Папандокс - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 12

– Ладно, буду пробовать.

– Будешь, – то ли разрешил, то ли приказал Ригет, чмокнув упряжке лошадок, знай себе трусивших по дороге. – Нам бы сгодился заброшенный лесной погост для тренировки. Пока не маши руками почем зря, и чтоб мы от тебя речей о подъеме не слыхали, или свяжу и кляп вставлю.

– И что ты людям скажешь о таком злодействе? – попытался было возмутиться Денис под тихий смешок Светки.

– Скажу, что повредился разумом мой нежно любимый племянник, узрев в ночи руины храма Зебата, куда забрел из праздного любопытства. Заговариваться стал, все о мертвых речь завести норовит, людей за поднятых мертвецов порой принимает. И как раз сейчас у него обострение, – обстоятельно рассказал о предстоящем разговорчивому племяшу позоре горячо полюбленный за неполные сутки дядюшка.

Да еще сестрица дорогая добавила масла в огонь, захихикав над возмущенной физиономией Дэна. Тот собирался обиженно фыркнуть, но, представив картину маслом «Буйнопомешанный чудик и заботливая родня», тоже рассмеялся и протянул:

– Эх, не даете мне почувствовать себя великим некромансером!

– Каким-каким высером? – сильно заинтересовался дядя высказыванием племянника.

– Нет в тебе, дядя, романтики, – проглотив смешок, сделал вид, что оскорбился, Денис.

– Нету. Я деньги люблю, баб ласковых, постель мягкую, вино крепкое, клинки древние, книги старинные. А романтику? За что ее любить? Это девицам молоденьким простительно, они иначе Алхой слеплены. Из мужиков же лишь те, кто задницу от кресла ни разу не поднимал и ничего в жизни не видел – только такие о романтике могут болтать, потому что ни на что, кроме болтовни, не способны.

Высказавшись, Ригет замолчал, погрузившись в раздумья. Возможно, слова племяша все-таки задели какие-то струнки в его душе, или дядя просто устал трепать языком.

– Дядь, а ты богатый? – временно отложив мнимые и явные обиды, вновь насел Денис с расспросами на родственника.

– Я-то? – грустно хмыкнул Ригет. – Когда откроем с вами замок, получим доступ к наследству, тогда будет достаток.

– Дядюшка, ты и впрямь маг по профессии? Почему тогда наемник? – полюбопытствовал парень, припомнив реакцию Огатита на серый браслет.

– Когда ваш дед Итнат лишил меня содержания сразу после выпускных экзаменов в Королевской академии Бриса, я в наемничий отряд подручным мага вступил. – Дядя не видел смысла скрывать биографию от единственных близких родственников. – Мог бы, наверное, где поуютнее устроиться, к королевскому двору отправиться в Илет, столицу нашу, или в гвардию пойти, только не люблю цепей и поводков. Силу свою опять-таки в деле проверить хотелось. Боевка мне всегда неплохо давалась, бытовые чары, с мечом кое-что показать мог. Вот и хлебнул романтики, о которой ты только что трындел, полным черпаком из нужника. Четверть века по отрядам мотался. И богатым бывал, и с парой монет за душой. Воинская удача – девица ветреная. Скопить много не скопил, но голодным-нищим никогда не ходил и на старость кое-что отложить смог.

– Э-э, – протянул Дэн с разочарованием, – а я-то думал, магом быть круто, денежная профессия. Могущество и все дела…

– Когда-то так было, – согласился Ригет, – но нынешние маги не чета легендарным предкам. Сейчас чистого боевика в большинство наемных отрядов и вовсе не возьмут. Зачем платить больше, если работу мага сделает пара умелых арбалетчиков? Я и сам больше бытовыми чарами занимался, боевая поддержка постольку-поскольку. Из отряда до окончания контракта со штрафом ушел, когда о смерти отца и о завещании весточка пришла от блюстителя права. Пришлось семейными делами заняться. Вас разыскивал. Одно хорошо, пока подходящей ночи для ритуала ждал, в развалинах храма кошель старый отыскал. Из него сейчас и трачу. На дорогу хватит с лихвой.

– Угу, – протянул парень, все еще мысленно переживающий крах мечтаний о волшебном всемогуществе. – Командировочные Зебат нам выдал. А глянуть на местную валюту можно?

