Монстр (СИ) - Летняя Лена - Страница 16

Они сидели по разные стороны маленького стола, но Нелл смогла удержаться и не отпрянуть. Лишь чуть выше задрала подбородок.

Она держалась молодцом. Маркус некстати вспомнил их первое собеседование. Тогда она была другой. На самом деле он никогда не видел ее до вчерашнего дня, но он помнил ее другой. Более эмоциональной, более ранимой. Так странно было ее помнить, от этого кружилась голова.

— Признание сильно облегчило бы нам жизнь.

Ее холодный тон вернул Маркуса в реальность и снова разозлил его.

— Я здесь не для того, чтобы облегчать вам жизнь. Еще вопросы?

— Только один, — на этот раз голос Нелл немного дрогнул. — Зачем? Зачем были все эти слова… о нас? К чему? Между мной и Маркусом никогда ничего не было. Зачем было делать вид, что могло быть?

Он хотел ответить все в той же язвительной, надменной манере. Сказать, что так ею, дурочкой, было проще манипулировать. Маркус уже открыл рот, чтобы выплюнуть эти слова ей в лицо и насладиться реакцией, но что-то его остановило. Он вздохнул, как будто признавал собственное поражение в невидимом споре с кем-то.

— В наследство от старшего следователя Фроста мне досталась не только его внешность, — пояснил он, глядя в пустой угол комнаты. — У меня его воспоминания, часть его личности. Все, что я говорил, — он посмотрел на Нелл с непонятно откуда взявшейся досадой, — в каком-то смысле было правдой. — Он задумался на мгновение, мысленно уточняя формулировку. — Могло бы быть правдой, если бы это был действительно он.

На лице Нелл не дрогнул ни один мускул. Маркус снова мысленно восхитился ее выдержкой. Он ждал увлажнившихся глаз, тревожной складки между бровями, может быть, даже слабой улыбки, призрак воскресшей надежды во взгляде, но ничего этого не увидел.

Интересно, ответь он так, как собирался сначала, удалось бы ей остаться такой спокойной?

— Еще вопросы? — насмешливо повторил он, снова стараясь ее задеть.

— У меня больше нет вопросов, — холодно сообщила Нелл, вставая и собираясь уходить.

— Тогда вопрос есть у меня, — задержал ее Маркус. — Что со мной будет дальше?

— Это будет решать Антуан, — Нелл едва заметно пожала плечами, как будто ее совершенно не интересовала его дальнейшая судьба. А ведь всего пару часов назад с такой готовностью отвечала на его поцелуй.

— А с Линой? — он постарался, чтобы его вопрос прозвучал все так же резко и дерзко, и в нем не было заметно волнения.

— С ней, надеюсь, все будет в порядке. Она пока не сделала ничего плохого. Мы найдем способ ей помочь.

Маркус выразительно посмотрел на нее, и Нелл уточнила:

— Другой способ. Который не потребует жертв.

— Жертвы неизбежны, — возразил он, но на этот раз его тон не был вызывающим. Голос прозвучал скорее устало.

Она медлила, не уходила. Смотрела на него, все еще стараясь изображать равнодушие, но маска спокойствия уже давала трещину. Маркус видел, как Нелл тяжело сглотнула, проталкивая вставший в горле ком. Когда она заговорила, голос все-таки ее выдал, дрогнув:

— Ты бы не остановился? Даже если бы понял, что ритуал действительно меня убивает? Принес бы меня в жертву? Ради чего? Чего ты хотел добиться? На что ты рассчитывал?

Маркус вновь хотел съязвить в ответ, но вновь что-то — или кто-то, живущий в его голове с момента создания, — остановило его, и он признался, неотрывно глядя ей в глаза:

— В чем я не лгал, так это в том, что хотел помочь Лине. Химера подавляет ее, рано или поздно сотрет. Она станет ящерицей, как и ребенок, которого она носит. Я просто хотел остановить это. И да, ради этого ребенка я убил Рантор и убил бы тебя, если бы потребовалось. И если бы мне дали возможность.

— Почему? Кто для тебя этот ребенок?

Теперь она заметно дрожала, Маркус видел это. Как видел собирающиеся в глазах слезы. Ей было обидно. Нет, хуже: ей было больно, и у нее не получалось это скрыть. Ее невозмутимость разваливалась на части, чего он и хотел добиться с того момента, как она вошла. Но почему-то он не испытывал триумфа, победив ее.

