Батарейка для арда (СИ) - Ясная Яна - Страница 41

А то мужики все — не переживай, не переживай…

Чурбаны бесчувственные!

Я встряхнулась и взяла себя в руки.

Все будет хорошо. Рэй вон какой! В одиночку против новой жуткой и незнакомой твари устоял, а тут он будет уже совсем не один и на более легком задании, потому что его пока что еще беречь надо.

Я углубилась в зубрежку с перерывами на поиграть, поваляться с книгой, поболтать с подружками, которым в итоге призналась, куда исчезла из Кронбурга. Подружки охали, ахали, требовали подробностей. А Алиска смущенно призналась, что два года назад пыталась пройти отбор на профессионального донора, но ее завернули практическис порога — эа-поле на нуле.

«Он тебя не обижает?»

«Ты только скажи, мы на него твоего паравского любимчика натравим!»

«И моих крыс!»

«У тебя крысы толстые и ленивые, они даже морковь погрызть не могут, не то что целого арда!»

«Да разве ж он после дога будет целым?..».

Я смеялась с них, и понимала, что скучаю. Нет, не по девчонкам. С нашим ритмом жизни мы куда больше общались в сети, чем наяву.

По Рэю.

Мне никогда раньше не мешало одиночество, но сейчас в квартире было пусто и каждый день тянулся мучительно долго вовсе не из-за необходимости сидеть на месте.

Но эти мысли я от себя гнала — еще чего не хватало!

И без некоторых ардов мне вполне неплохо, а на одном из форумов, где я размещала объявление, так и вовсе движняк пошел — люди появлялись один за другим, задавали вопросы, правда, пока ими и ограничивались.

А вот на третий день мне на терминал пришло новое сообщение — это вы, мадам, котиков в добрые руки отдаете? Хочу девушке своей подарок сделать, она давно о звере мечтает. Я подробно расспросила товарища о будущих условиях кошачьей жизни, не обнаружила его в списках злобных живодеров (что само по себе, конечно, не обязательно что-то значило, но уже обнадеживало), и мы условились о встрече.

Парень оказался пунктуальным, явился вовремя, котят тискал-разглядывал долго, и в моих мечтах на моем попечении оставалось уже только три мохнатых морды, но сорвалось. Он признал, что договорился еще о встрече с дамой из соседней темы, активно теснящей меня со своими чернышами, сходит их тоже посмотрит и обязательно со мной еще свяжется. Глядя на мое разочарованно вытянувшееся лицо, он окончательно смутился, рассыпался в извинениях и был таков.

А вечером я получила сообщение: «Решились на черненького! Удачи с пристроем!» — и окончательно погрустнела. И этому человеку я еще воды подала!

Ну ладно, подумала я, укладываясь спать, зато еще один котенок дом нашел — не это ли прекрасно? А нас пока никто не выгоняет отсюда…

В сон я провалилась как-то странно. Ухнула в него, будто наоборот — проснувшись. И отчаянно заморгала, пытаясь понять, что происходит. Я лежала по ощущениям — в траве, а над головой было небо. Прозрачно голубое наверху и тронутое нежным розовым светом у горизонта, слегка расчерченное перышками облаков.

Я села и с интересом покрутила головой — докуда хватало взгляда — холмы. Повыше, пониже. Поросшие нежно-зеленой травой, какая бывает у нас ранней весной, и, в противовес этому, совершенно летними цветами. Гвоздики, колокольчики, ромашки — целое пестроцветье. Правда, на удивление, слабый ветерок, нежно касающийся моего лица, не нес никаких запахов, которыми, казалось бы, должно быть наполнено подобное место. Разве что совсем слабый, едва различимый.

Но красиво все же. Мирно так.

Ничего не происходило, сидеть мне надоело. Я поднялась и, встряхнувшись, зашагала навстречу поднимающемуся из-за высокого холма солнцу.

Я шла со странным ощущением легкости, будто я едва касаюсь земли, а если захочу, то смогу подпрыгнуть на пару метров без особых усилий. Немного кружилась голова, покачивающиеся на ветру головки цветов иногда двоились в глазах, но тут же снова обретали четкость, стоило лишь сфокусировать на них взгляд.

Впрочем, это же сон — чему удивляться?

