В шаге от дома - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 53

Вроде все просто. И Даша, кстати, купилась на эту мнимую простоту. Вот только боле широкая постановка ног задействует мышцы малость в другой конфигурации, и они с непривычки довольно быстро забиваются. К тому же накладывалось напряжение прежних дней.

Но без снегоступов на этих склонах и террасах никуда. Горцы зря их таскать с собой не станут. Игорь для сравнения попробовал пройтись без специальной обувки. Какое-то время шел исправно. Глубина снежного покрова не больше десятка сантиметров. Ерунда. Но потом вдруг провалился по колено. Следующий шаг – и уже ушел по пояс. Пришлось выбираться, причем не без помощи напарницы.

А с виду гладкий заснеженный склон, вылизанный ветром. Да при таких делах могло занести даже глубокие расщелины. Игорь сообразил это, только после того как провалился. Может, еще полшага – и ушел бы на глубину. Ну их, эти эксперименты.

Вогнал ноги под кожаные ремни, закрепил снегоступы и к походу готов. Кстати, они оборудованы стальными гребенками, благодаря чему есть возможность удержаться на склоне при движении вверх или вниз. Очень удобно.

– Волк – Шаману.

– На связи, Волк.

– Синхронизация.

– Готовы.

Игорь слепил большой снежок и пустил его по склону. Тот докатился до края скалы и упал вниз. Никакой иной возможности сопоставлять местоположение друг друга у них нет. Ориентиры, видимые внизу, не были доступны передвигающимся по террасе. И наоборот. А так...

– Вы отстаете примерно на сотню метров, – недовольно отметил Антон.

Хм. Вообще-то недовольными нужно быть Шаману и Даше. Каравану и дозору что? У них внеочередной привал. А вот им придется не просто выбрать отставание, но еще и уйти вперед не менее чем на сто метров.

– Покурите, Волк, – глядя на драматично закатившую глазки Дашу, приказал Шаман. – Пошли, красавица. Покой нам только снится.

– Чтобы я еще раз рассталась с лыжами... Ни за что!

– Да чего ты трагедию делаешь? Когда на соревнованиях поднимаетесь на горку, ноги у вас разве не враскорячку?

– Это называется «шаг елочкой». И нет, ноги у нас не враскорячку. А применяется этот метод только на подъеме. Здесь же ноги постоянно чуть расставлены.

– Так, может, тебя сменить?

– Шаман, а вот был бы на моем месте мужик, что бы ты сказал тогда?

– Ну, если бы видел, что предел еще не настал, приказал бы стиснуть зубы и держаться.

– Вот и ладно. Ты же меня сюда силком не пихал. Командуй. Я выдержу.

– Добро, – тряхнул головой Игорь и двинулся дальше.

– Шаман, я у тебя спросить хотела. Этот паренек, Дима. У него как с Катей, серьезно?

– Понятия не имею. Но блуда в доме не потерплю.

– Это я поняла.

– А чего ты интересуешься? Уж не положила ли на него глаз?

– Я же тебе говорила – когда, с кем, где и как, решаю сама. А этот паренек ничего так, занятный. Но ты не переживай. Я все одно собиралась съехать в общагу.

– Даша, Черный, конечно, член команды, но и ты не сбоку припеку. Имей в виду, он у нас кобель еще тот.

– Так и я не замуж собралась. Поматрошу и брошу. У меня, чай, тоже свои потребности имеются. А в стрессовой ситуации тем более рекомендуется. Я и на Земле монашкой не была. Особенно на войне. Просто выбирала одного, и ни у кого дурных мыслей не возникало.

– Это на той войне, о которой я подумал?

– Без разницы, на какой, – вновь не стала уточнять она. – Пошли, что ли?

– Пошли.

Примерно метров через триста они поднялись на очередное ребро склона. Выходили к перелому сначала на полусогнутых, а затем и вовсе ползком. Уж что-что, а расхолаживаться в планы Игоря не входило однозначно. Вон Чеботарь с парнями расслабились и теперь кормят падальщиков. И так всегда. Беда приходит именно тогда, когда начинаешь пренебрегать обязанностями, правилами безопасности и просто делаешь все по привычке.

Этот валун был изучен ими в бинокль чуть ли не по квадратному сантиметру. И в последний раз – с дистанции в полста метров. Бог весть, отчего Игорь особо опасался именно этого участка. Наверное, переутомился. Не было там ничего. Лежит себе каменюка, припрошенная снегом, и лежит, никого не трогает. А тут...

