Звёздные войны. Последствия. Конец Империи - Вендиг Чак - Страница 30

Это ты, подружка?

Она облизывает губы, озираясь вокруг. Эмбо мог бы убить ее на месте. Он сражался против охотников за головами, пиратов, джедаев, ситхов — и либо одерживал верх, либо оставался жив, чтобы сразиться позже. Джее сглатывает комок в горле, чувствуя, как потеют ее ладони.

Рада новой встрече, Эмбо. Давно же мы не виделись. Как Маррок?

Умер несколько лет назад.

Маррок — ручной ануба Эмбо. Враги считали его злобным зверем, но к ней длинномордый пес всегда ластился, переворачиваясь кверху брюхом и предлагая смеющейся девочке себя почесать.

Жаль. Он был хорошим псом.

Да, был.

Так ты, значит... снова работаешь в команде?

Оба ее сердца колотятся столь часто, что ей кажется, будто в груди раздаются пушечные выстрелы. «Стоит мне шелохнуться — и он меня прикончит».

Я всегда работаю в команде. Кюдзо не любят быть одни.

Но... Свифт? Я не думала...

Эмбо лишь молча пожимает плечами.

Ты с самого начала знал, что вы охотитесь за мной? — спрашивает она.

Да.

И что теперь, Эмбо?

Позади него раздается далекий крик. Джее узнает резкий акцент еще одного охотника за головами, с которым когда-то работала Суги, — Денгара. Его присутствие удивляет Джее, — похоже, вместе с командой Свифт воскрешает историю. Суги всегда ненавидела Денгара. Его все всегда ненавидели.

Естественно, Свифта они тоже ненавидят...

Назад на корабль! Она ушла туда! — кричит Денгар.

Джее пока не видит старого вояку, но скоро он будет

здесь.

«Ну, давай же!»

Эмбо, — говорит она, — я знаю, что у тебя долги. Вы с Суги помогали другим. Вы поступали честно, и я знаю, что кое-кому это пришлось не по нраву. Тебе это многого стоило. Ко мне перешли ее долги. — Теперь она понимает, какую сделку, скорее всего, заключил кюдзо: с Эмбо спишут все долги, если он привезет Джее. Долг за долг. Кредит за кредит. Уже слышно, как приближается Денгар, и она поспешно продолжает: — Хоть сама она в том и не признавалась, но Суги всегда поступала по совести, а ты был ей предан. Я тоже пытаюсь сделать доброе дело, даже зная, что это не так-то просто и многих приводит в ярость. Даже если это дорого мне обойдется. И потому мне нужно, чтобы ты меня не выдал. А еще... мне нужен этот корабль.

Эмбо, похоже, обдумывает ее слова.

Я уже стар, — наконец говорит он. — А Маррок всегда тебя любил.

Опустив арбалет, он отходит от челнока.

Путь открыт. Можно выдохнуть.

Я этого не забуду, Эмбо.

Как скажешь, малышка.

Ей хочется задержаться, поговорить с ним — внезапно ей становится жаль, что она на столько лет потеряла его из виду. Но времени нет. Уже на бегу к трапу она замечает спешащего к ним старого подонка Денгара, на плече которого болтается длинноствольная винтовка.

Джее! Только посмей сбежать!

Раздается выстрел, и она вздрагивает от визга пронесшегося над ее плечом разряда. Едва не упав, она взбегает по трапу и ударяет по кнопке. Трап начинает подниматься, и она ныряет в кабину, где открывает панель управления орудиями и активирует носовую пушку корабля.

Пока разогреваются двигатели, пушка начинает поливать ангар огнем. Денгар прячется за камни, как в ту же секунду там, где он только что стоял, появляется небольшая воронка.

Пора убираться отсюда. Пора найти Норру.

ИНТЕРЛЮДИЯ

ТАТУИН

— Давайте его сюда!

Двое бандитов «Красного ключа» — гран Имуг и роди- анец Гвиска — тащат человека в хорошо знакомой манда- лорской броне в центр так называемого Вольнограда. Тот спотыкается, руки его связаны за спиной. Имуг швыряет пленника наземь. Гвиска пинает его в поясницу, так что голова в шлеме ударяется о песок.

Головорезы «Красного ключа» аплодируют, улюлюкают и свистят вокруг вставшего со своего места Лоргана Мовеллана. Выстроившись вдоль городских стен, они размахивают бластерами, некоторые стреляют. Жители городка сбились в кучу в центре. Некоторые, ставшие уроком остальным, мертвы. Другие ждут с приставленным к головам оружием, которое напоминает им, что стоит только рыпнуться — и их мозги будут жариться на песке.

