Охотник (ЛП) - Дрейк Блэр - Страница 45

— Ладно, умная задница.

Она засмеялась и, открыв бутылку, размазала прохладный гель по всему моему телу.

— Черт возьми! — вскрикнул я, пытаясь стереть его с живота.

Но она продолжала смеяться так громко и сильно, что я выхватил бутылку и выстрелил гелем прямо на нее. Она закричала, когда я отшвырнул пузырек и притянул ее к себе. Рот завладел ее губами, а руки нашли на боках остатки геля и размазали его по спине.

Она улыбалась, пока я намыливал верхнюю часть тела. Мы мыли друг друга, смеясь и целуясь. Когда, наконец, удалось смыть кондиционер с ее волос, она потянулась за меня, выключая воду. Я открыл дверь, и мы едва не столкнулись, хватая полотенце.

— Ну-у, — застонала она. — По одному полотенцу? А как же волосы?

— Не буду возражать, если ты будешь ходить только в одном полотенце на голове, — заверил ее.

На самом деле это будет нелегко.

Она взглянула на меня, выкрутила волосы над раковиной и вышла из ванной.

Меня ослепил свет комнаты, когда я последовал за Эдди. Номер был самым обыкновенным, но вполне достаточным для одной ночи. Надеюсь, она не будет переживать из-за отсутствия фена, иначе, уверен, нам пришлось бы где-нибудь останавливаться, чтобы купить дорожный. В последний отпуск с родителями мама была в ужасе, когда не обнаружила его в отеле и обыскала три магазина, чтобы в итоге вынести мозг консьержу отеля.

Женщины серьезно подходят к заботе о своих волосах. Мне довелось убедиться в этом.

Слава Богу, Адриана вытерлась, надела нижнее белье и просушила волосы полотенцем. Я же натянул боксеры на мокрое тело, — не заморачивался по поводу того, чтобы вытереться, достаточно воздуха, чтобы высохнуть, — и залез в постель.

Заплетя косу, она легла рядом.

— Свет горит, — прошептала она, натягивая до подбородка простынь.

Бросив на нее раздраженный взгляд, я поднялся и выключил его.

— Спасибо, — произнесла она, когда я снова оказался рядом. Эдди прижалась к моей руке и положила голову мне на грудь, я приобнял ее. Влажные волосы немного холодили кожу, но ее дыхание было горячим, так что я не очень-то и возражал. Думаю, это справедливый баланс.

Она забросила на меня ногу, и я повернулся к ней, прижимая к себе покрепче. Улыбнувшись, она положила руку мне на талию.

Было хорошо просто держать ее.

«Хорошо» — слишком мягко сказано.

Я обнимал ее, одним глазом смотря ночные передачи по телевизору, пока ее дыхание не выровнялось, и девушка не заснула. Выждав несколько минут, я чуть отклонился назад, чтобы посмотреть на нее.

Она была такой уязвимой. Прекрасной, но ранимой. Хрупкой. Как фарфоровая кукла. Хотелось завернуть ее в вату, несмотря на сильный характер. Меня очень интересовало, отдает ли она себе отчет, на что подписывается, преследуя Энцио?

Он был чудовищем, каких она еще не встречала.

На его фоне я казался святым.

У нее все еще оставались хорошие воспоминания. В ее детстве он не был ужасным отцом. Просто потом… изменился. Его развратила власть, и дочь превратилась в ее невольную жертву.

Однажды он уже разбил ей сердце.

Мне не хотелось, чтобы Адриана увидела его и узнала, что он не тот человек, каким его помнит.

Но, может, оно и к лучшему. Может, она увидит, как он живет, и захочет уйти. Наверное, она единственная, кто может это сделать, так как достаточно долго отсутствовала. Можно просто передать семью в другие руки и позволить им управлять ею.

Но, конечно же, она этого не сделает.

Я улыбнулся, отбрасывая прядь волос с ее глаз. Она вспыльчивая, сильная. Настоящий боец. Не отступится, пока не получит желаемое.

Это до жути пугает меня.

Не думаю, что смогу выжить без нее.

Если она умрет… На этот раз по-настоящему… Я приму любую пулю, любую пытку и боль.

Я смогу жить, если она будет любить другого, но если ее не будет в живых — нет.

