Охотник (ЛП) - Дрейк Блэр - Страница 14

— Ты действительно умеешь успокоить парня, — сухо ответил он. — Хорошо. Я знаю это выражение твоего лица.

Мои глаза расширились.

— Какое выражение?

— Вот такое, — он махнул рукой в мою сторону. — Брови вздернуты, глаза насмешливые, безуспешная попытка не ухмыляться... Это твое решительное выражение лица.

— У меня нет решительного лица, — усмехнулась я. Как смешно.

— Есть, и я могу видеть, что ты приняла решение снова поговорить с ним. Так что хорошо. Я позволю тебе это сделать.

Я облизнула губы и улыбнулась. Он разрешает мне? Он? Как мило с его стороны.

— Но я хочу знать, когда планируешь поговорить с ним и где, и если ты не будешь связываться со мной каждые полчаса, то приду и найду тебя.

— Да, папочка.

— Заткнись, — он притянул меня к себе, обняв одной рукой сбоку, а затем отпустил вновь. — Давай вернемся внутрь. На этот раз обещаю держать в узде свой темперамент.

Я закатила глаза, но позволила увести себя обратно в дом. Громкий шум голосов разносился по коридору и кухне. Стены приглушали звуки, но можно было запросто разобрать, что горячая дискуссия касается Хантера. Я покачала головой, пожала плечами и подошла к столовой.

Прислонившись к косяку, окинула взглядом четырех спорящих мужчин. Похоже, только один человек был на моей стороне, готовый позволить Хантеру опровергнуть сомнения, — Дариен. Гайдж, конечно, тоже, но его стремление было под угрозой, поэтому не думаю, что могу полностью на него рассчитывать.

Я даже сомневаюсь, что решимость Гайджа выдержит подробности того, насколько мы с Хантером были близки десять лет назад.

— Адриана? — обернулся Дариен. — Что ты думаешь?

Я бросила взгляд назад на Гайджа, прежде чем встретиться с ним глазами.

— Я хочу поговорить с Хантером. Одна.

— Не обсуждается, — оборвал меня Армо. — Слишком опасно.

— Прошу прощения, — ответила я, удерживая свой взгляд на нем. — Вы, должно быть, неправильно меня расслышали. Я не спрашивала разрешения поговорить с ним. Я собираюсь побеседовать с ним. И сделаю это одна. Посылать армию ради простого разговора нет смысла.

Армо сжал челюсти, а Анджело пожал плечами. По крайней мере, он знал, что лучше со мной не спорить, его отец мог бы взять у сына пару уроков.

— Теперь, если вы позволите, мне нужно сделать один звонок.

И с этими словами я развернулась и оставила их наедине со своими мужскими взглядами на жизнь.

Глава 6. Хантер

Я прижимаю его тело к холодной, голой, красной кирпичной стене. Кровь сочится из уголка его рта в том самом месте, куда только что впечатался мой локоть.

— И какими теперь будут твои гребаные оправдания, Портер? Твоя жена снова рожает?

— П-п-пожалуйста, — его зубы стучат, когда я надавливаю ему на шею, — не д-д-делай этого.

— Не делать что? Решать проблемы, которые по твоей, блядь, вине появились, потому что ты не выполнил свою работу, за которую тебе заплатили?! — Я держу пистолет под его подбородком, направляя прямо в голову. — Ты организовал моему боссу серьезные неприятности.

— Простите! Я все покрою, ч-ч-что бы это ни было.

— Триста тысяч долларов, тупой ублюдок! — убираю пушку и бью ему в челюсть. Он падает на землю, и я могу видеть, как его тело перестает сопротивляться.

Хренов слабак.

— Вставай.

Он не может.

— Вставай! — пинаю его. Сильно.

Он поднимается и, шатаясь, опирается о стену, чтобы удержаться на ногах. Он едва не падает, но умудряется сохранить равновесие.

Моя рука обхватывает его за шею, когда прижимаю его к стене, ухмылка расползается на моем лице.

— Позволь мне кое-что тебе сказать, Портер... — тихо произношу я. — Ты счастливчик, твою жену не тронут.

Он пытается ударить меня, но я сильнее давлю на шею и подношу пистолет к его лицу.

— Теперь будь хорошим мальчиком и открой рот.

Он не делает этого.

Приставляю пушку к его виску и наклоняюсь ближе.

