Капитан поневоле (СИ) - Грог Андрей - Страница 14

Потом было безделье до обеда. Собралось немного народу, в основном дети. Появился хозяин, о чём-то переговоривший с мужиком, дававшим ребятам задание с утра. Поели скудно. Лепёшки, сыр, мелко порезанная морковка и вода. Саша раздал за столом всем конфеты. Детям очень понравилось. И, желая выяснить степень свободы, с помощью жестов и слов с Колиной бумажки, попытался объяснить, что они хотят погулять по селению. Хозяин очень удивился, что они уже знают некоторые слова из их языка, но когда ему что-то сказала девочка-сторож, удовлетворённо кивнул и задумался. Потом подозвал какого-то мальчика подростка, и поговорил с ним. А после этого, обратился к Саше. Среди его речи были слова «селение» и «дорога». Больше ничего Саша не понял. И мужик показал рукой сначала на пацана, а потом на ворота. Саша поблагодарил его, и вместе с друзьями направился на выход.

Поскольку друзья прихватили с собой ещё несколько листов бумаги, то прогулка вышла более познавательной – вокруг хватало много новых предметов, а пацан с удовольствием давал пояснения про них. Они быстро вышли на центральную площадь, сейчас пустынную. Там стояло какое-то явно культовое сооружение, деревянное, представлявшее из себя большой дом с фронтоном, украшенным изображением солнца, каких-то растений, и людей, искусно вырезанных на плотно подогнанных досках. Весь этот пейзаж был подпёрт резными колоннами из толстых брёвен. На крыльцо тут же выкатился давешний толстяк, и, прикрывшись рукой от солнца, внимательно посмотрел на гуляющих. Всё остальное селение было довольно однотипным, ничего особого друзья больше не увидели. На небе снова появилась частая гребёнка из перистых облаков, что, как они уже знали, предвещает в здешних местах скорую перемену погоды. Если это, конечно, те ещё места.

Вскоре дорога вывела их на берег более крупной реки. Если соотноситься с прежней географией, то это должен быть аналог Еловки. Впрочем, сильно обмелевшей. Метров сорок в ширину, но с довольно быстрым течением. Но далеко не таким стремительным, как в горах. Выйдя на берег, они обнаружили пологий спуск к небольшому песчаному пляжу. Захотелось искупаться, тем более, что жара стояла сильная. Саша жестом показал пацану, что они хотят искупаться, не забыв поинтересоваться, как этот процесс называется у них, и записал. Потом все разделись. Пацан полностью. Ребята, прикинув, что после купания в трусах будут выглядеть комично с мокрыми задницами на штанах, а плавок у них нет, тоже разделись, и занырнули в холодную воду. Пацан плавал, как рыба, но его поразил стиль кроля, который ему показал Саша. А когда продемонстрировал ещё и баттерфляй, то у него глаза загорелись восторгом. Потом немного обсохли на солнце, оделись, и отправились назад.

И тоска до самого ужина, который немного оживили пришедшие с работы люди. На ночь решили выпить разведённого колодезной водой спирта, закусывая тушёнкой из вскрытой банки. Теоретизировали о своих дальнейших перспективах.

Под утро пошёл дождь. Сначала моросящий, а потом забарабанивший по крыше в полную мощь. Завтракали прямо в летней кухне, к которой оказывается была пристроена комната, выполнявшая роль столовой. Внутри было душно и тесно. После завтрака лишь небольшая часть людей разбрелась по своим делам, остальные остались на подворье. Тоска…

Днём заходила хозяйская дочка. Узнавали от неё новые слова, показывали разные свои вещи, которые её очень интересовали. Кончалась бумага… Поняв, что им нужно, она вскоре принесла им местное изделие – небольшие желтоватые мягкие листочки, на которых было, наверно, удобно писать всякие записки и деловые заметки гусиным пером. Тонкий карандаш при малейшем неосторожном движении их царапал.

Дождь лил два дня с небольшими перерывами. Утром, когда выглянуло всё же солнце, они попытались снова отпроситься погулять, но хозяин задумчиво покачал головой, и среди прочих объяснений, которые ребята плохо поняли, бросил сакраментальное «ждать» по-русски. Это означало, что сегодня должно что-то произойти.

