Звёздные войны. Последствия. Конец Империи - Вендиг Чак - Страница 56

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Имперский челнок кружит над базой. Сверху Слоун видно все: штаб, посадочные платформы, ряды шагоходов и истребителей. Все выглядит собранным в спешке на скорую руку.

«Как будто все это временное», — думает она.

Челнок садится на дальней стороне базы, залетая в ангар, ворота которого расположены в тени высокого горного хребта.

Ракса с ней на челноке нет, зато есть Брентин, который молча сидит напротив. Судя по его глазам, он явно напуган — взгляд его похож на взгляд добычи, смотрящей в пасть хищника.

Рей отказывается бояться. «Хищник тут я, — думает она. — И я близка к цели. Очень близка». Пускай Раке взял ее в плен — зато теперь ее руки оказались совсем рядом с его шеей.

Опускается трап. Пленница видит, как справа от них на посадку заходят два других корабля. Солдат толкает е<- и Брентина по трапу. Споткнувшись, Уэксли падает, и солдат с размаху пинает его в бок. Остальные смеются. «Это не моя Империя, — думает Слоун. — Безалаберная 11 жестокая».

Брентина ставят на нош и толкают к ней. Запястья за ее спиной туго сковывают магнитные наручники.

Раке уже сошел со своего челнока и ждет ее. По обе его стороны выстроились солдаты. Брендол Хакс с Арка- ниса тоже здесь. Хакс обучал новое поколение штурмовиков, а она с помощью охотника за головами Меркури- ала Свифта вытащила Брендола и его сына с Арканиса, прежде чем планета сдалась Республике. Теперь он входит в личный Теневой совет Ракса. Хакс — весьма несдержанный тип, к тому же он основательно себя распустил — из-под ремня выпирает брюхо, волосы растрепаны, в глазах усталость.

Взгляд Хакса скользит вдоль ангара, слева направо, и только теперь Рей замечает, что к ним присоединились и другие...

Вдоль каждой стены ангара выстроились дети. Их около двух десятков — некоторым лет по тринадцать-четырнадцать, некоторым и того меньше. На всех белая форма, похожая на пижамы.

Солдаты, опустите оружие, — улыбается Раке. — Мы здесь все друзья.

Штурмовики послушно опускают бластеры.

Нет-нет, — говорит Раке. — Совсем опустите. На землю.

Бойцы в замешательстве переглядываются, но, повиновавшись, нагибаются и кладут оружие на землю.

Раке подходит к Слоун, окидывая ее оценивающим взглядом.

Заметили, как штурмовики разукрасили свою броню? Разрисовали ее, изрезали, выжгли раскаленным металлом. Они теперь не просто солдаты. В них больше первобытной ярости, они скорее звери, чем люди. — Он вздыхает. — Но я до сих пор не знаю, достаточно ли этого.

Что вы сделали с моей Империей? — в отчаяний спрашивает она.

Сейчас покажу, — усмехается он.

Рука Галлиуса Ракса взмывает вверх, сжимаясь в кулак. Он щелкает пальцами...

Свет в ангаре гаснет. Сердце Слоун подпрыгивает в груди.

Глаза слишком медленно приспосабливаются к полумраку, но уши слышат шум потасовки. Ей хочется бежать, пригнуться, метнуться прочь, но она не может представить, куда прятаться и что делать. Она лишь напрягается всем телом и приседает, уткнувшись подбородком в колени и стараясь стать как можно меньше.

Тьму пронизывают бластерные разряды, но это длится недолго. Затем слышатся глухие удары, хруст — и болезненные стоны.

Наступает тишина, которая тянется мгновение, другое, третье...

Наконец раздается еще один щелчок пальцами, и все заканчивается.

Вспыхивает свет. Глазам снова приходится приспосабливаться — кромешная тьма сменяется ослепительной белизной, и Слоун видит, что пол усеян телами.

Телами штурмовиков. Судя по их виду, все они мертвы.

Над ними стоят дети. У многих в руках грубо сделанные острые ножи с замотанными темной лентой рукоятками и лезвиями из тусклого черного металла. Некоторые ножи вонзены в затылки солдат — прямо в основании черепа. Другие — под мышками у штурмовиков, воткнутые в щель в броне. У нескольких детей в руках дымящиеся бластеры.