Думаю, это и есть проклятье любви к лучшему другу. Не будет никого, чтобы подержать тебя за руку, когда твое сердце разобьется.

По крайней мере, в моем случае. С Адрианой все будет в порядке. У нее есть Гайдж. Ненавижу это и ненавижу его, но если я погибну, пытаясь убить Энцио, он будет рядом с ней. Если быть честным с самим собой, то мне в любом случае придется отдать ее.

Если Энцио умрет, и она примет управление, то это будет временным решением. До конца года ей понадобится настоящее кольцо на пальце. От того, кто достоин быть Боссом, Доном, Крестным отцом. Кого-то достаточно сильного для этого.

Она пошевелила рукой на моем боку и подтянула ее на грудь. Левую.

Я нежно взял ее ладонь и посмотрел на безымянный палец. На нем все еще был слабый розоватый отпечаток от кольца, поднес руку ко рту и закрыл глаза. Прижался к ней губами, сердце сжалось.

Я не лгал днем.

Я женюсь на ней, ни секунды не сомневаясь.

Более того.

Всегда бы так сделал.

И всегда буду желать этого.

Я вернул ее руку на грудь. Этого никогда не произойдет, потому что скоро Адриана возьмет семью под свой контроль, а я отойду в сторону, чтобы она приняла разумное решение.

Мне бы стоило взять от нее все возможное сейчас, потому что скоро она возненавидит меня.

Как только обнаружит, что я постоянно лгал ей, она забудет, что когда-либо вообще меня любила.

Она убьет меня.

И это будет заслуженно.

***

— Хантер! — завизжала Эдди. — В туалете паук, и он собирается меня сожрать!

— Серьезно, Эдди? Паук? Мы не в Австралии, — ответил ей, затормозив на одной из ступеней лестницы. Последний раз, когда она это говорила, выяснилось, что пауком оказался муравей. Очень сомневаюсь в ее способности правильно опознавать насекомых.

— Клянусь! Он огромный! Убери его! Сейчас же!

Я вздохнул и поднялся наверх, перешагивая через ступеньки, пока не добрался до нее.

— Адриана, это не паук.

— Тогда кто?

— Многоножка.

— Иу! — вскрикнула она. — Та, у которой сотня ног? Отвратительно!

Я закатил глаза и вытащил две салфетки из держателя. Сложив их, взял насекомое. Она закричала и выбежала из комнаты, а я, надежно захватив ее бумагой, вытянул перед собой ладонь.

— Она идет за тобо-ой! — поддразнивал ее, топая по коридору.

— Карло! Не смей подносить ее ко мне!

— Она собирается съесть тебя-я!

— Ненавижу тебя! — она сбежала по лестнице со скоростью света и рывком распахнула заднюю дверь.

— Она на тебе! — вскрикнул, указывая на ее спину.

Закричав, она замахала руками. Несколько раз покрутившись, остановилась и забила себя по плечам. Я заметил слезы в глазах.

— Эй, — подбежал к ней во внутренний дворик. — Я пошутил, Эдди. Ее там нет.

Она замерла, блестящие глаза встретились с моими.

— Правда?

— Правда, — я притянул ее к себе и обнял. Эдди обняла меня в ответ, а потом отступила и ударила в грудь.

— Ты идиот, — отругала она. — Теперь ты должен мне мороженое.

— Правда? — я вскинул брови.

— Да.

— У меня нет денег.

— Так иди и позови маму, пока я не позвала свою и не рассказала, что ты снова обижал меня, — она нахмурилась и нетерпеливо скрестила руки на груди.

Всего одиннадцать лет, а взгляд настойчивее, чем у половины знакомых мне женщин.

— Ну, хорошо-хорошо, я попрошу у мамы, — сдался я и наклонился, целуя румяную щечку.

— Не пытайся подмазаться ко мне своими льстивыми поцелуями, Хантер.

— Ой, ну перестань, ты же знаешь, что иногда я тебя дразню, потому что люблю, Principessa.

Она снова недовольно надула губки, но потом смягчилась.

— Знаю. Я тоже люблю тебя, Cacciatore. Когда ты не притворяешься, что бросаешься в меня жуками.

***

Прошедшая ночь была наполнена воспоминаниями — хорошими. Если снами можно считать замаскированные бесчисленные детские воспоминания.