День тянулся невообразимо медленно, ребята, наполнив водой бочки в летнем душе, томились от безделья, коротая его в подобии беседы с девочкой у ворот. И только вечером наступили изменения, ознаменовавшие новый этап их пребывания в этом мире – на подворье прибыли гости. Это было восемь человек верхом на лошадях, вооружённых ружьями и неким оружием, напоминавшим то ли палаши, то ли просто тяжёлые шпаги, с несколькими заводными лошадьми. Эти были все в штанах, плотно облегавших мускулистые ляжки, сапогах и в таких же длинных рубашках зелёного цвета с красной грудью. На головах красовались широкополые шляпы с перьями. Нет, не страусовыми, что-то попроще. К слову сказать, среди них было две женщины, которые опознавались по более тонким и жилистым фигурам, и холмикам грудей под тонкой материей. Все были очень коротко стрижены, «под горшок», с бритыми висками и затылками. Хозяин их явно ждал. Он о чём-то коротко переговорил со старшим, показывая на ребят, сидевших на крыльце. А потом прибывшие начали деловито рассёдлывать лошадей и чистить их от налипшей на них грязи – дорога после прошедших дождей наверняка ей изобиловала. Затем лошадей завели в конюшню, а люди отправились в небольшую пристройку, отведённую им хозяином для отдыха, и, наверно, ночлега.

– Сдаётся мне, что это явно по наши души. – Задумчиво проговорил Коля.

– Да, было бы наивно полагать, что наша идиллия продлится долго. – Согласился Игорь. – Главное, чтобы из нас не начали изгонять демонов.

– Жалко, что мы к водопаду так и не сходили. Пятый день прошёл. Глянуть бы, что там и как. – Со вздохом сказал Сергей.

– Не судьба. – В тон ему подвёл итог Саша.

Ребята повздыхали ещё о неизбежном, продолжая сидеть на крыльце. Вернулась хозяйская дочка после очередной прогулки в горы, со своей неизменной корзинкой за плечами. Ребята уже знали, что именно она приносит сыр и творог, наверно с какой-то дальней фермы в горах. Килограмм по пятнадцать за раз. Девочка, которой лет четырнадцать. Часов пять туда, столько же обратно. Сухонькая, жилистая, шустрая. Крутая! И это хозяйская дочка, которая могла бы, наверно, вообще ничего не делать. Но, очевидно, хозяин был иного мнения. А может это вообще было не в местных традициях – бездельничать. Разгрузив корзину на кухне, она прошла в дом, и вскоре вышла оттуда с чистой рубашкой в руках. Старая была сильно перепачкана грязью. А ноги вообще были вымазаны до колен. Грустно посмотрев, как она деловито разделась у душа и исчезла в нём, ребята продолжили ждать.

Собирались работники. Когда они привели себя в порядок, ребят никто не позвал ужинать. Позвали потом. Вместе с солдатами. За столом сидел хозяин, и угощал их вином. Когда основная еда была поглощена, хозяин обратился к ребятам, поясняя свою речь жестами. Он махал рукой куда-то на юг, в сторону высокой заснеженной горы, часто повторял слово «Парменон», но было это название или имя, было непонятно. Мелькали слова «храм» и «жрец»…

– К инквизиторам повезут местным. – Мрачно резюмировал Коля.

– Не каркай. – ответил Саша. – Мне кажется, что всё не так уж и плохо.

В самом деле. Люди здесь были просты и бесхитростны, эмоции на их лицах читались легко. И вся речь хозяина скорее всего была призвана их утешить и обнадёжить. Понять суть мешало плохое знание местного языка, пока что ограничивавшееся исключительно названиями предметов. Впрочем, легче от этого не становилось, их уводили куда-то явно далеко от этих мест и от злополучного водопада, ведь с того момента, как с подворья ускакал гонец в первый вечер, прошло пять дней. Значит, путь не близкий. А главное, неизвестность впереди. Но выбора у них, похоже нет.

Ночь прошла в тяжких раздумьях. Напротив их двери постоянно дежурили два солдата, возможно, чтобы они просто не натворили глупостей. Утром, когда покормили работников, позавтракали и они с солдатами. А потом, хозяин с помощью жестов и слов объяснил им, что пора собираться в дорогу и отправляться в путь. Сборы были недолги, потому что не надо было собирать палаток и прочее снаряжение, которое обычно является непременным атрибутом туристического лагеря. Побросали мелочёвку в рюкзаки, подтянули ремни, тщательно расправили носки на ногах и зашнуровали ботинки – можно отправляться в путь. Оказалось, что заводные лошади предназначены для них. Или по крайней мере для их вещей. Это стало ясно, когда старший из солдат показал на их рюкзаки, а потом на лошадей. На их сёдлах по бокам имелись специальные крюки. Когда ребята сняли рюкзаки с плеч, солдаты быстро обвязали их верёвкой, сделав незатягивающиеся петли, которые и надели на крюки, для верности притянув поклажу к бокам лошадей ремнями с пряжками. Это обрадовало, потому что идти налегке намного проще. Хозяин произнёс напутственную речь, из которой они ничего не поняли, и попрощался с ними, уйдя в дом. Пока вся процессия выходила через ворота, хозяйская дочка стояла на крыльце и помахивала им рукой, что было, конечно, очень трогательно.