— На этот вопрос ты тоже знаешь ответ, — мягко ответил он. Точно так, как сделал бы тот, другой. — Это мой ребенок. И я был готов на все, чтобы защитить его. Я принес бы любые жертвы. Если это делает меня монстром в твоих глазах, то подумай, хорошо ли ты знала человека, которого так искренне любила все эти годы, память о котором так бережно хранила. Потому что ради своего ребенка он поступил бы точно так же.

Она резко втянула в себя воздух. Вдох оказался больше похож на всхлип, поэтому Нелл поспешно повернулся и почти выбежала из переговорной, захлопнув за собой дверь с такой силой, что было непонятно, как стекло не треснуло. Не иначе было зачаровано.

Глава 11

Я толком не знала, зачем пошла с ним говорить сама. Антуан отговаривал, аргументируя это тем, что мне нужно отдохнуть после неудавшегося ритуала, но я понимала, что была и другая причина. Он не верил, что я справлюсь. И оказался прав. Почти.

Наверное, мне просто нужно было еще раз встретиться с Маркусом, посмотреть в его глаза. Не с твердого ритуального ложа, а сидя за одним столом лицом к лицу. Посмотрела. Как я сразу не заметила, что у него совсем другой взгляд? Или он так умело притворялся? Или я так отчаянно хотела верить? Конечно, последнее было самой верной причиной. Я слишком хотела верить в чудо.

Я знала, что теперь меня ждут в другой переговорной, из которой Берт, Маль и Антуан наблюдали за нашим с Маркусом разговором. Предстояло решить, что делать дальше. И с ним, и с Линой. Но я позволила себе зайти к своему двойнику прежде, чем идти на совещание. Сегодня уже ничто не могло разбить мне сердце сильнее, чем оно было разбито. Существуют пределы боли, которую человек может чувствовать. Сегодня я шагнула за этот предел, а потому собиралась этим воспользоваться. Мне нужно было поговорить и с Линой тоже. Лучше всего было сделать это сейчас.

Она, конечно, снова находилась в своей палате. Даже не переоделась после ритуала, сидела в той же длинной свободной робе из грубой ткани. Я свою сняла сразу, как только выбралась из ритуального зала.

Когда я вошла, она лишь скосила на меня глаза, но позу не сменила, осталась сидеть на узкой койке, стоявшей у стены, обхватив руками колени. Вероятно, она все еще была под действием успокоительного, а потому так безучастна.

Я села рядом с ней и даже смогла заставить себя улыбнуться.

— Как ты?

Лина пожала плечами.

— Как я могу быть? Все так же. Только… — она замолчала, подбирая правильные слова. — Пожалуй, менее оптимистично. Знаешь, я правда думала, что этот ритуал поможет. Он был так уверен в этом, что и я поверила.

— Маркус?

Она кивнула.

— Может быть, ритуал и помог бы, но чуть раньше, — объяснила я. — Или если бы ты не была беременна вовсе.

— Пока я не забеременела, мы не думали о побеге, — призналась Лина. — И даже не знали, что я теряю себя.

Я тяжело сглотнула, глядя на нее. Мне не хотелось углубляться в эту тему, не хотелось слышать о том, как она жила, о ее отношениях с Маркусом, об их ребенке, но моя работа состояла в том, чтобы добывать информацию. Все возможные крупицы, которые помогут составить максимально объективную картину, провести анализ и сделать выводы. Поэтому я спросила:

— Твоя беременность — часть эксперимента?

Лина отрицательно покачала головой.

— По крайней мере, мне показалось, что Рантор удивилась, когда узнала. Но как еще все могло закончиться? Я была одна почти год. Потом появился Маркус, и нас стало двое. А ты же знаешь, как я к нему отношусь. — Она посмотрела на меня, и я впервые обратила внимание не на вертикальные зрачки, а на то, что радужка у нее такого же цвета, как и у меня. И на то, сколько печали в ее взгляде. — У меня это от тебя.

— Но он не тот Маркус, которого знала я, — не удержалась я от возражения. — Совсем не такой.

На ее губах появилась слабая улыбка.

— Ты ошибаешься. Он похож на него гораздо больше, чем ты думаешь. Поверь, я знаю, о чем говорю. Ведь в каком-то смысле я знала обоих. Ты просто пока не понимаешь, каково это. Что значит быть нами.