Существование (СИ) - Каменистый Артем - Страница 60

Трэш даже не понял толком, как это у него получилось. Он просто осознал, что тело стало иным, более послушным и податливым, вот только разобраться с новыми возможностями не успел. Со слухом получилось почти само собой.

Он, пусть и некачественно, начал улавливать слова:

- Гвоздь, я, как сказал, так и сделал, - заискивающе распинался Сыч. - Показал место. Ну так как? Ты подпишешься за меня перед бубновыми? Сам же понимаешь, не мой косяк, по беспределу меня в черный список внесли. Решишь вопрос, а?

- Где это мясо?

- Да там, в цехе, - Сыч указал на здание, в котором скрывался Трэш. - Туша в самом лучшем виде. Я даже не прикоснулся к мешку. Убил и сразу ушел. Все по-честному, без кидалова, заточка так и торчит.

- А к чему там прикасаться? - насмешливо сказал бородач. - Умники говорят, затылок у него пустой. Я верю тем, кто это говорят, они не такие уж и балаболы, как некоторые.

- Как пустой?! - опешил Сыч. - Да нихрена, это же элита, там весу тонны под две, пару баранов в одно рыло уплетал. Да не может быть.

- А вот может. Непростая это элита, понимать должен. Ученые эти, как всегда, что-то перемудрили.

- Гвоздь, ты же сказал, что все решишь.

- Я сказал, что посмотрю. А я пока что элиту не вижу, только слышу, что ты ее завалил.

- Да, завалил.

- Ишь ты... элитный победитель.

- Ты бы знал, какой он тупой. Вылакал ведро живца с хлопьями и даже не сразу понял, что дела у него пошли не очень. А там я ему арматирину в мешок забил, пошуровал чуток концом и ходу. Посмотришь сам, клиент еще не до конца остыл, весь из себя красивый лежит. Скажешь - слабо? Часто тебе такие подгоны делают? Ну так как? Кинешь мазу перед бубной?

- Сказано тебе, посмотрим.

- Но Гвоздь, ты же...

- Что я же? Я тебе что, кидала какой-то? Будет дело, будет и маза. Ты че такой грустный, Сыч? Тебе радоваться надо.

- Я грустный? Да ты че, земеля, я и правда только рад. Ты свое слово сказал, я тоже порожняк не гоню, значит, все путем.

- Не похож ты на веселого, Сыч.

- Да елы-палы, как это не похож? Хочешь, анекдот расскажу, что ли. Один хрен Нанайца ждем.

- Ну валяй.

- Значит, это. Идет заяц по лесу, и тут у него мобила звонить начинает.

- Это, типа, смеяться пора? Заяц с мобилой?

- Да не, ты слушай дальше. Он мобилу к уху, а там ему лиса хреновые новости рассказывает. Типа, в лесу завелся лось. Не просто лось, а лось-маньячелла. Охренеть озабоченный и подкрадывается незаметно. Хоть ты в лесу, хоть на поляне, но стоит только нагнуться, и он тебя отымеет моментом. Четкий лось, продуманный, как ни тихарись, везде достанет. И всегда вежливый при этом, скотина. Ну, значит, заяц думает, это какой-то смешной развод, ржать начинает, под это дело мобилу роняет, нагибается за ней, да как заверещит. А из-за спины ему вежливым голосом: "Добрый вечер". Вот сейчас можно смеяться.

- Если бы за убого рассказанные анекдоты расстреливали, ты бы, Сыч, вообще, не жил. Ну что там, Нанаец?

Узкоглазый мужчина, болезненно худой и несмотря на вечернюю прохладу, выше пояса из одежды таскающий лишь разгрузочный жилет, неуверенно покачал головой:

- Я не вижу никого. Вообще, никого.

- И чего ты тогда такой разволновавшийся? - все тем же ироничным тоном уточнил Гвоздь.

Но Трэша спокойный тон не обманул. На самом деле, разволновался здесь, как раз, бородач, вот только мастерски это скрывает. Что-то в словах Нанайца его задело.

Узкоглазый вновь покачал головой:

- Не знаю, Гвоздь. Кластер нихрена не зачищен в ноль, зараженных полно. Мы здесь нашуметь успели, они на такое сбегаться должны. Но не сбегаются, я ни одного ни засек. Пусто.

- Может, внешние с газом переборщили?

- Не знаю. Мне это не нравится.

