверенностью предположить, что речь идет об имении семейства Гончаровых, которые в свое время получили разрешение на возведение статуи императрицы. Статуя была отлита, но так и не установлена, ее ждала весьма любопытная судьба. Дед Натальи Николаевны Гончаровой, Афанасий Николаевич, предназначил ее в приданное внучке в ее браке с Александром Пушкиным. Увы, обратить статую в деньги никак не удавалось и от того свадьба все откладывалась. В конце концов сам Пушкин одолжил родне жены 11 тыс. рублей - обратите внимание на запись в дневнике Валика - «11 тысяч»! В возмещение долга жених получил как раз статую! Вслед за супругами статуя переехала в Петербург, где причинила молодым изрядные мучения - продать ее так и не смогли! Вновь обратите внимание на запись - «25 тысяч». За эту сумму Александр Сергеевич пытался сбыть статую правительству, в чем просил посредничества шефа жандармов Бенкендорфа! Ха, неплохая сделка! Наконец статуя была куплена и как у нас водится - заброшена на задний двор литейного завода Берда, где ее и обнаружили екатеринославские помещики братья Коростовцевы. Екатеринославское дворянство выкупило статую всего за 7 тысяч рублей - в третий раз прошу обратить внимания на блокнот - и водрузило ее в нашем городе. А теперь вернемся к стихотворению. Статуя сыграла значимую, но не самую приятную роль в жизни поэта! Из-за нее откладывалась его свадьба, невозможность ее продажи оставляла молодую семью без средств. Пушкин часто и раздраженно поминал ее в письмах. Злосчастный подарок дедушки Гончарова он называл бабушкой: то медной, то несносной. Не исключено, что он мог посвятить медной бабушке и стихотворение: шуточное, либо даже ругательное. А теперь прошу взглянуть сюда! В блокноте внука Валик имеется загадочное сокращение: «К м.б.»! Мы со всей уверенностью можем утверждать, что утерянное стихотворение называлось... - Роман театрально вскинул руки, словно экзальтированный пианист у рояля и отбил на клавиатуре, - «К медной бабушке!» - и склонился в глубоком поклоне, - Dixi!* - он шумно выдохнул и шепотом добавил, - На три метра вверх!

 За его спиной кто-то размеренно хлопал в ладоши:

- Браво! Браво! Браво!

Роман замер, будто окаменев. Потом медленно обернулся. Все оказалось еще хуже, чем он думал. За его спиной была не пепельноволосая, и не грозный Рико. Привалившись к дверной притолоке, там стоял шеф.

- Здрас-си, - растерянно пробормотал Роман.

- Вечер добрый, - приветливо откликнулся шеф и неторопливо прошествовал к компьютеру. Роман тоскливо наблюдал как шеф близоруко склонился к экрану, вчитываясь в его пометки. Неуверенно поводив пальцем над клавиатурой, отыскал кнопку «вниз», дочитал до конца и покачал головой:

- Надо же, а я старухе не поверил. Неизвестное стихотворение Пушкина в руках сумасшедшей бабки - все равно что пиратский клад на заднем дворе ЖЭКа. Ни один серьезный ученый на такое не купится. А вы, выходит, решили проверить, - он задумчиво поглядел на Романа.

Роману на миг показалось, что перед ним открылась крохотная лазейка к спасению:

- Ну что вы, Иван Алексеевич, вы совершенно правы, Иван Алексеевич, - заторопился он, - Действительно, ни один серьезный ученый... Какой еще Пушкин? Просто смешно! Это я так... Ну, что-то вроде фантазии...