Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Синее привидение (Преступления Серебряного века. Том I) - Спасский Б. - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

Усадил, наконец, стариков за сотовый мед. Ели они его с хлебом, и я подивился: во что же будут обедать?

Пока продолжалось священнодействие, пошел побродить по аллеям сада и набрел на китайскую беседку.

Сам не знаю, зачем толкнул дверь и вошел.

Князь обнимал девушку. Я видел, как под его рукой трепетала ее высокая грудь. И всем станом жалась она к нему. Головы их сблизились в напряженном поцелуе. Они любили и наслаждались без слов. Первое мое движение было: скорее уйти. Но сейчас же точно ударило по голове, замутилось в глазах, мысль заработала быстро, быстро. Ведь он больной, поражен ужасным недугом.

Его бледное, изящное лицо, эта матовая щека, перерезанная завитком черного уса, силой воображения сделались багрово-красными, омерзительно израненными. И рука его, с длинными, отточенными ногтями, лежащая на высокой груди девушки, обратилась в болезненный, изрытый ядом недуга бугор.

Я вскрикнул от нахлынувшего ужаса.

Пара разлучилась, и оба обернулись ко мне.

Невинное, разгоряченное лицо девушки залилось краской стыда.

Князь отшатнулся.

— A, mon vieux, и у вас сердце не камень!..

До отъезда гостей ничего не говорил, ночью пошел к нему в спальню. Горячо убеждал, объяснял все ужасные последствия для женщины и ребенка.

А он с самодовольной усмешкой слушал меня, закинув руку за голову, а в другой держа сигару, с которой изредка отряхивал пепел длинным ногтем мизинца.

— Да вы не влюбились ли сами, mon vieux, в Нину, что так горячо проповедуете мне монашеский образ жизни? Но, увы! шансы ваши невелики!

— Князь, это подло, наконец. Вы больны, вы только что избавились от рецидива впрыскиванием ртути. Жениться вам сейчас — безумие, больше того — преступление.

— Вы преувеличиваете, mon vieux! Кто не болел этой болезнью? У кого она не числится в формулярном списке? И все женятся, имеют детей и никаких ужасов, которыми вы меня пугаете, не происходит.

Он не хотел меня слушать, он издевался, насмехался надо мною, над наукой. И я ушел от него негодующий, оплеванный, осмеянный.

Лег спать. Образ молодой, здоровой девушки преследовал меня. Наивное, милое лицо, вопрошающие глаза, высокая грудь и широкие бедра, и около нее вьется, скользит, всю втягивает в себя омерзительный спрут.

Плохо спал я эту ночь в кошмарных переживаниях. Что делать? Как спасти невинное, чистое существо?

Пусть меня лишат практики навсегда: нарушу присягу — тайну врача, пойду к родителям Нины, все расскажу.

Но вспомнилось, как оба старика ели мед с хлебом, как ахала толстушка. Вспомнилось, что Берсеневы кругом должны и осенью грозит продажа имения. Разве их убедишь? Разве они поймут?

Только убить, только убить — один исход. И я стал отравлять отравленного и следить за угасанием жизни зараженного.

Сергей Соломин

ДОКТОР-ДЬЯВОЛ

I

Жители большого университетского города N-ска были страшно потрясены таинственными случаями, повторявшимися за последние полтора года.

Бесследно исчезали молодые люди, преимущественно из студентов. Насчитывалось уже семь человек, без вести пропавших. Общественное мнение обвиняло полицию и следователя в бездействии и неумелости. Но это была неправда. Необъяснимые исчезновения обратили на себя внимание и в столице, откуда неоднократно предписывалось произвести строжайшее расследование. Наконец, в N-ск был командирован опытный сыщик. Были пущены в ход все тонкости сыскного дела. Прибегли и к помощи дрессированных собак.

Все усилия, однако, оказались тщетными.

Местная газета подробно разбирала в своих статьях всевозможные предположения и признала, что ни одно из них не объясняет вполне таинственных случаев.

Исчезнувшие все были людьми здоровыми, жизнерадостными. Никаких душевных драм они, по-видимому, не переживали. Поэтому, сама мысль о самоубийстве казалась невероятной, даже смешной. Наконец, почему никто из них не оставил посмертной записки?

Следователь бесцельно отрицал самоубийства. Все свидетели в один голос утверждали, что накануне исчезновения молодые люди ничем не обнаруживали мрачного, угнетенного состояния духа. Это подтверждали родители и знакомые, товарищи.