Молча кивнув, бородач начал раздавать указания выбравшимся из недр машины людям:

- Варик, берешь Кейса, Баху и Дога, заходишь, смотришь там по всем углам, докладываешь обстановку. Четкий, ты давай вон на ту будку метнись, сиди с винтовкой, следи. Совок и Лодочник, давайте на вагоны, оттуда поглядывайте. Мафа остается в башне, ты, Нанаец и Сыч при мне, у машины подождем.

Трэш из всего подслушанного установил точное число противников и их расположение. Также он понял, что Сычу не вполне доверяют, держатся с ним настороже, а из оружие ему разрешили держать только арбалет, что несерьезно. Возможно, эти люди всегда начеку, хотя, какая, в сущности, разница?

Как бы осторожно они не держались, это им мало поможет против такого противника. Трэш до сих пор не замечен, боль и слабость отпустили, телом, возможно, управляет еще не вполне так, как еще несколько часов назад, но контроль вернулся почти полностью: он способен быстро бегать, прыгать, совершать сложные маневры и метать тяжелые предметы. Против него всего лишь одиннадцать иммунных с легким стрелковым вооружением и одним крупнокалиберным пулеметом в башенке, кустарно сваренной из стальных листов и решеток. У одного из мужчин за спиной болтается труба одноразового гранатомета, но это не пугает. Всего-то и надо - просто не поворачиваться спиной к этому типу.

Четверка, назначенная Гвоздем для проверки здания, направилась к раскрытым настежь воротам. Трэш готовясь приступить к запланированному гостеприимству, приподнял над полом короткий рельс для узкоколейки, мысленно нашептывая, что он маленькая пылинка, которую невозможно разглядеть невооруженным глазом. Одновременно внутренне подобрался, выбрасывая из головы все лишние мысли и сомнения.

Ну все, сейчас начнется. Кто там хотел перед бубновыми слово за Сыча замолвить? Забудьте, наивные людишки, мертвые рекомендации не дают.

Зря он Сыча вспомнил. Пусть всего лишь мысленно, но зря.

Потому что Гвоздь тоже его вспомнил, вот только вслух:

- Сыч.

- Чего?

- Двигай за Вариком. Покажешь ему клиента.

Ублюдок пожал плечами:

- Как скажешь. Только они и сами найдут спокойно, клиент не из мелких.

Трэш расслабился, ничего плохого в новом приказе Гвоздя не заметил. Правда, теперь придется разбираться с первой группой аккуратнее, чтобы не зацепить Сыча. Значит, некоторые из жестоких заготовок придется отменить.

С Сыча Трэш готов пылинки сдувать. Отгонять от него комаров и мошек согласен. Тот ни в коем случае не должен умереть.

В том смысле, что не должен умереть быстро, прямо сейчас.

В здание можно попасть разными путями, но Трэш и остальные члены его бывшей команды привыкли использовать огромные ворота. Створка в них одна, непомерно тяжелая, постоянно открывать ее туда-сюда никому неохота. В ней прорезана дверь, но она слишком узкая, элитнику через такую не пролезть. Вот и держали этот вход постоянно нараспашку.

Варик и его люди не стали мудрить, направились проторенным путем. Трэш довольно ухмыльнулся. Не зря он потратил время и нервы, возясь с непослушными нитями стальных тросов и связками газовых труб.

Эх, будь у него хотя бы одна нормальная рука, жить стало бы куда вольготнее. Здесь повсюду столько возможностей технично навредить врагам, вот только реализовать их при помощи пары коряво-когтистых лапищ нереально.

Ничего, Трэш что-нибудь придумает. Выкрутится. Как-нибудь, потом. Он еще не освоился с новыми возможностями, тело, непонятным образом избавившись от диктата паразита, выдавало сюрприз за сюрпризом. Требуется время, чтобы разобраться с новшествами.

Все будет, но потом.

Люди подошли к воротам и остановились. Четверо почти в одну линию, еще один подальше. Хотя на улице уже почти стемнело, в сравнении с тем, что их ждало внутри, можно считать сносным освещением. Вот и остановились на границе мрака, непроизвольно, сами себе не признаваясь, что побаиваются, а трусоватый Сыч вообще отстал.

И это прекрасно, пускай и дальше держится особняком.

Варик, доказывая себе, что он круче вареного яйца, пренебрежительно заявил:

- Ну чего встали? Зассали? Это же просто дохлятина.

- Он бэтээр голыми лапами разломал, - буркнул неприметный мужичек в укрепленной металлическими пластинами кожаной куртке.