Городские легенды Уэстенса (СИ) - Звездная Елена - Страница 8

Увы, это несколько ослабило мою осторожность, иначе бы я не попала в расчетливо расставленную ловушку.

Все произошло в тихий субботний вечер, когда я, вынужденная вести затворнический образ жизни до возвращения Густава, спокойно читала в гостиной недавно купленную мной книгу «Государь», пера известнейшего писателя. Маменька с сестрами отправились за лентами к платьям для моей свадьбы, Полин с супругом сегодня были приглашены к миссис Карстоун. Дом, в последнее время столь шумный и многолюдный опустел, но я не грустила и откровенно наслаждалась тишиной и книгой.

И несколько увлеклась, потому что когда раздался стук и горничная Атин сообщила:

— Герцог Аверан.

Я привычно ответила:

— Зови.

И лишь после этого с ужасом поняла, что я дома одна! Совершенно одна.

Я вскочила с дивана, намереваясь остановить Атин, но было уже слишком поздно — дверь распахнулась, впуская герцога.

В следующую секунду, я отчетливо поняла, что его светлость превосходно осведомлен о моем временном одиночестве, так как вместо того, чтобы, как того требуют правила приличия, оставить дверь чуть приоткрытой, дабы не находиться наедине с незамужней девушкой, он посмотрел на меня, усмехнулся, а после демонстративно закрыл дверь… И провернул ключ в замке!

Мои глаза округлились от ужаса.

Герцог Аверан, оценив степень моего потрясения, жестом фокусника извлек ключ, и с совершенно наглой ухмылкой разметил его в нагрудном кармане своего мундира.

Мне показалось, что я слышу звон. Отдаленный звон моей разбивающейся на тысячи осколков репутации.

А мужчина, глядя на меня с самой коварной усмешкой, произнес:

— Осознаю ли я, что сейчас делаю? Определенно да. Женюсь ли я на вас после этого? Определенно нет.

Я едва ли могла пошевелиться от ужаса, мои мысли метались. Я была потрясена. Испугана. Унижена. И отчетливо понимала, что меня загнали в ловушку, из которой не было выхода. Никакого! Брак с Густавом… Моя репутация… Мои сестры, чей шанс на удачный брак ныне стремительно катится к нулю…

Что делать?

Широко распахнутыми глазами я смотрела на герцога Аверана, который продолжая стоять у дверей, насмешливо взирал на меня, ожидая истерики, вопросов, просьб и унижения. Вероятно, в данный момент этот дьявольски красивый мужчина полагал, что я поинтересуюсь каким образом он все столь ловко провернул? Напрасно, я была достаточно здравомыслящей особой, чтобы понять — кто-то из нашей прислуги радостно продался, и пересылал герцогу сообщения о моих передвижениях. И возможно сейчас этот кто-то находится по ту сторону дверей, готовя продолжение этого фарса, где ответчиком выступала я, а истцом уязвленная гордость его светлости.

Внезапно больно кольнуло именно то, что все это являлось фарсом.

Абсолютно все.

И в этом фарсе потешными героями выступала мои родные и я, а герцог Аверан играл, причем виртуозно, осознанно и на поражение. Мое поражение. И сейчас он просто ждал моих действий, любых действий. Он отчетливо осознавал, что загнал меня в ловушку, выйти из которой с не подмоченной репутацией у меня нет возможности.

Моей репутации конец.

Это конец.

Просто конец.

Я в полной мере осознала это, подавила истерику, сотрясающую глухими рыданиями изнутри, и подумала, что выход все же есть. Единственный в данной ситуации.

Еще раз посмотрела на герцога Аверана, и решила, что да — шанс есть. В конце концов, он красив и настойчив, а я родилась в Уэстенсе и была воспитана на сказках о большой и вечной любви, ради которой можно пойти на все.

Так что меня общество поймет, простит и поддержит.

А вот его нет.

И я шагнула к весьма заинтригованной моим поведением его светлости, восторженно глядя на него.

Он проследил за каждым моим жестом, за каждым шагом по направлению к нему, каждый из которых давался мне крайне непросто, за тем как я, приблизившись столь близко, что пуговки платья коснулись его мундира, вздрогнул, когда я дотронулась ладонью к его гладко выбритой щеке, судорожно вздохнул, стиснул зубы, я же скользнула пальцами по руке, на миг переплела наши пальцы, не отрывая взгляда от стремительно темнеющих глаз герцога, а затем все так же глядя в его глаза, стянула перстень с руки Аверана.