— Знаешь, что я сказал твоей жене?

Он ухмыляется, обнажая отсутствующий передний зуб. Моя заслуга, я усмехаюсь.

— Ей не угрожает опасность. Сегодня, — смех становится жестче.

Он пытается двигаться.

Я нажимаю на курок.

Эхо выстрела разносится по переулку. Я отпускаю его и отступаю, когда тело падает на землю.

Бесполезное. Никчемное. Безжизненное.

***

Я бесцельно переключал каналы кабельного телевидения в отеле. Если бы там было что-то интересное для меня, то так бы не делал. Смотрел в экран, но голова, должно быть, была в другом чертовом измерении.

Телефон лежал на кровати рядом как безмолвное орудие пыток. Я пытался дозвониться до Энцио с тех пор, как покинул дом Адрианы прошлой ночью, но он не ответил ни на один вызов. В конце концов, я связался с Исайей, консильери, и он сообщил, что Энцио мне перезвонит.

Дьявол, я все еще ждал, хотя прошло уже шесть часов.

Откинулся на спинку кровати и закрыл глаза. Вчерашний поцелуй с Адрианой прокручивался в голове снова и снова. Картинка того, как она ахнула, когда я прижал ее к стене, повторялась словно чертова заезженная пластинка, а тихий стон, который издала, покусывая мои губы, заставлял твердеть плоть от одного только воспоминания.

Дерьмо, кого я, черт возьми, обманываю? Мой член отяжелел в ту же секунду, когда наши губы сомкнулись, и теперь каждый раз, когда об этом думаю, кровь устремляется вниз, как будто мне снова шестнадцать лет, и я впервые открыл журнал Плейбой.

Даже сейчас, когда лежал на кровати, думая о вкусе кофе и конфет на ее губах, о ее руках, сминающих мою рубашку, когда она поддавалась моему поцелую, член настойчиво бился о молнию джинсов.

Я поправил его. Это неправильно, черт возьми! Мне не следовало на нее набрасываться. Я должен был убить ее... Не целовать и не совершать глупую ошибку.

Провел рукой по лицу. Я был не таким идиотом, чтобы верить, что возбуждение исчезнет по волшебству, но не был готов к другому варианту. Если думал, что набрасываться на нее было не правильно, то дрочить на нее было ошибочно вдвойне.

Но черт! Я чувствовал, как напряжение растекается по мышцам, и, когда беспокойно елозил по кровати, мне хотелось расстегнуть молнию, вытащить член и дрочить, пока этот неуместный пожар желания не утихнет.

Вскочил и стащил через голову рубашку. Она комком упала на пол, а телефон остался на кровати, когда направился в ванную. Дьявол!

Я не мог выкинуть ее из головы. Не избавлюсь от этой тяжести по мановению чертовой волшебной палочки. Не похоже ведь, что она когда-нибудь захочет снова меня увидеть, разве нет? Вчера она выразилась достаточно ясно на этот счет. Так что пошло оно все нахер.

Я включил душ и расстегнул джинсы, затем стащил их вместе с боксерами. Член свободно выскочил, когда душевая кабина запотела от горячей воды. Вытащил ноги из одежды и зашел в душ. Горячая вода лилась на меня, и я наслаждался потоком тепла, разливавшимся по моему телу.

Мыло чуть не выскользнуло из рук, когда взял его, но мне удалось удержать его, чтобы намылить губку. Она пенилась, а я водил ею по себе, покрывая тело слоем мыльного облака.

Мой член все еще пульсировал.

Я бросил губку и потянулся вниз. Глаза закрылись, когда моя рука обхватила упругую плоть, как будто не видеть, как я это делаю, будет лучше. Ничего из того, что было в моей жизни, не относилось к категории хороших поступков, но, черт, мне нечего терять.

Я продолжал таким образом убеждать себя, как будто это было важно.

Мыло действовало как смазка, когда скользил рукой вверх-вниз по члену. Адриана немедленно проникла в мое сознание, и хотя я пытался бороться с этими мыслями, ничего не мог сделать. Я не мог, черт возьми, выкинуть из памяти, как она стояла напротив меня в обтягивающих штанах и топике. Я не мог выбросить воспоминание, как они прилегали к ее телу, как покачивалась ее задница при ходьбе, как сдавливалась ее грудь от тесной одежды.