Они как раз уже выползали на позицию для наблюдения, когда из-за него выскочили двое горцев. Нападающие были слева, и Игорь привычно оттолкнулся, чтобы перевернуться на спину и высвободить правую руку с оружием. Ошибка. Впрочем, даже если бы попытался встать на колени, все одно ничего не получилось бы. Потому что тогда в снег провалилась бы не левая рука, а обе.

Словом, не получился у него перекат. Толщина снежного покрова подкачала. Ну и ноги, обутые в снегоступы, как-то не добавляли ловкости. А вот горец, обутый в такие же, в снег не проваливался и стремительно приближался, окутанный облаком снежной взвеси.

Игорь все же перевернулся и даже выхватил пистолет. Однако при этом безбожно опоздал. Руку ожгло от удара ободом снегоступа, а «Гроза» полетела в снег. Вот странное оно, человеческое сознание. Тут вопрос жизни и смерти, а в голове Бородина пролетело сожаление по поводу того, что он не приветствовал ревшнуры. Поди теперь найди зарывшееся в снег оружие. А покров тут толстый, проверено.

В следующее мгновение горец навалился всей массой, нацелив стальное жало ножа точно Игорю в горло. Шаман сопротивлялся как мог, но ушибленная правая рука слушалась плохо. Левая, конечно, в силе, но противник тяжелый и давит двумя руками.

И тут Бородин вдруг осознал, что это конец. Ему не выстоять. Силы тают, как снег под палящими солнечными лучами. Мышцы забиваются, и их уже начинает сковывать судорога. Еще немного, самая малость, и он попросту сдастся. Все его существо вопиет против этого. Жить хочется неимоверно. Взгляд волей-неволей косился на отточенную сталь, которая с каждым мигом все ближе к вздувшейся от натуги шее. Но, несмотря на жажду жизни, усталость помутила рассудок, и мысль о прекращении сопротивления не кажется такой уж ужасной. А еще навязчивая мысль: «Все пройдет, и это тоже».

Удивительно, но в себя его привело зловоние изо рта горца. Игоря буквально захлестнуло бешенство от того, что эта сволочь брызгала слюной ему в лицо, обдавая смрадом. Продолжая удерживать руки противника из последних сил, Игорь все же сумел переместить ногу чуть в сторону и резко согнул.

– Хк-к! – словно поперхнувшись, выпучил глаза горец.

Попасть в пах коленом не получилось. Но отчаяния все же хватило на то, чтобы приложиться от души бедром. Противник чуток ослабил натиск и лишь на миг замер. Но Игорю этого оказалось достаточно, чтобы перекинуть нападающего через себя и очутиться сверху. Он не стал драться за клинок. Вместо этого, воспользовавшись заминкой, просто ткнул костяшками пальцев в адамово яблоко. Абориген вновь поперхнулся и невольно потянулся левой рукой к горлу. Игорь же вывернул нож из его правой и единым движением вогнал клинок в грудь.

Затем рванул револьвер из кобуры на животе, и палец сам собой нажал на спуск. Грохнуло. «Смит-вессон» лягнулся в руке, выплевывая увесистый кусок свинца. Противник, оседлавший Дашу, откинулся на спину, словно его приложили тараном.

Револьвер в кобуру. Дотянуться до «Вала». Быстро осмотреться, оценивая обстановку. Заодно отмечая краем глаза, что Даша вроде начала шевелиться.

И тут загрохотало сразу несколько выстрелов. Резкая трескотня автомата, гулкая очередь пулемета. В них не стреляют. Они надежно укрыты увалом ребра склона. А значит, под обстрелом оказался караван.

– Шаман, ответь Волку!

– Здесь Шаман, – отжав тангенту, откликнулся Игорь.

Именно из-за этой клавиши переключателя он не мог предупредить о засаде раньше. Есть модели, работающие в телефонном режиме. Но их радиостанции к таковым не относились.

– Что у вас? – встревоженно поинтересовался Волк.

– Засада. Было двое горцев. Хотели взять в ножи. Отбились. Как у вас? – наскоро осматривая и обтирая налипший на «Вал» снег, спросил Игорь.

– Сразу после выстрела начали палить из леса с противоположной стороны реки. Ага. А вот теперь еще и с уступа впереди. Позиция у них – сродни прошлой Ворота и Даши.