Lamennto (СИ) - Джиллиан Алекс - Страница 107

   – Хорош орать. Голова сейчас треснет, - Макс открыл кухонный шкаф над мойкой, достал аптечку и извлек оттуда блистер с аспирином.

   – Макс, отвези меня, – канючил неподалеку Вадим.

   – Что? – запив таблетки водой, Миронов отрицательно качнул головой. - Нет. Мне надо в порядок себя привести и через пару-тройку часов выдвигаться на работу.

   – Ты друг или как? У меня жена в роддоме! – перешел в тяжелое наступление Казанцев.

   – Так возьми такси, какие проблемы. Ты меня утомил.

   – С тобой быстрее получится, - приплел какой-то невнятный довод Вадим. - Ну очень надо. Времени в обрез.

   Макс раздраженно взглянул на не на шутку перепуганного друга, которого Марина все-таки сумела перевоспитать под себя. Не совсем, но изменения налицо. Ее гнева он боялся не на шутку.

   – Хрен с тобой. Мне нужно переодеться и в душ сходить. А ты и так ничего. К тому же она знает, что ты по-любому отмечать отправился. Придешь чистенький, удивится и заподозрит в чем похуже.

   Они выехали минут через двадцать. У Миронова в запасе было три часа, и он надеялся уложиться в это время. Αспирин и душ подействовали благотворно,и Макс практически не чувствовал последствий бурной ночи, разве что во рту немного сушило, но на этот случай у него всегда была припасена бутылочка минералки.

   – Чего ты дергаешься. Успеем мы, – хмуро заметил он, когда Вадим в очередной раз посмотрел на часы и заерзал на сиденье.

   – Так. Памперсы купил, воду, печенье купил… – начал перечислять Вадим

   – Слушай,избавь меня от этих захватывающих подробностей, – хмуро попросил Миронов.

   – Хорошо, что Кристинка у Маринкиной матери, а то бы ещё и в садик везти пришлось.

   – Если бы она была дома,ты бы никуда и не пошел, – заметил Макс, въезжая на стоянку возле родильного дома.

   – Точно, - кивнул Вадик. - Может, подождешь? Я быстро.

   – Издеваешься? Ты и так мне теперь по гроб жизни должен, - усмехнулся Макс. – Давай проваливай, любитель голых сисек.

   – Не напоминай, – помрачнел Вадик. И Миронов расхохотался, вспоминая самые яркие моменты вечеринки в вип-зоне. - Ты тоже, между прочим, не скучал, - добавил Казанцев, доставая пакеты с заднего сиденья.

   – Не, скучал. Все, что нужно было, я еще в прошлую субботу взял. Ладно, хоть до дома отвезти не отказалась.

   – Зато теперь она знает твой адрес, - ехидно заметил Вадим.

   А вот об этом Макс действительно не подумал. Два хмм… довольно своеобразных свидания. Девушка может решить, что у них отношения и явится вечером цветы поливать, а он даже имени ее не запомнил. Это шутка, конечно. Цветов у него никаких нет. Миронова вдруг осенило еще одно смутное подозрение,и он, резко cхватив телефон, проверил исходящие звонки. Οказывается, в три часа ночи он звонил какой-то Ритуле. Да какого хрена? Открыл сообщения,и точно, во входящих пропущенное час назад смс : «Доброе утро, Максик. Как твое здоровье?». И отправитель (ну, надо же) Ритуля. Максик? Это почти как Барсик звучит.

   – Черт… – простонал Миронов, бросая мобильник в бардачок. Когда она успела-то? Теперь он хотя бы ее имя знает. Вот знал же, что нельзя вносить изменения в график. Нет ничего лучше постоянства. Стоит хоть раз оступиться,и какая-нибудь Ритуля уже цветы поливает и Мая кормит.

   – Что случилось? - спросил Вадик, с любопытством глядя на помрачневшего Миронова.

   – Ты еще здесь? – сухо осведомился тот, и Казанцев поспешно вышел из машины, хлопнув дверью. – Удачи, - крикнул ему вдогонку Макс. – Мог бы и спасибо сказать.

   – Сочтёмся, - не оборачиваясь, бросил Казанцев.

   Миронов снова достал телефон и, не раздумывая, отправил Ритулю в черный список. Хорoшо, чтo вечеринка сегoдня закрытая, и в клуб просочиться у нее вряд ли получится. Есть же настырные, навязчивые бабы….

   Закурив от раздражения, Миронов опустил стекло и выдохнул струйку сизого дыма в окно, скользнув взглядом по окнам больницы. Он помнил те времена, когда в палаты к мамочкам с новорождёнными не пускали,и счастливые папаши толпились под окнами, кричали и махали руками, силясь разглядеть сквозь стекло сморщенные лица своих отпрысков. А теперь не только заходи, кто хочешь, еще и партнёрские роды придумали. Звучит, как бизнес-проект. Никакой романтики. Стряхнув пепел, Миронов собрался уже ехать, когда его мобильный зазвонил. Макс бросил быстрый взгляд на дисплей. Снова Казанцев. Обернулся, окинув взглядом заднее сиденье, в пoисках забытых вещей. Ничего.

   – Да, я уехал. Тебя не жду, - ответил он, сразу предупреждая возможную просьбу.

   – Вот и отлично, – Миронову показалось, что в голосе друга он услышал облегчение. – Просто хотел сказать спасибо, – добавил Вадим и отключился. Нахмурившись, Макс протянул руку и собрался уже бросить окурок в стоящую метрах в трех урну, но замер, выронив его куда-то под ноги, прямо в салон автомобиля, который каждую неделю подвергался стерильной чистке.

   Сначала ему показалось, что oн обознался или бредит,или аспирин закончил свое действие,и на него снова накатил похмельный синдром, галлюцинации и белая горячка. Но ему не привиделось. Это была она. Лера. Настоящая. Цветущая и безмятежно улыбающаяся. Она спускалась легкой походкой по ступенькам крыльца больницы, поправляя светлые волосы, которые заметно отросли с тех пор, как он видел ее в последний раз. Не на сцене в Неаполе, где ее сложно было узнать за слоем грима, а два года назад. Два года бесконечных поисков и бессмысленных ожиданий.

   Он перестал надеяться только четыре месяца назад. В Неаполе. Вернувшись тогда в Питер, он не ударился в запой, не крушил в гневе все, что они покупали вместе,и даже не сжег ее машину, которая стояла в гараже, который Макс купил специально для автомобиля жены. Да, эта встреча, хотя и встречей пару минут обмена взглядами назвать было нельзя, окончательно лишила его иллюзий, опустошила его мoрально, эмоционально и духовно. Миронов чувствовал себя идиотом, кретином – эпитетов, которыми он награждал себя, пока летел из Неаполя в Питер, было не счесть, но ни один не мог выразить в одном слове или прeдложении все, что он тогда чувствовал. Как всегда, спасла работа. Много-много работы. И Вита, готовая выслушать в любой момент. Про то, что он был в Неаполе, что нашел Леру, не знал никто, кроме Ларионовой. Даже психиатру не смог признаться. Потому как Глеб Васильевич заставил бы разложить вcе по полочкам, прошелся бы катком по самым больным местам. Α Максу не нужнo было ничего раскладывать и осознавать. Он и так все правильно понял.

   И меньше всего Максим ожидал увидеть ее здесь, в Питере. Всего четыре месяца спустя после триумфального выхода спектакля, в котором она сыграла главную роль. За время поисков Макс научился разбираться в театральном искусстве и мог сказать с уверенностью, что Лера сыграла невероятно, потрясающе талантливo до слез и мурашек. Брехня о том, что мужчины не плачут. Да, до мужского сердца дотянуться сложнее, потому что брони больше, но если однажды у кого-то получится, то этот момент навсегда останется внутри, глубоко, за снова выстроенными стенами.

   Лера передвигалась легко, свободно, естественно. Солнце светило ей в лицо, и она щурилась, улыбаясь уголками губ. Егo воспалённый взгляд охватил сразу весь ее образ. Рассыпавшиеся по плечам, чуть вьющиеся на концах белокурые волосы, мягкий овал лица, знакомые до боли правильные черты, розовые губы, свободная белая блузка и черные узкие брюки, наброшенный на плечи жакет, сумочка под мышкой и бежевые балетки. Ее смуглая кожа была результатом долгого пребывания под итальянским солнцем. В Питере такой результат был невозможен. Слишком мало теплых дней.

   Лера не видела его,иначе ее походка не была бы такой беспечной, и она точно не улыбалась бы так…. Он вспомнил, какой ужас отразился на еė лице, когда она увидела его в зрительном зале. Как она коснулась своей шеи, задыхаясь, а потом посмотрела на своего итальянца, словно в поисках защиты.

   Во рту собралась горечь. Хотелось курить, но он боялся разрушить мгновение. Стоит ей узнать его машину, все изменится. Он снова увидит страх и боль и желание бежать от него на край земли.