Монстр (СИ) - Летняя Лена - Страница 27

Нелл замерла, не пытаясь отстраниться, но и не идя навстречу его провокационным движениям и словам. Она смотрела на него с легким разочарованием, но без страха. И от этого Маркусу вдруг стало тоскливо и тошно.

— Ты уж определись как-нибудь, хотел он меня или нет, любил или нет, — предложила она. — Ты говоришь то так, то эдак.

— Может быть, это потому что сам Фрост так и не успел определиться до конца со своими чувствами?

— Если он и хотел меня, то наверняка не изнасиловать. И ты не причинишь мне вреда. Потому что не сможешь. Как не смог бросить меня, когда мне угрожала опасность. Он не позволит тебе.

Маркус отстранился, чтобы лучше видеть ее лицо. Да, он не видел в ее глазах страха, но зато видел тоску и боль. Она больше не была спокойна, он своего добился и снова показал, что он другой. Эту игру можно было закончить, засчитав себе еще один балл, но Маркус этого не сделал. Потому что в ее взгляде он увидел еще и желание, и это желание внезапно отозвалось в нем самом. Игра закончилась против его воли, и теперь он тоже оказался в западне.

— Нет, я не причиню тебе вреда, — согласился он. — Не потому что он не позволит, а потому что не придется. Потому что ты тоже всегда этого хотела. Всегда хотела его. А я все, что от него осталось. Бери, пока предлагают.

— Этого слишком мало, — ответила Нелл, не отводя взгляда. — Убери, пожалуйста, руки.

Он шагнул назад и поднял руки вверх, демонстрируя готовность сотрудничать.

— Зря, — констатировал он. — Тебе могло понравиться. Лине нравилось.

— Иногда ты мне по-настоящему противен, — вырвалось у Нелл, ее глаза блеснули.

— Тебя никто здесь не держит, — неожиданно резко заметил Маркус. — Никто не просит тебя сюда приходить. Хватит мозолить мне глаза и надеяться, что я вдруг снова стану им.

Нелл ничего не ответила, просто протиснулась мимо него и очень энергичным шагом направилась к двери.

Маркус дождался привычного клацанья замка, потом выждал еще немного, давая ей уйти подальше. Только после этого он схватил ее чашку и швырнул в стену с такой силой, что та разлетелась на сотни мелких осколков. Это принесло кратковременное облегчение.

Глава 18

— Организм Маркуса более стабилен, чем был организм Лины, — Маль щелкнула пультом и на экране появились данные последнего обследования химеры. — Мы наблюдаем его уже два месяца, но никакой тенденции к доминированию хамелеона я не вижу.

— И почему так? — поинтересовался Антуан.

Он вновь сидел во главе стола в небольшой переговорной, где мы собрались впятером. Исследования, связанные с Линой и Маркусом, продолжали происходить в обстановке повышенной секретности. Более или менее полная информация была только у Берта, Антуана, Маль, Фрая и меня. Даже охрана и безопасники до конца не знали, кого именно охраняют и почему. Давид, конечно, был в курсе, но все рядовые сотрудники службы безопасности, медицинской службы и даже магического департамента владели лишь обрывочными сведениями, что было вполне нормально для Корпуса Либертад.

— Сложно сказать, что влияет сильнее. — Маль вздохнула и посмотрела на директора довольно отстраненно. Наверное, эмоционально во все происходящее она была вовлечена меньше всех. — Во-первых, он «моложе», скажем так. Насколько я понимаю, Лина довольно долго не демонстрировала тенденции к доминированию хамелеона. Возможно, его это ждет в будущем. Или не ждет, если он действительно более совершенен. А еще организмы мужчины и женщины несколько отличаются. Женский организм подчинен репродуктивному циклу, он постоянно меняется. И особенно он меняется во время беременности…

— А Лина была беременна, — понимающе кивнул Антуан. — Думаешь, именно это провоцировало ее перерождение?

— Это возможно. Она носила в себе существо, зачатое двумя гибридами. Даже если в них обоих гены хамелеонов на тот момент могли считаться рецессивными, при объединении они могли стать доминантными. А могли не стать, конечно, тут все дело в вероятностях. Вероятность снизилась бы, если хотя бы один из них был полноценным человеком. А так примерно двадцать пять процентов на то, что их ребенок был бы в большей степени хамелеоном, чем человеком. Возможно, это и провоцировало доминирование хамелеона в ней.

