Врата Войны (СИ) - Михайловский Александр Борисович - Страница 20

Очевидно, что генерал Гудериан подумал о том же, потому что, внимательно посмотрев на Моделя, сказал ему низким угрожающим голосом:

— Вальтер, вы что, идиот? Кто вообще дал вам право начинать войну хоть с кем-нибудь, а особенно со страной то ту сторону времени, об истинных возможностях которой вы ничего не могли знать? Как вам вообще пришло в голову безо всякой разведки отправлять туда целый полк пехоты, а потом и мотоциклетный батальон. Одно дело тихая вылазка, которую предпринял гауптман Зоммер для прояснения обстановки, и совсем другое — организованное вами фактическое вторжение на сопредельную территорию. И не надо говорить мне о том, что там тоже русские. Прежде чем начинать хоть какую-то военную операцию, необходима разведка, разведка и еще раз разведка, а вы, как Наполеон, ввязались в бой, считая, что дальше будет видно. Причем ввязались не только за себя и свою дивизию (это было бы полбеды), а за всю нашу Великую Германию. Скажите, Вальтер — вы что, гений, подобно Наполеону? Нет! Вы не гений, а идиот, которого пьяная акушерка сразу после рождения уронила головой на каменный пол. Ладно просто идиот — это было полбеды — так вы еще агрессивный идиот с самомнением и полномочиями, дерьмо за которым придется разгребать кому-то другому. Вы понимаете, что только что втравили Германию в еще одну войну с противником, о котором на данный момент в деталях не известно вообще ничего, но который знает нас как облупленных, вдоль и поперек? Русские по ту сторону облака один раз уже выиграли у нас эту войну, разгромив нашу армию и вынудив ее к безоговорочной капитуляции на развалинах разбитого вдребезги Берлина.

На мгновение замолчав, красный от гнева Гудериан перевел взгляд в сторону нашего командира.

— Скажите, гауптман, — спросил он, — была ли хоть какая-то возможность решить все как-то иначе, не ввязываясь в совершенно ненужную нам войну с забарьерными русскими?

— Нет, мой генерал, — честно ответил гауптман Зоммер, — по большому счету никакой возможности избежать войны с наследниками Советов у нас с самого начала не было. Была возможность некоторое время оттягивать прямое столкновение, а потом и начало активных боевых действий. И это выигранное время следовало бы потратить на разведку и подготовку оборонительных позиций на нашей стороне. На большее рассчитывать нельзя. Слишком сильно тамошние русские сердиты на Германию за этот поход на Восток. Победа над нашей армией стала у них национальной идеей. И еще — не надейтесь встретить на той стороне традиционные для России малоподвижные, неуклюжие и плохо вооруженные пехотные дивизии. Вся их армия состоит из подвижных как ртуть, прекрасно вооруженных моторизованных войск, и теперь над нашей судьбой властен только сам Господь Бог. Только он способен закрыть то, что сам же и открыл…

— Таким образом, кивнул Гудериан, — из ваших слов, гауптман, можно сделать вывод, что, необдуманно послав на ту сторону войска, генерал Модель лишил нашу армию возможности получить необходимую ей стратегическую информацию, а также запаса времени для подготовки оборонительных рубежей, необходимых в войне с сильным и умным врагом. Я вас правильно понял?

— Да, мой генерал, — кивнул наш командир, — совершенно верно. Насколько я понял тех русских, то мы могли бы выиграть от трех дней до недели. Общественные дебаты, дискуссии в парламенте, патриотическая пропаганда в газетах и контрпропаганда наших потенциальных союзников — все это могло занять достаточно много времени. И только потом их армия начала бы действовать — но тоже с ленцой, потому что если нет нашего вторжения, то нет и неконтролируемой вспышки ярости, которые их военные испытывают при виде вражеских солдат, топчущих родную землю. А сейчас нас начнут убивать со всем тем изощренным искусством, которое человечество развило в себе за семьдесят лет технического развития, потому что генерал Модель приказал нашим солдатам вести себя в той России так же как и на этой, большевистской, стороне. Из-за этого наши мотоциклисты без всякой тактической надобности расстреляли из пулеметов колонну школьников, которых тамошние русские выводили из потенциальной зоны боевых действий. В настоящий момент политическим строем в той России является так называемая суверенная демократия; и, как всякая демократия она будет безжалостна к дикарям, причинившим вред их гражданам. А дикари, мой генерал — это, разумеется, мы с вами…