Проще всего было бы предположить убийство, но неужели во всех случаях преступникам удалось совершенно скрыть всякие следы? Куда девались трупы? Если все-таки это убийство, то по каким мотивам? Из мести? Из ревности? С целью грабежа? Но следствие не дало никаких доказательств, что убийцами руководил один из этих поводов.

Предполагалось и похищение… Но с какой целью? Правда, двое из молодых людей были сыновьями богатых родителей. Но последние не получали писем с требованием выкупа, как обыкновенно практикуется в подобных случаях.

Не уехали ли исчезнувшие сами и тщательно скрывают свое местопребывание? Конечно, это возможно, особенно среди пылкой, увлекающейся молодежи. Но исчезнувшие были людьми с совершенно различными характерами, убеждениями и привычками. И, притом, далеко не все знакомы друг с другом. Пропал, между прочим, молодой механик с завода, совершенно не имевший ничего общего со студентами, особенно — богатыми…

Следователь все-таки допускал, что молодых людей увлекла какая-нибудь шайка анархистов или экспроприаторов. Чего не бывает по нынешнему времени?!

Но ни малейших доказательств самое тщательное следствие не дало и для этого предположения.

Для всех ясно было одно: в судьбе исчезнувших есть что-то общее. И если это преступление, то совершено одной рукой или одной шайкой. Газета, впрочем, не допускала, чтобы преступник имел сообщников.

«Повторяющиеся таинственные преступления обыкновенно совершаются одним лицом. Именно при этих условиях убийца становится неуловимым. Вспомните Джека-Потрошителя».

«Пусть так, — отвечала другая газета, — но где же трупы? Джек их оставлял».

Постепенно общественное мнение, как всегда это бывает, стало забывать об этом и занялось другими интересами. Уже около полугода новых исчезновений не было. Власти и обыватели г. N-ска готовы были предать все дело на волю Божию, как вдруг исчез сын соборного протоиерея, семинарист старшего класса Генерозов. Молодой человек был известен среди товарищей своей необыкновенной силой и чудным, бархатным баритоном. Его уговаривали учиться в консерватории и пойти на сцену, приглашали на домашние и любительские концерты. Все любили юношу за скромный, милый характер. А красивая наружность создала ему массу поклонниц.

О физической силе Генерозова ходили целые легенды. Рассказывали, что он, встретив в глухом переулке пятерых хулиганов, которые на него напали, всех их оглушил ударом. Потом сходил в лавку, купил веревку и, вернувшись, перевязал хулиганам руки и ноги и, наконец, связал вместе. Так их и нашла полиция.

Генерозов смеялся:

— Я из них сделал букет.

И вот этот всеми любимый юноша исчез бесследно, как и другие, и общественное мнение заволновалось и громко требовало найти виновного.

II

— Неужели нет никакой надежды? Я не пожалею сотен тысяч…

Шугаев поднялся на постели, растерянно-испуганным взглядом впиваясь в лицо доктора. Кто узнал бы теперь известного миллионера, державшего во власти своего капитала целый заводской округ с десятками тысяч рабочих и служащих? Он, перед кем лебезили и унижались, теперь сам просил, умолял, готов был целовать руки своему домашнему врачу, Хворостинину. И как жалок был теперь этот богач, с худым, дряблым телом, покрытым липким потом, с серо-землистым лицом и темными кругами вокруг глаз.

— Доктор, помогите! Бога ради! Я все готов сделать!

Крупные слезы скатились по щекам Шугаева.

— Стыдитесь! — сухо и резко ответил врач. — Будьте мужчиной. Я вас предупреждал вовремя. У вас уставшее, ожиревшее сердце, слабые легкие, желудок не в порядке, увеличенная печень, склероз сосудов. Но все бы это еще ничего. Почки, почки окончательно отказываются работать! Когда вы заболели полгода тому назад, я говорил: «Измените весь образ жизни, станьте на положение тяжелобольного, — и на несколько лет я ручаюсь за ваше здоровье». Вы получили грозное предостережение. Вы испугались тогда, стали лечиться, ездили за границу. Врачи поставили вас на ноги. Все удивились, какой богатый запас сил еще хранится в вашем организме. Как же вы использовали почти чудом возвращенное вам здоровье? Опять вино и женщины! Бессонные ночи! Наконец, эта связь с красивой авантюристкой…