— Думаешь, генетика плода могла влиять на Лину? — недоверчиво уточнила я. — Он перестраивал ее под себя?

— Если бы речь шла только о генетике, я могла бы делать выводы, — возразила Маль и в упор посмотрела на Фрая. — Но тут замешана магия, а в магии слишком многое зависит от внутренних стремлений.

Фрай только закатил глаза. Он сидел, развалившись в кресле и слегка покачиваясь в нем, крутил в руках карандаш и всем своим видом показывал, как ему скучно.

— Значит, Маркус не будет становиться менее человечным, чем он сейчас? — спросил Берт.

— Я не знаю, — подчеркнула Маль. — С большой долей вероятности он останется таким, какой он есть, по крайней мере, следующий год. Дальше мы сможем сказать, только продолжая наблюдение.

— Но не можем же мы держать его в этом подвале целый год, — осторожно возразила я. — Это бесчеловечно.  

— Так ведь и он не совсем человек, так? — напомнил Антуан.

Маль тяжело вздохнула и кивнула.

— Я вам вот что скажу. Мы с Маркусом Фростом не были так уж близки, пока тот был жив. Во всяком случае, я не относилась к нему так, как Нелл. Или Берт, — поспешно добавила она, поймав мой недовольный взгляд. — Или ты, — она посмотрела на Антуана. — Но хотя я и каори, его я всегда уважала, мне нравилось с ним работать. Его гибель не стала для меня жизненной трагедией, но я бы очень хотела сказать сейчас, что тот, кого мы изучаем, его точная копия. К сожалению, это не так. Он гибрид, химера — называйте, как хотите. Но мне сложно сказать, как именно это влияет на него. Физиологически он Маркус Фросто только наполовину, но я не знаю, насколько процентов он Маркус Фрост в психическом и эмоциональном плане.

— Слушайте, ребят, а вам не наплевать? — наконец подал голос Фрай, разочарованно качая головой и переводя взгляд с одного из нас на другого. — Прежний Маркус Фрост погиб. Это трагедия, это очень печально, но прошло уже два года. Мы его похоронили, оплакали, смирились. Теперь есть другой Маркус Фрост, чем-то очень похожий на предыдущего. Да, он другой. Но разве это повод уничтожать разумное существо? Только за то, что он не точная копия другого? Да, он не человек. Как и я, — он демонстративно ткнул в себя пальцем. — Как и оборотни, обитающие за Свободными землями Темных. Они не похожи на безмозглых кровожадных хамелеонов, которые водятся у нас. У них там целые государства, кланы по принципу тотемного животного, они живут и никого не трогают. Здесь у нас оборотень, лишенный возможности оборачиваться. По факту человек с некоторыми дополнительными плюшками вроде силы, быстроты реакций и способности к регенерации. Вдобавок у него куча полезных знаний и опыт, унаследованные от вашего распрекрасного оригинального Фроста.

Выпалив это, он замолчал, выдохнул, выразительно посмотрел на меня и перевел взгляд на Антуана.

— Поэтому я повторю свой вопрос: а вам не наплевать? Да, создание подобных существ лежит за гранью допустимого, но он уже есть. Пусть живет. Он же никому ничего не сделал плохого.

— Скажи это Рантор, — хмыкнул Антуан мрачно.

— Мне кажется, мы все тут сошлись во мнении, что Рантор была злобной чудовищной сукой, — не растерялся Фрай. — Поскольку проводила эксперименты, противоречащие нормам общественной морали, нравственности, законам Дарконской Федерации, а также всех существующих в нашем мире религий.

— Где гарантия, что он не убьет кого-нибудь еще? — вздохнул Берт. — Он агрессивен. И он определенно становится беспокойнее. Наблюдение мы сняли, — он выразительно посмотрел на меня, — но обслуживающий персонал постоянно сообщает о разбитых вдребезги вещах.

— Берт, ты меня извини, но вы заперли его на тридцати квадратных метрах. Он не знает, что с ним будет дальше. Вы сообщили ему о том, что его ребенок, которого он со всей очевидностью пытался спасти, погиб. Вы даже почти перестали его навещать, — Фрай перевел дыхание, чем сразу воспользовался Берт: