Собака, которая любит - Криволапчук Наталия Дмитриевна - Страница 56

Когда Джинечке нашей было около трех месяцев, ей вздумалось потеряться на прогулке, удрав от моего мужа и старших собак. Мы тогда, как нередко бывает, проездили по делам дольше, чем собирались. Муж вышел погулять с собаками, а у меня в тот момент была одна лишь забота - побыстрее накормить семью. Помню, что резала на кухне какие-то овощи к обеду и даже не встретила их после прогулки в прихожей, не заметила, что моей малышки с ними нет! В ногах у меня закрутилась Бамби. Дело обычное, они часто ждут своего кусочка. Я продолжала стряпать, не обращая особого внимания на собаку, но она буквально подворачивалась мне под ноги, так, что я едва об нее не спотыкалась. И тут у меня в мозгу вдруг всплыла фраза: "Дочку не уберегла!".

Эту фразу месяцем раньше произнес мой муж, описывая состояние Бамби после того, как мы отдали ее первого щенка. Никаких поводов вспоминать эти слова у меня тогда не было. Да и вспомнился не весь эпизод целиком, а одна лишь фраза.

Мимолетно удивившись, я продолжала заниматься своими овощами. А в мозгу все настойчивее, уже почти криком: "Дочку не уберегла!!!". Я взглянула на Бамби. Та заглядывала мне в глаза, явно пытаясь вразумить недогадливую хозяйку. А когда я кликнула Джинечку, все немедленно и обнаружилось. Рольф нашел ее на чужой лестнице, в другом дворе, забившейся на пятый этаж. Представляю, как она испугалась, не увидев родных дверей!

С тех пор как я стала обращать внимание на спонтанные контакты с собаками, мне удалось уловить и закрепить то собственное внутреннее состояние, которое способствует взаимной настройке. Понемножку, сначала робко, а потом все увереннее я стала использовать эти возможности в работе с собаками.

Подсмотренные собачьи представления о действительности могут служить важной диагностической информацией. В числе моих воспитанников был, к примеру, юный лабрадор-ретривер, которого я в свое время помогала выбирать из помета, а затем присматривала за его выращиванием и воспитанием. Жизнь его, несмотря на мои настоятельные рекомендации, сложилась так, что малыш месяцев до четырех-пяти (то есть до шести-семи лет по человеческим меркам) был лишен прогулок, игр, нормального собачьего общения - всей той информационной нагрузки, которая совершенно необходима для тренировки развивающегося мозга. Никак не меньше, чем физические упражнения для формирующихся мускулов.

Я пришла к этому малышу с очередным плановым визитом. Осмотрела детеныша и сидела на диване, в который раз, уже без надежды на успех, объясняя ленивой хозяйке, почему ребенку недостаточно только есть и спать. У малыша даже игрушек-то не было! Пятимесячный щенок, нарадовавшись мне и немножко поиграв, быстро устал и уснул в глубоком кресле. Я воспользовалась случаем проверить его сновидения. Привела себя в нужное состояние, подключилась к нему и вижу...

Сначала это были сладкие щенячьи "молочные" сны. Блаженное ощущение мамы, братишек и сестренок, сбившихся в теплую, уютную, защищенную от всего на свете кучку. Потом он заснул глубже, засопел, лапки стали подергиваться, но несильно - он во сне не бегал, а ходил. Ему и наяву-то бегать было негде. И я вижу... пустой мир.

Единственным мало-мальски узнаваемым предметом в этом пустом мире был шкаф. То есть это мы с вами называем такой предмет шкафом. Щеночку, понятно, было безразлично, что это такое. Нечто прямоугольное, высокое, совершенно неинтересное и ненужное. А вокруг нет ничего. И несчастная, обездоленная душа тычется из стороны в сторону, тщетно пытаясь отыскать хоть что-нибудь важное, зацепиться за что-то в противоестественной пустоте. Вообразите себя в постоянной невесомости, без возможности встать на ноги или хотя бы уцепиться рукой за надежную и прочную опору. Вот в такой именно "психической невесомости" и пребывал мой бедный лабрадорчик. А ведь в собачьих снах, как и в наших с вами, отражаются либо очень сильные, либо очень стойкие впечатления. Во всяком случае, крайне важные субъективно.

