Наша непостижимая бесконечность (ЛП) - Янг Саманта - Страница 26

Я оглянулась через плечо.

— Да, абсолютно верно. Он узнал о нашей тайной любви и угрожал покалечить тебя. Игнорируя тебя, я пытаюсь спасти тебе жизнь, так что сделай мне одолжение, смирись с этим. — Я вздохнула и, посмотрев вперед, с облегчением увидела, что в кабинет заходит учитель.

— Знаешь, Максвелл, твоя дерзость сводит меня с ума, — игриво прошептал Гейб.

— А меня сводишь с ума ты, — развернувшись, раздраженно произнесла Элоиза. — Учись читать между строк. Она не в настроении. Отстань от нее.

Я бросила на нее взгляд, надеясь, что она сможет прочесть в нем благодарность. Если она и считала ее, то не показала виду, потому что просто повернулась назад и сосредоточилась на учителе.

Когда урок кончился, Финн перед уходом наклонился к Элоизе и поцеловал ее в щеку. Обычно он так не делал. Она, казалось, удивилась его поведению, но когда он, не сказав никому ни слова, вышел из кабинета, я увидела, что на ее лице появилось тревога. Я отвернулась, прежде чем она успела заметить, что я смотрю на нее, и понять, что причина холодности Финна со всеми, кроме нее, во мне.

На уроке современной европейской истории все стало еще хуже. Без буфера в виде членов нашей компании атмосфера между нами стала ужасной. Когда я пришла в школу Тобиаса Рочестера, то столкнулась с недружелюбием, но тогда оно не затронуло меня на эмоциональном уровне. Меня волновал лишь социальный и учебный аспект.

Теперь же меня переполняли эмоции.

Я не хотела этого.

Но холодное отношение Финна задевало меня.

На самом деле, можно было даже сказать, что оно меня убивало.

Франклин решил, что сегодня мы поработаем над устной частью презентации, поскольку нам было нужно представить ее к концу недели. Когда я подвинула свою парту поближе к Финну, чтобы работать вместе, он всем телом напрягся. Весь урок он не смотрел мне в глаза. Говорил каким-то безжизненным голосом. И дернулся, когда наши руки случайно соприкоснулись.

Я чувствовала себя отвергнутой.

Все время, что я сидела рядом с ним, у меня болело в груди.

Под кожей бурлило желание потребовать, чтобы он посмотрел на меня, заставлявшее пальцы на моих ногах от волнения поджиматься. Думаю, он был первым человеком, истинную сущность которого я по-настоящему разглядела, и я ничего не могла поделать с желанием, чтобы он тоже увидел истинную меня.

Я хотела быть его другом.

Из-за этого желания я чувствовала себя маленькой девочкой. Словно снова вернулась в детство.

Перестань!

Он не нужен тебе.

Но помнить об этом было непросто, ведь я наконец нашла человека, который мог по-настоящему понять меня, и которого по-настоящему могла понять я. Хотя следовало признать, что меня потянуло к Финну еще до того, как я узнала об ужасных вещах, объединяющих нас. Так, как не тянуло еще никогда и ни к кому.

Я печально рассматривала его лицо.

Неужели его совсем не тянет ко мне?

Как это возможно — испытывать такие сильные безответные чувства?

Внезапно прозвенел звонок, и я вздрогнула, когда Финн со скрежетом отодвинул от парты свой стул. Мне не оставалось ничего другого, кроме как наблюдать в оглушительной тишине, как он с молниеносной скоростью собирается и вылетает из кабинета.

Сражаясь с внезапным и крайне странным желанием заплакать, я уставилась в парту.

— Индия, что с тобой?

Я резко подняла голову и увидела, что надо мной, обеспокоенно хмурясь, возвышается Франклин.

— Ничего. Все нормально. — Я медленно поднялась.

Франклин явно мне не поверил.

— Между тобой и Финном все хорошо? Вы сможете вместе доделать презентацию?

Он оказался слишком внимательным.

Я выдавила улыбку.

— Мы доделаем презентацию, мистер Франклин.

— Ладно. — Он медленно кивнул и шагнул назад.

И тогда я осознала, что весь класс уже ушел.