Лицо одной высокой девочки с наголо обритой головой напоминает мертвую, ничего не выражающую маску. Брендол Хакс, напротив, широко улыбается, словно ребенок, впервые увидевший космос или попробовавший сладости. Видела ли Слоун его улыбку прежде? Кошмарное зрелище.

Что там говорил ей Раке на «Разорителе»? Когда приказал спасти Брендола с Арканиса? «Империя должна быть плодовитой и молодой. Дети — ключ к нашему успеху. Многие наши офицеры уже стары, и нам нужна новая жизненная сила, новая юная энергия. Империи нужны дети».

Рей с трудом удается подавить дрожь. Ее отчаянно тошнит, но она не доставит Галлиусу Раксу удовольствие лицезреть ее слабость.

Советник медленно, размеренно аплодирует.

Смотрите же, Слоун, — говорит он. — Это будущее моей Империи. Надеюсь, вам понравилось представление. Вскоре вы поймете, что это лишь начало.

У нее нет слов. Брентин тоже лишился дара речи, повалившись на неподвижное тело охранявшего его солдата. Рот его безвольно раскрыт, глаза широко распахнуты от ужаса. И тут Брендол, наконец перестав улыбаться, выступает вперед и что-то шепчет на ухо Раксу.

Теперь уже настает черед советника усмехнуться.

Близится последняя битва, — сообщает он. — Мне бы хотелось, чтобы вы оба ее увидели. Вы — свидетели как от старой Империи, так и от завоевателей-повстан- цев. У меня зарезервированы для вас места. Брендол, будь любезен, проводи их туда вместе с детьми. Похоже, мне предстоит выступить с речью.

Наконец это случилось.

Наконец Новая Республика почуяла кровь, которую он плеснул в воду, и наконец-то явилась, чтобы ее попробовать.

Все сходится воедино. Дети Хакса показали себя в деле — да, штурмовики были безоружны, но скорость, с которой ученики расправились с натренированными солдатами, повергает в трепет. Они действовали с готовностью, но без радости и страха.

Более того, Слоун теперь у него в руках. Обсерватория надежно защищена, и он может наконец продемонстрировать, чем занимается. А еще он покажет, как из-за своего отказа довериться ему Слоун лишилась роли в грядущем грандиозном финале.

Пора произнести речь.

У него возникает мысль обойтись без нее. Время не ждет — флот Новой Республики будет здесь через несколько часов, а может быть, даже минут. Ему и остальным придется возвращаться назад в обсерваторию...

Но нет. Речь крайне важна. Он должен наполнить Империю огнем! Его задача — подхлестнуть их, разъярить, взвести детонатор, прежде чем швырнуть его. К тому же эта речь останется в веках, передаваясь из поколения в поколение. Это исторический момент.

«Я творю историю», — думает Раке. Не стоит об этом забывать. Он оставит неизгладимый след, который навсегда запечатлеется в памяти Галактики.

Он встречается с Ташу и Брендолом. Оба, похоже, чрезмерно довольны собой. Раке не считает нужным напоминать им, что они всем обязаны ему. Пусть лопаются от самодовольства. Они вместе выходят за пределы базы и встречаются с остальным советом. Империя Ракса собирается, чтобы услышать его в последний раз.

Заложив руки за спину и высоко подняв голову, к ним подходит Ходнар Боррум. Он выглядит внезапно помолодевшим лет на десять, словно предчувствие войны питает его, как вода — увядающий цветок.

Мы с легкостью победим в наземном сражении, советник, — докладывает Боррум.

Рандд, находящийся сейчас на борту звездного разрушителя «Разящий», представлен в виде голограммы, которую отображает проектор в руке Юпа Ташу. Картинка слегка подрагивает.

Их флот больше нашего, но у нас есть «Разоритель», — говорит гранд-мофф. — Их силы собраны из разношерстных кораблей и эскадрилий, мы же едины. И благодаря этому единству мы победим.

Превосходно, — отвечает Раке и смело направляется к сцене. И это в самом деле превосходно. Во всех отношениях. Даже в той части, где они ошибаются.

Где Обдур? — спрашивает генерал. — Нужно готовить сводки событий.

Феррик нездоров, — коротко говорит Раке. И это не совсем ложь: когда тебя закалывают насмерть в постели, это действительно крайне вредно для здоровья. Еще один успех программы Хакса, — похоже, кое-кто из детей проявил себя в лучшем виде.