Монстр (СИ) - Летняя Лена - Страница 30

Антуан улыбнулся и покачал головой.

— Какая же ты горячая голова, — со смешком заметил он. — Интересно, что бы ты стала делать, если бы я сказал, что так и есть?

Я поджала губы, понимая, что ничего бы не смогла сделать. Корпус Либертад неподотчетен даже Корпусу правопорядка. Его руководство подчиняется напрямую Правительству и министру внутренних дел. Даже непонятно, кому жаловаться. Президенту?

— Не надо считать нас монстрами, — мягко попросил Антуан. — Будь Маркус и Лина нашим проектом, все закончилось бы после моего первого отчета высшему руководству. Никого из них не стали бы пытаться изменить и уж тем более не отпустили бы. Они бы просто исчезли вместе с документацией. Мне казалось, ты достаточно умна, чтобы додумать это.

Я смутилась. Наверное, даже покраснела. Антуан был прав: ни отпускать, ни долго возиться с химерами нам не позволили бы. Как я сразу не подумала об этом? Видимо, все-таки правило, запрещающее вести расследование сотрудникам, лично и эмоционально вовлеченным в происходящее, появилось не зря.

— Однако кто-то в Корпусе определенно причастен к происходящему, — внезапно заметил директор уже совсем другим тоном. Я снова посмотрела на него, поймав взгляд с прищуром. На лице Антуана читалось сомнение: говорить или нет? И он все-таки решил сказать: — Но это не высшее руководство. Хотя бы потому, что в ту ночь, когда документация Рантор была похищена или изъята, руководство еще ничего о ней не знало. Как не знало оно о штурме особняка и о том, что мы нашли Лину.

Вот это было неожиданно. Я так удивилась, что не нашла слов, лишь изобразила на лице недоверие. Антуан кивнул.

— Да-да, все казалось таким непонятным и опасным, что я не стал торопиться с докладом. Двое суток о случившемся знали только мы. Я, ты, Берт, Давид, Маль. И Фрай, которого привлекла ты.

Мне показалось, что он не просто так выделил Фрая. Снова кольнула неприятная мысль: в ту ночь, когда стреляли в настоящего Маркуса, Фрай и команда его магов находились в штаб-квартире Корпуса. А генетические эксперименты Рантор были завязаны на магию. Если она была генетиком, то значит ли это, что ее сообщник — маг?

Я покачала головой, не веря в это. Фрай? Милаха с оттопыренными ушами, вечно позитивный и добродушный? Зачем ему это? Магам уж точно нет надобности укреплять армию Федерации неуязвимыми солдатами.

Разве что он старается для другой армии? Все равно странно.

— Ты просто предвзято к нему относишься, потому что он маг, — возразила я.

— Возможно, — кивнул Антуан. — Но мне очень не хочется думать, что в это втянуты ты, Берт или Давид. Тебя я подозреваю меньше всего, потому что… Мне кажется, надо быть слишком гениальной актрисой, чтобы разыгрывать такое отношение к Лине. Да и слишком мало ты проработала в Корпусе на момент возникновения проекта, чтобы иметь к этому непосредственное отношение. А вот Берт, Давид, Фрай и даже Маль вполне могут оказаться сообщником Рантор. Каждый из них имел возможность проникнуть в кабинет вашей группы и забрать документы. Сложнее всего было бы Маль, но не невозможно. Зато Фрай больше всех настаивал на том, чтобы отпустить Маркуса. Я специально занял такую позицию в отношении него, чтобы посмотреть, кто наиболее отчаянно будет отстаивать его право на жизнь. В него и Лину вложено много времени и средств, но Лину мы изменили, она уже «порченный» с их точки зрения товар. Зато Маркус по-прежнему прекрасный образец. Поэтому официально я закрываю расследование, чтобы сообщник Рантор успокоился. Со временем он себя выдаст. И попытается вернуть Маркуса себе, уже в другую лабораторию.

— Вы собираетесь использовать его как наживку? — не поверила я.

Антуан пожал плечами и виновато развел руками.

— А что еще я могу? По крайней мере, он достаточно силен, умен и неуязвим, чтобы не пострадать при этом.

С этим я была вынуждена согласиться. Если подумать, то план был не так уж плох. Смущало меня только одно.

— Почему вы мне это рассказали? Если я тоже в списке подозреваемых? Пусть и на последнем месте, но в списке же?