Герцог вопросительно изогнул бровь.

В этот момент послышались голоса, судя по звукам в прихожую вошло не менее двадцати человек, и по некоторым возгласам я узнала членов нашего швейно-приходского кружка, то есть к нам заявились самые почтенные матроны города!

— О, — протянула я, — намерены основательно растоптать мою репутацию?

— Не основательно, — глядя почему-то вовсе не в мои глаза, а немного пониже, — скорее окончательно. Вы станете падшей женщиной, Элизабет.

И он усмехнулся, взглянув мне в глаза.

— А вы мерзавец, — прошипела я, чувствуя, как накатывает бешенство.

— Сочту за комплимент, — усмехнулся он.

Затем, чуть склонившись, легко поднял меня на руки, и понес от дверей. Видимо рассчитывал, что ее начнут ломать. А быть может искренне надеялся, что я проявлю недовольство возгласом, или еще как-то, но я молчала, с милой улыбкой глядя на подонка, и старательно сжимая в кулачке его кольцо.

Дойдя до камина, Аверан несколько растерянно остановился, после глянул на меня и поинтересовался:

— Какую позу предпочтете для завершения данного фарса?

— Оо, — я была поражена его «благородством», мне предоставили выбор… — Пожалуй меня устроит следующая композиция — я в слезах и заломив руки, вы на коленях у моих ног, как вам?

— Слишком пафосно, — ответил герцог, опуская меня.

В этот момент в двери отчаянно застучали, и я услышала голос матушки «Элизабет, откройте немедленно!».

Моя репутация трещала столь же основательно, как и преграда на пути любопытства городских матрон.

Аверан, поставив меня на ноги, прикоснулся к моему лицу, захватил и приподнял подбородок, заставляя запрокинуть голову и смотреть на него, и произнес:

— Страстный поцелуй?

— Полагаете, это будет достаточно шокирующим для патронесс города? — поинтересовалась я.

— Вполне, — усмехнулся он.

И начал медленно, не отрывая взгляда от моих глаз, склоняться к моим губам.

— О, боже, — прошептала я, испытывая неистовое желание избежать этого.

— Что-то не так? — с насмешкой поинтересовался Аверан.

— Пытаюсь убедить себя, что должна вам как минимум поцелуй, за спасение племянника, — произнесла, основательно скривившись.

— Пытаетесь убедить себя? — переспросил герцог, и его вторая рука скользнула на мою талию, рывком прижимая к твердому мужскому телу. — Пытайтесь. А я попытаюсь убедить себя в том, что не мечтал об этом прикосновении с той самой минуты, как увидел вас на этом безумном Персиковом балу.

Что?!

— Ооо, — я рассмеялась слегка отодвинувшись, — лорд Аверан, вы бы еще заявили сейчас, что безумно влюблены в меня, и вся эта чудовищная месть была затеяна исключительно из-за того что я ранила вас в самое сердце, ведь самые болезненные удары нам наносят лишь те, кого мы любим, или как там еще говорят?

Аверан замер.

На его красивом, загорелом аристократическом лице словно прошла какая-то судорога, синие глаза казалось стали ярче, губы вдруг сжались. А затем из груди раздался какой-то сдавленный рык.

Меня крайне позабавила эта реакция, и не взирая на крики раздающиеся за запертой дверью, я, уделяя все свое внимание исключительно этому высокомерному мужчине, вознамерившемуся уничтожить меня, весело продолжила:

— А быть может, вы сейчас заявите, что тогда на Персиковом балу последовали за мной, исключительно из-за того, что не могли глаз от меня оторвать и потому пристально следили за моими передвижениями?

Взгляд герцога вдруг сделался каким-то больным, мужчина стремительно отпустил меня, и отпрянул будто от огня.

Меня же разбирал смех, и все так же со смехом я продолжила:

— О, боже, лорд Аверан, еще немного и я поверю, что наши «случайные» столкновения на всех обедах у почтенных миссис происходили потому, что вы дня не могли прожить без лицезрения моего светлого образа!