Мовеллан почесывает длинный кривой нос и хмуро смотрит на Кобба Вэнса. Оскалившись в ухмылке, он собирает во рту слюну и плюет, попадая прямо в мандалор- ский шлем.

— Ты недостоин этой брони, — говорит Лорган, голос которого напоминает шорох песка. В дополнение к сказанному он с такой силой пинает Вэнса в голову ногой в подкованном сапоге, что так называемый мэр Вольно, града обмякает, словно мешок с зерном. — Да и вообще разве это настоящая мандалорская броня? Такое впечатление, что ее выковали в кузнице какого-то жулика. К тому же... никакая броня не изменит того, насколько ты слаб Снимите с него шлем.

Имуг и Гвиска вдвоем бесцеремонно скручивают шлем с головы Вэнса. Теперь Лорган может посмотреть прямо в глаза тому, кто доставил ему столько проблем.

Ты будто песок, попавший в мои шестерни, — скалит зубы Лорган. — Кобб Вэнс. Благородный законник. Шериф, мэр и вездесущая заноза в моей заднице. — Он пожимает плечами. — Не впечатляет.

Все же тебе стоит отдать мне должное, — насмешливо заявляет Вэнс. — Все-таки я оказался достаточной занозой в твоей заднице, чтобы вытащить тебя сюда.

Кто ты вообще такой?

Просто человек, пытающийся делать доброе дело.

Какую игру ты ведешь? Чего ты хочешь? Не власти? Не денег? Надо полагать, твой небольшой... культ личности как-то окупается? Может, дело в женщинах? Или броня дала тебе ложную иллюзию величия?

Я хочу свободы.

«Ах, так вот оно что». Схватив пленника за голову, Лорган с силой наклоняет ее вперед, так что зубы Вэнса ударяются друг о друга, а подбородок упирается в грудь.

На затылке Вэнса — символ из зарубцевавшихся шрамов, похожий на примитивную звезду с рядами точек и черточек. Знак владельца.

Ты был рабом.

Конечно. Об этом я многое могу рассказать.

В глазах Вэнса вспыхивает озорной огонек, приводя Мовеллана в еще большую ярость. Тот, кто был никем, стал не просто кем-то. Раб превратился в шерифа, призрак — в человека. После того как не стало Джаббы, а хат- ты пребывают в смятении — и, более того, когда взорва- аСЬ вторая «Звезда Смерти» и исчезла Империя вместе с ее «рабским налогом», — вполне предсказуемо, что рабы на Татуине перестали существовать как класс. Попробовавших однажды свободу рабов не так-то просто загнать обратно в клетку. Но кому он принадлежал? И почему рисковал своей шеей ради других?

Позволь мне задать вопрос, — говорит Кобб.

Позволяю. Спрашивай, хотя не обещаю, что ответ тебе понравится.

Что тебе здесь нужно? Татуин — большая куча песка. Воды почти нет. Здесь жарко и сухо, как во рту у покойника. Почему бы не оставить планету в покое? Почему бы не оставить в покое ее народ?

Лорган втягивает кривым носом воздух, вдыхая пропитанный потом маслянистый запах этого человека, столь же отвратительный, как и у всех вольноградцев.

Если хочешь знать, хатты считали эту планету жизненно важной по причинам, которые не горю желанием понимать. Я знаю лишь, что на Татуине имеются ресурсы — дилариевое масло, оксалат силикакса. Но самый важный ресурс — его так называемый народ. Здесь на протяжении поколений обитает часть лучших рабских династий Галактики, и мы не намерены сокращать их поголовье, — последняя фраза звучит как колкость в адрес Вэнса. — Сегодня тебе не повезло, и скоро весь этот народ вновь окажется в цепях. И ты тоже. Твое время на свободе подошло к концу.

Если чье-то время и подошло к концу, то вовсе не мое, — отвечает Вэнс. — Вот увидишь.

Лорган подумывает вновь дать ему надлежащий от- вет, но какой смысл? Не важно. Он захватил город и взял в плен человека в маске. «Красный ключ» преуспевает Как здесь, так и по всей Галактике.

Осталось сделать только одно.

~ Удивительно, что ты думал, будто твоя уловка удаст- Ся> — продолжает Лорган. — Вот уж действительно — то, что в твоих руках детеныш хатта, вовсе не означает, что ты можешь посадить его на трон и править Татуином. В этом ведь и была твоя задумка? Ты вовсе не хочешь свободы для народа. Ты, как и я, рассматриваешь эту планету в качестве ресурса. Вот только для меня ты тоже ресурс. А теперь я заберу этого детеныша и продам его обратно хат- там. Но ты к тому времени уже будешь мертв.