Сколько времени я просидела вот так, безучастно глядя на парту после ухода Финна?

— Если захочешь поговорить, то я всегда здесь.

— Спасибо. Правда. Но я в порядке.

Однако это было не так.

Мне было страшно идти на обед.

***

— А где Финн? — спросила Шарлотта, когда мы расселись за центральным столом.

На лице Элоизы было отсутствующее выражение, и я задалась вопросом, не прячется ли она за ним, когда особенно сильно расстроена или обеспокоена.

— Пошел со своими ребятами из команды по гребле в «Лулу».

Так называлась небольшая кофейня неподалеку от школы, где часто обедали старшеклассники.

— Он ведет себя странно, — сказала Шарлотта. — Что-то случилось?

— Насколько я знаю — нет.

— Точно случилось, — проворчал Гейб. — Он сегодня особенно хмурый.

Джошуа стрельнул в него раздраженным взглядом.

— Ты же знаешь, как сильно на него давит отец. Наверное, у него просто выдались плохие выходные.

Не то слово. 

Судя по взглядам, которыми обменялись друзья Финна, они если и не знали о физическом насилии (я была больше чем уверена, что не знали), то о характере его отца точно были осведомлены.

Заметив мой интерес к разговору, Элоиза чопорно произнесла:

— Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Шарлотта, как прошло твое свидание с Лоуренсом?

Я молчала все время, пока Шарлотта описывала скучное свидание с сыном дипломата. Свидание, которым она была более чем взволнована в прошлую пятницу. Гейб принялся дразнить ее из-за Лоуренса и того, каким скучным он оказался, и уж слишком довольно твердить: «Я же тебе говорил».

Но сейчас меня не беспокоило разочарование Шарлотты или шуточки Гейба.

Меня беспокоило то, что Финн избегает меня. Причем, беспокоило сильно.

— Прошу прощения, — пробормотала я, не в силах находиться среди них в таком состоянии. Я встала с подносом с едой.

— Куда ты? — нахмурившись, спросил Гейб. Вся его обычная веселость исчезла.

— У меня много дел. Наверно, мне лучше использовать это время для работы в медиацентре. Увидимся позже, ребят. — И я поспешила уйти, пока Гейб или кто-то другой не отговорили меня.

Вместо того, чтобы идти в медиацентр, я отправилась в пустую фотолабораторию.

Не знаю, что повело меня в место, которое было связано с Финном, но вскоре я уже стояла посреди комнаты, обнимая себя, жалея себя и ругая себя.

Что случилось с моей решимостью сосредоточиться на социальном росте?

Место за центральным столом давало возможность закреплять статус, а сегодня я ушла оттуда из-за парня.

И не просто из-за какого-то парня, призналась я себе наконец.

А парня, с которым я хотела бы подружиться.

Мне был необходим друг.

Но ведь все люди в ком-то нуждаются, верно? Почему мне так сложно это признать? Сморгнув слезы, я в расстройстве пнула шкаф перед собой. Я превращалась в истеричку.

Я развернулась…

И уткнулась взглядом в одну из фотографий Финна.

У меня перехватило дыхание.

На фото была я.

Когда он сделал его?

Это был крупный план, но, насколько я могла судить, я стояла за воротами школы.

Он снял меня в профиль. Мои волосы развевались под легкими порывами ветра, и я выглядела… печальной.

Зачем он снял это?

Вздохнув, я отвернулась, не в силах видеть эмоции, которые он захватил, — эмоции, которые, как мне казалось, я научилась скрывать. Но Финн сумел запечатлеть момент, когда я была уязвима.

Почему его это заботило?

Я была для него лишь очередным объектом, или он сделал фотографию неслучайно?

Пока я не узнала о его отце, Финн тоже хотел быть моим другом?

— Вот черт! — воскликнула я, хватая свою сумку.

Раз уж я провожу столько времени, мучаясь из-за этого парня, то должна что-то с этим сделать. И точка.

Я заставлю Финна перестать меня игнорировать.

Я заставлю его увидеть, что сейчас, пока мы оба бессильны и заперты в ловушке, мы сможем объединиться и придумать, как контролировать нашу боль.