Пейзаж, впрочем, мне быстро наскучил, и не терпелось уже скорее взобраться на холм и посмотреть, что там за ним, как вдруг из-за другого холма, словно из другого мира, вынырнул огромный фиолетовый кристалл на ярко-оранжевом пористом основании. Кристалл этот в окружающем мире смотрелся настолько дико, что я даже замерла, разглядывая его с недоумением. Сморгнула — но странность никуда не делась. Более того, кристалл этот у меня вызывал стойкое отторжение и желание убраться от него куда подальше, а лучше — убрать его отсюда.

Подсознание, не надо так! Строго выговорила я мысленно, и продолжила путь.

Хотела продолжить, но не сделала и шага, наблюдая как из-за кристалла показывается… нечто.

Если хорошенько подумать, то существо можно было бы назвать сороконожкой — только ярко-зеленого с желтым отливом цвета, размером со слона и блестящими черными крабьими клешнями, которые неприятно поскрипывали в такт движения существа.

Прекрасного и омерзительного одновременно.

Так, подсознание, переиграем! Фиг с ними с кристаллами, а вот так — точно не надо!

Я молча пялилась на то, как создание моей больной фантазии проползает перед самым моим носом и скрывается за очередным холмом. И только когда ее хвост — хвост! Как у змеи! С погремушкой! — исчез из моего поля зрения, отмерла и упрямо продолжила карабкаться на приглянувшуюся мне вершину.

И не зря.

— Ох ты ж елки-палки… — потрясенно выдохнула я, выпрямившись и окинув взглядом горизонт.

Пейзаж был бескраен и сюрреалистичен. Знакомые глазу виды наслаивались на какие-то весьма странные. И несмотря на то, что никакой жары не ощущалось, картинка перед глазами чуть подрагивала, как в летнем мареве, когда горячий воздух поднимается от раскаленного асфальта.

Какой-то все же очень странный сон.

Я оглянулась назад, туда, откуда пришла. И убедилась, что вид от переднего почти не отличается. Вздохнула и снова потопала — на этот раз вниз, пойду поглазею на вон то изумрудно-зеленое и искристое. Не знаю, что, но выглядит любопытно.

Зеленое оказалось высокой… колбой. Пожалуй, именно этим словом можно было обозвать столб, как будто бы из стекла, в котором варится и медленно булькает блестящая субстанция. Зрелище было завораживающим. Я коснулась «стекла» и тут же отдернула руку, потому что оно прогнулось под моими пальцами с каким-то неприятным затягивающим ощущением. Стенка выпрямилась с легким чпоканьем и содержимое неприятно булькнуло.

Мне начинало здесь не нравиться. Тишина давила на уши, странные выверты пространства уже не развлекали даже с поправкой на сновидение. Моей спины вдруг коснулось что-то липкое и холодное, я подпрыгнула на месте с тихим взвизгиванием и резко обернулась.

Пусто. Но ощущение чужого присутствия не покидало.

— Кто здесь? — спросила я, как мне хотелось верить, строго, а на деле высоким тоненьким голоском.

Пустота начала обретать очертания — проступил шипастый гребень, штрихи клыков, вспыхнули холодным голубым цветом глаза. Жуткая морда раззявилась, я заорала уже в полный голос, попятилась, запнулась, шлепнулась на попу. А в следующее мгновение в так и не успевшую до конца прорисоваться тварь влетело что-то больше всего напоминающее комок молний, и она взорвалась, расплескав по окружающему пространству клочки дымящейся плоти и брызги синей крови.

Остальное тело как-то разом обрело видимость, рухнуло и, несколько раз судорожно дернувшись, затихло.

Я смотрела на шлепнувшийся прямо рядом со мной, все еще светящийся глаз и, кажется, подвывала.

Воздух загудел. И чуть дальше, чем обезглавленное тело, начал стремительно обретать уже знакомый объем и форму. Голубые огоньки глаз вспыхивали одни за другими — у убитой оказалось много подружек…

Сзади что-то кричали. Что — я не могла понять. Парализованная ужасом, я только и смогла зажмуриться, стиснуть зубы и пожелать проснуться немедленно. Прямо сейчас. Сию же секунду.

На грани сознания мельтешила паническая мысль, что для сна все происходящее как-то слишком… слишком нереально.