Время вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада" - Страница 101

      - Не будь вы действительно хорошим офицером, во всяком случае, в понимании Вортигрена, я бы вас только за эти слова сослал куда-нибудь, куда солнце не заглядывает, - процедил кесарь. - Особенности моей родословной обсуждайте с товарищами в кабаках. Я и так помню, кому и кем прихожусь.

      - Прошу проще...

      - Вы можете идти.

      Дэмонра очень хорошо осознавала, что, если она сейчас уйдет - бесславно, зато безопасно - из Рэды они потом уйдут еще более бесславно. Чем сильно порадуют всяческих благородий Августов. По идее, одним упоминанием родства правящих домов она уже заработала на три повешения. Дальше можно было не бояться.

      - Половина Рэды говорит на морхэнн, - отчеканила нордэна, глядя кесарю в лицо. - Вы понимаете, что это значит?

      Кесарь явно не привык, чтобы его прямым приказам не подчинялись. Но повышать голос не стал. Разве что бровь вздернул.

      - Да. Это, по всей вероятности, значит, что вторая половина на нем не говорит.

      - Нет. Это значит, что не хрен было туда вообще лезть, - оскалилась Дэмонра, нисколько не сомневаясь, что следующий раз слово ей дадут в лучшем случае в камере, в худшем - на эшафоте. Глаза кесаря широко распахнулись. Нордэна нащупала в кармане ленточку Агнешки. Девочки, которая отлично говорила на морхэнн, хотела видеть брата, плевала на все рудники мира, родилась в Западной Рэде и по совокупности этих причин не должна была дожить до следующей осени. Все стало окончательно просто и легко. - Бесы бы с ними, обошлись бы эти б... рэдцы без нас! И мы без их б... рудников обошлись бы! Так нет же, влезли! Устроили форменную комедию! А теперь отваливаем с приличествующими извинениями?! Мол, так и так, у нас тут война вроде бы была, мы ее даже выиграли, но мы погорячились! Ну да вы не стесняйтесь, дело житейское! Возвращайтесь, суки вы белокрылые, творите, что хотите! Мы тут так, не Заступники, просто мимо пролетали, арки всякие триумфальные ставили! Выгребем хлеб разок и провалим. А вы, белокрылые, возвращайтесь, шпионов и предателей по сосенкам вешайте, вы это умеете! Вы географию учили?! У нас рудники, а три четверти Рэды - за рудниками! Мы отдадим три четверти Рэды, и все, кто там окажутся, по закону империи будут предателями! Не гражданскими, не военнопленными, вы меня слышите?! По закону Аэрдис им следовало сесть кружочком и самим перерезать себе горло, когда мы только входили в Рэду! Или выйти с рогатками на винтовки! Ты их всех убьешь, если отдашь приказ убраться оттуда, понимаешь ты или нет, сука ты белокрылая? Да е... я эту войну, ваш приказ и всех ваших имперских родственничков!

      Кесарь пристально смотрел на нордэну и слушал очень внимательно. Даже моргать перестал. Дэмонра не знала, то ли он пытался вникнуть в суть речи без перевода, то ли думал, какой максимально болезненный способ казни предусмотрен действующими закономи. Нордэну это все, впрочем, уже волновало мало: чтобы пойти на эшафот так много слов не требовалось. Одного определения "белокрылый" в адрес кесаря было вполне достаточно. Дэмонра вынула из кармана ленту и швырнула на стол у самых рук государя. Собиралась швырнуть в лицо, но каким-то чудом удержалась.

      Кесарь побелел как полотно, но держался поразительно спокойно. Он даже не дернулся, когда кусок белой ткани упал на стол. Оторвавшаяся бисеринка отскочила на пол. Дэмонра фиксировала детали чисто механически. Понимала, что не так много деталей ей в жизни осталось увидеть.

      - Вот она, цена ваших рудников и вашей победы! И ваша, кстати, тоже! Ненавижу! - прошипела она напоследок. Злость вышла, а страх еще почему-то не накатил. - Я бесовски сожалею, что приносила вам присягу, - уже более-менее ровно закончила нордэна. Нервничать теперь точно смысла не имело, и Дэмонра ощущала необыкновенную отстраненность от реальности, которую с некоторой натяжкой можно было бы назвать спокойствием.