– Погляди, – разрешил дядя, отцепил с пояса кошель и кинул племяннику, попутно собираясь выдать сведения о местных денежных единицах. Однако Дэн, проворно распустивший завязки на мешочке, опередил его восклицанием:

– Ух ты, какие-то монетки на цепочках! Знакомая птичка на аверсе, а реверс чистый.

– Филин Ойх, кажется, – уставилась Света на характерную клювасто-ушастую голову.

– У вас и храмы свою валюту чеканили? – поддел пальцем и покачал находку на цепочке в воздухе Дэн.

– Не чеканили. Ты держишь в руках знак жреца Зебата. И я не видел их, когда высыпал монеты из кошеля. Значит, правы старые свитки, знак может видеть и надеть лишь посвященный бога.

– Надеть? Какие бонусы он дает? – Глаза Дэна сверкали от предвкушения плюсиков к силе, мудрости или еще каким волшебным примочкам.

Ригет в ответ лишь почти безразлично повел плечами:

– Это лишь символ Зебата, не артефакт. Возможно, он помогал жрецам взывать к своему богу.

– Хм, дублирующий спутниковый телефон на одного абонента в дополнение к метке на коже? – предположил Дэн и накинул на шею цепочку с головой филина. Прислушался к ощущениям и выдал: – Ничего не чувствую. Может, время на калибровку нужно? Дядь, зацени своими магическими фигами, есть изменения?!

Денис перебрался к родственнику поближе. Ригет пальцы в замысловатых жестах крутить не стал, перехватил поводья одной рукой и простер свободную над украшением, поводил, нахмурился, попытался коснуться и отдернул с проклятьем. Скривив рот, дядюшка вынес вердикт:

– Магического фона как нет, так и не было, однако коснуться я его не могу. Руку пробирает смертный холод. Полагаю, снять с тебя это украшение не сможет никто.

– Даже я сам? – тут же насторожился Денис, в голове которого пронеслось с десяток сценариев с летальным исходом от примерки проклятого предмета-удавки. Парень сдернул с шеи цепочку и с облегчением выдохнул, возвращая знак назад: – Уф, снимается. Свет, наденешь свой?

Светлана взяла знак Зебата, задумчиво повертела в руках. Все равно в жрицы ее без согласия зачислили. С другой стороны, именно Зебат обещал вернуть их с братом домой в обмен на помощь. Так что дополнительная связь лишней не будет. Кивнув самой себе, девушка надела на шею приятно-теплую цепочку.

Обзаведшись побрякушкой, Денис взялся за изучение оставшихся в кошеле монет, попутно требуя пояснений у дядюшки.

Оказалось, на Вархете в ходу монеты из золота, серебра и меди. Причем серебряные ценились больше золотых. В Силегате (именно так именовалось королевство, где располагались наследные владения Керготов) монеты, вне зависимости от изображений на аверсе, издавна именовались «щитами», «солнышками» и «ноготками». На реверсе «щитов», разумеется, красовалось изображение щита, потому что серебро использовалось для защиты от всякой всячины, начиная от магии и кончая нежитью. «Солнышки» банально походили блеском на солнце, а «ноготки» – нет, вовсе не формой и видом пародировали вырванные ногти. Одно время среди женщин всех слоев было очень модно покрывать ногти стойкой краской именно медного цвета. Название и прилипло к монеткам по всему миру.

После выяснения финансового вопроса Света попросила:

– Дядюшка, расскажи нам о Вархете.

– Ага, точно! География там, политическая карта мира и наше место на ней, – опомнился и завертелся юлой на одном месте Дэн.

– Он всегда такой говорливый и неуемный? – обреченно спросил Ригет у племянницы, мотнув головой в сторону болтуна.

– Всегда, когда его что-то занимает, но бывает и хуже, чем сейчас, – поделилась наболевшим девушка.

– Как? – почти испугался дядя, вцепившись в поводья.

– Когда Дэну становится скучно и он начинает искать себе интересное занятие, – объяснила Светлана. – Ничего, дядя, привыкнешь, мы же в семье привыкли.

– Конечно, привыкнет! Мы ж родня! – отмахнулся Денис, ничуть не смущенный характеристикой, и напомнил о своем насущном: – Так как насчет географии?! Мы ж пока со Светкой ничего не знаем о стране, которую осчастливили своим явлением!