Как и все дети, выросшие в "тюремных" условиях (уж не обессудьте, это не более чем термин, принятый в психологии), малыш-лабрадор страдал впоследствии множеством страхов. Как и все щенки, лишенные нормальной психической деятельности, он много и тяжко болел и рано погиб, так и не дождавшись от нерадивой хозяйки возможности стать нормальной собакой.

Если мы стремимся осознать невербальный контакт, пытаясь разработать для этого какую-то технику, то собаки, похоже, постоянно "подслушивают" наши мысли, вылавливая нужную им информацию прямиком из нашего подсознания. Хорошо еще, что пользуются они этим исключительно в благих целях!

Мне запомнилось, например, как года три назад мы ходили с Джинкой по разным делам вдоль Литейного. Кроме всего прочего, мне нужна была лента для пишущей машинки. Привычные с детских лет канцелярские магазинчики за последние годы позакрывались, а где можно купить такие вещи, мне было никак не сообразить. Я припомнила, что видела фломастеры, ручки и прочее в том же духе в небольшой лавчонке, выделенной из "Спорттоваров", в том большом сером доме, где помещается и знаменитая "Академкнига". Пошли туда. Ан нет, там уже торгуют чем-то совсем не канцелярским! Я замедлила шаг, напряженно соображая, куда еще можно заглянуть по пути. Джинка натянула поводок, а я, поскольку так ничего и не придумала, и мне было безразлично, куда идти, позволила ей себя вести.

Она привела меня в "Академкнигу", куда мы с ней в тот день уже заходили и купили под лестницей что-то из эзотерической литературы. Нет, к столику под лестницей она не пошла, а потащила меня на второй этаж. Уверенно свернула в большой книжный зал. Не помню, бывала ли там Джинечка раньше. Но я-то бывала! И только на входе в зал я вспомнила, что там тоже есть отдел канцтоваров. Там я и купила вожделенную ленту.

Забытая мною, никоим образом не воспроизводимая в явном, сознательном виде, информация о канцтоварах сработала с Джинкиной помощью!

А однажды мы с ней поехали работать с подопечной собакой далеко в новый район, где она, это уж точно, раньше не бывала. Мы встретились с хозяйкой добермана в вестибюле метро и пошли сквозь кварталы новой застройки к ее дому. Джинка шла без поводка, то отбегая в сторонку по своим делам, то навещая меня, чтобы посмотреть, не нужно ли мне чего. Обошли один дом, другой, третий... Вот мы уже в соседнем дворе, осталось только завернуть за угол нужного дома и подойти к первой от угла двери. Джи, опережая нас с доберманьей хозяйкой, повернула именно туда, куда надо, и подбежала к нужной двери, усевшись прямо перед ней. Когда хозяйка открыла кодовый замок, она вошла и направилась прямиком к лифту, а выйдя из кабины, пошла к двери той самой квартиры, куда мы направлялись. Хозяйка добермана удивилась: "Она же тут никогда не бывала!". Я же, не задумываясь, ответила: "А я бывала".

Нередко собака, улавливая мои мысли, делает то, о чем я и подумать-то толком не успела, не то что сформулировать свое обращение к ней.

Мы возвращались с Черным домой, отработав свое с одной из наших воспитанниц, симпатичной молодой догинькой. Вышли из троллейбуса на углу Невского и Литейного, перешли через улицу и уже направились было к дому, как вдруг я вспомнила, что дома нет хлеба, а мужчины уже ждут нас с обедом. Я не очень люблю ходить по магазинам с овчарками внутрь такую собаку не возьмешь, а сидя на улице, мои рыцари непрестанно переживают за меня и то и дело пытаются заглянуть в магазин сквозь витрину. Вот и тогда я, полна колебаний, сказала только "Ой..." и замедлила шаг посреди Невского, соображая, что будет проще: вернуться за Литейный, в булочную, вместе с Черным или, пока будет разогреваться обед, попросить сбегать за хлебом сына. Мне страшно не хотелось привязывать Рольфа к старенькой водосточной трубе, там все время полно народа, рядом троллейбусная остановка... И он-то там сидеть не любил.

Пока я так размышляла, Рольф, опередивший меня на полкорпуса, вздохнул, развернулся и двинулся в обратную сторону. Заинтересовавшись, я не стала ничего ему говорить и покорно пошла на поводке следом за ним, предоставив псу полную свободу действий. Он перевел меня через Литейный, не останавливаясь, дошел до дверей булочной, подошел к той самой водосточной трубе и уселся, выразительно глядя на меня: ну что ж ты, давай привязывай!