— Я не собирался, — признал Антуан. — Потому что это рискованно… по многим причинам. Но твой вопрос и искреннее негодование дают мне надежду, что я не ошибаюсь в тебе. Ты единственная, кому я могу более или менее доверять. И я надеюсь, что, находясь внутри группы, ты поможешь мне вычислить того, кто работал с Рантор. До того, как этот кто-то решится вернуть себе Маркуса.

Внутри что-то перевернулось и опрокинулось, мне показалось, что я падаю вниз, и от этого слегка замутило.

— Вы хотите, чтобы я шпионила за Бертом, Маль и Фраем? Давид для меня почти недосягаем, поэтому, полагаю, в отношении него вы на меня не рассчитываете?

Антуан кивнул.

— За ним я сам присмотрю. Что скажешь? Ты поможешь мне? Я понимаю, что это неприятно, но один из них замешан во всем этом. И мы должны узнать, кто именно.

Во рту пересохло. Вот уж кем никогда не хотела быть, так это шпионом. Придется притворяться, а у меня это не очень хорошо получается. Это противно и… страшно, ведь меня наверняка раскусят! Но подумав о Лине, которой столько пришлось пережить, и о Маркусе, которому продолжала грозить опасность, я кивнула. И я ведь действительно не хотела, чтобы все это случилось с кем-нибудь еще.

— Прекрасно, — облегченно выдохнул Антуан. — Только будь очень осторожна, заклинаю тебя. Потому что настоящий Маркус уже пытался вычислить этого сообщника. Сама знаешь, чем все закончилось.

Я на мгновение прикрыла глаза. Да уж, цена ошибки выглядела очень высокой. А ведь я надеялась, что для меня жизнь станет немного легче, когда Маркуса освободят.

Но если посмотреть на это с другой стороны, то все было не так плохо. Ловить «крысу» опасно, но реальнее, чем противостоять целому Корпусу Либертад. По крайней мере, теперь задача казалась мне решаемой. И я собиралась сделать все возможное, чтобы ее решить.

Глава 20

Говорят, в одну реку не войти дважды, но за полтора месяца, которые гибрид Маркуса Фроста и безымянного хамелеона работал с нами, я начала верить, что нам это удастся. Конечно, все изменилось. Старшим следователем теперь был Берт, а Маркус фактически занял в команде то место, которое раньше принадлежало ему. Он не носил форму и теперь позволял себе бриться через раз, его волосы чаще выглядели растрепанными, чем причесанными, и он не упускал возможности съязвить, порой выводя Берта из себя. Но он по-прежнему помнил про наш любимый кофе и чай, полностью погружался в расследование и ни разу за это время не подвел кого-либо из команды.

Первые две недели он вел себя настороженно, да и я сама постоянно ждала от него подвоха. Резкого слова, двусмысленного поведения. Побега, в конце концов. Да и тот факт, что я теперь присматривалась к Берту, гадая, может ли он оказаться сообщником Рантор, заставлял меня вести себя сдержаннее. Возможно, от того мне казалось, что Берт тоже ведет себя как-то не так.

Однако потом лед постепенно начал таять. Маркус все чаще устраивал шутливые словесные перепалки с Бертом, улыбался мне как когда-то: вежливо, но отстраненно, вел себя все спокойнее. Мрачнел только тогда, когда речь заходила о его прототипе.

Корпус организовал ему новый паспорт и номер социального страхования. Он остался Маркусом Фростом, хотя я предлагала ему взять другое имя. Во имя конспирации он согласился изменить только часть: раньше он был Маркус Андрэ Фрост, а теперь стал Маркус Кайл Фрост. Дату рождения для верности тоже изменили. Новую Маркус назвал сразу и без колебаний. Я не знала, что именно она для него значит.

Я ждала, когда те, кто создал Маркуса, как-то себя проявят, но все было тихо. Фрай снова полностью погрузился в проект с Аркой и, наверное, какие-то другие эксперименты. С Давидом Грегсоном я за это время пересеклась по работе от силы два раза, а вне рабочего процесса он не демонстрировал ни к кому из нас интереса.

С Маль мы общались чаще, но она Маркуса заметно сторонилась. Или это мне так казалось? Раньше я просто не приглядывалась, а теперь постоянно вспоминала ее слова о том, что армия Федерации крайне жестоко присоединяла к себе земли каори. Не с этим ли была связана та «темная история» в жизни Маркуса Фроста, из-за которой он оставил службу? Говорили, что она касалась магов, но каори до присоединения тоже практиковали магию. Правда, у них магов называли шаманами.