      Кесарь поднялся из-за стола и скрестил руки на груди:

      - Благодари Создателя или своих северных демонов за то, что ты женщина. Для потомка белокрылых с... это имеет кое-какое значение, не то пристрелил бы прямо здесь. Ты свободна от присяги.

      "Еще бы. Покойники - они от всего свободны", - мрачно подумала нордэна. Кесарь сверлил ее взглядом, Дэмонра в меру своих сил отвечала тем же. Дуэль длилась недолго:

      - Ты такая же сумасшедшая, как твоя мать. Только глупее.

      - Вы такая же мразь, как ваш отец. Только умнее.

      - Пошла вон отсюда.

      Дэмонра щелкнула каблуками, поклонилась и вышла.

      Когда холодный воздух обжег нордэне лицо, она с некоторым удивлением поняла, что это конец. Совершенно однозначный и неизбежный. Дэмонра механически поправила мундир, поняла, что на улице очень холодно и домой идти не стоит, потому что ключ остался в кармане плаща, плащ - у лакея, а Гребер вряд ли откроет. Зачем-то направилась к набережной, где долго смотрела на уже подтаявшую Моэрэн и ледяные звезды над ней. Там нордэна окончательно закоченела и поняла, что оправдать жизненный срок не получилось, а Агнешке и всем остальным придется ее простить: в конце концов, она впервые жила на этой земле. Если бы могла вернуться вторично, прожила бы по-другому и наваляла бы меньше глупостей. Но что толку было теперь, если она все равно не вернулась бы сюда, как никто не возвращался.

      Окружающий мир, который отчего-то не умер в тот самый миг, когда жизненная история тридцатидвухлетней нордэны по имени Ингрейна Дэмонра закончилась, напомнил о себе самым радикальным образом. От перил моста ее оттащил благоухающий, словно винная лавка, мужик, бормочущий нечто вроде "Чего ревешь, красавица?". "Красавица" не ревела, "красавица" беззвучно смеялась и все никак не могла остановиться. Оставив озадаченного доброхота удивляться дальше, Дэмонра перешла мост и задумалась на распутье.

      - Подвезти? - окликнул ее мужчина на пролетке.

      - У меня денег нет.

      - Да мы что ль нелюди? Замерзнешь, барышня. Садись.

      Дэмонра, которую никто, кроме Гребера, барышней не звал уже лет десять, подивилась про себя, как, оказывается, везет покойникам. Но села.

      - Куда едем?

      Нордэна закуталась в меховой плед и пробормотала:

      - К Рейнгольду.

      - Куда? - не понял извозчик.

      - Бульвар Вешних вод, седьмой дом. С мезонином, - уточнила Дэмонра и провалилась в черноту.

      Удивительно было и то, что по пробуждении нордэна обнаружила себя именно у седьмого дома с мезонином, а не где-нибудь на свалке Литейного квартала и без сапог. Более того, совсем рядом слышался взволнованный голос Рейнгольда.

      - Помогите мне довести ее до дома, пожалуйста.

      Дальше происходило еще что-то не вполне понятное. Небо и земля мерно раскачивались, а потом резко стало светло и тепло. Дэмонра сообразила, что ее занесли в дом, и процедила:

      - Все нормально. Я жива.

      Сперва вокруг нее метались две тени, потом одна, и никаких заверений в том, что все в полном порядке, настырная тень не слушала. Потом тень поднесла к губам Дэмонры стакан и голосом Рейнгольда приказала:

      - Пей!

      Нордэна послушала, и тут же была наказана за свою легковерность: судя по всему, в стакане была водка или что-то на нее похожее.

      - До дна пей! Ночью, в апреле, без плаща. Дэмонра, какого беса?!

      До воспаления легких еще надо было дожить. Нордэна, морщась и кашляя, допила остатки жидкости. Как ни странно, в голове от этого действия несколько прояснилось. В частности, она поняла, что своим приходом только что донельзя скомпрометировала Рейнгольда.

      - Что произошло? На тебя напали?

      - Нет. Не кричи. Сядь.

      - Что случилось, бесы дери? Я чуть со страху не умер, когда тебя без сознания в пролетке увидел! - оказывается, в редких случаях даже Зиглинд мог изъясняться вполне эмоционально. Дэмонра помотала головой. Тени вокруг разбрелись по углам.