После последних слов гауптмана Быстроходный Гейнц грязно выругался, а обычно самоуверенный, щеголеватый и подтянутый Модель как-то разом осунулся и постарел. Я постарался сделать вид, будто меня здесь просто нет, проклиная себя за то, что вовремя не отошел в сторону, ибо такой человек, как наш командир дивизии, запросто мог отомстить тому, кто стал свидетелем его унижения. Но, к несчастью, все разговоры велись возле бронетранспортеров моего взвода, а следовательно, их свидетелями становился не только я сам, но и мои солдаты, что одинаково делало нас всех кандидатами на выполнение особо опасного задания, после которого мы все окажемся героически павшими за Фатерлянд. Но и это было еще не все.

Едва командующий нашей танковой группой закончил отводить душу и приготовился отдавать какой-то приказ, как из облака вновь потянулись вереницы санитаров, на самодельных носилках тащивших новых раненых; и было их так много, что я подумал, что полк уничтожен как минимум наполовину. Среди раненых был и сам чудом оставшийся в живых командир 394-го стрелкового полка оберстлейтенант Венцель — он находился в очень тяжелом состоянии. То, что раньше казалось легким походом в мирную и расслабившуюся страну, не имеющую большой армии и не желающую ни с кем воевать, теперь обернулось путешествием в глубины ада.

Как выяснилось, все это наделали всего два русских самолета, которые, не приближаясь на дальность стрельбы наших зенитных установок, очень искусно запускали издали тяжелые турбореактивные снаряды. Каждый из таких снарядов, разрываясь в воздухе над позициями наших солдат, обладал огромной убойной силой*, ибо от множества порожденных им осколков летящих сверху, не спасали никакие окопы, а саперы еще не успели оборудовать блиндажи. В первую очередь русские летчики охотились за теми самыми зенитными установками, а еще за автотранспортом полка, который не успели как следует замаскировать. Пара таких снарядов, разорвавшись над местом расположения штаба полка, и привела к тому, что все его старшие офицеры оказались либо убиты, либо ранены.

Примечание авторов: * Взрывчатая начинка НАР С-25-О в 58 кг тротила эквивалентна снаряжению 12-дюймовых морских снарядов главного калибра линкоров.

В тот момент я было подумал, что Быстроходный Гейнц отзовет все наши войска из той России и примется строить оборону на этой стороне облака, но он принял совершенно иное решение.

— Значит так, Вальтер, — сказал он командиру нашей дивизии, — если вы заварили эту кашу, значит, вам ее и расхлебывать. Берите все, что вы тут накопили, и отправляйтесь на ту сторону. Что хотите делайте, но чтобы как минимум трое суток мы о тамошних русских тут ничего не слыхали. За это время, я надеюсь, нам удастся подтянуть сюда из резерва тридцать четвертый и тринадцать пятый армейские корпуса и обложить эту дыру так плотно, чтобы из нее не сумела выскочить и мышь. Постарайтесь там рассредоточиться, и, не представляя из себя единой цели, в то же время активными действиями попытайтесь потеснить войска русских подальше от этого облака. В вашем распоряжении будет полнокровный танковый полк, а при грамотном использовании это достаточно серьезная сила, даже для того мира.

Вот так выполнять особо опасное задание отправились не только мой взвод, или там наш разведывательный батальон, но и вся наша 3-я танковая дивизия, вместе с генералом Моделем.

20 апреля 2018 года 13:30. Смоленская область, Ельня, гауптвахта штаба 144-й краснознаменной мотострелковой дивизии.

Максим Алексеевич Тимофейцев, либеральный журналист и модный блогер.