Леди Малфой (ЛП) - "cherrypie3601" - Страница 127

Каждая эмоция, до этого старательно подавляемая, теперь поднялась на поверхность, застревая комом в горле и мешая дышать, но только сейчас Драко снова почувствовал себя целым. Выброшенное заявление в Министерство больше не имело значения, дружба Натали с Кассиусом не имела значения, и любая из проблем, с которыми им пришлось столкнуться, больше не значила ничего. Имело значение лишь настоящее. Имело значение только то, что они были вместе.

— Я люблю тебя, — сказал он, отстраняясь на миллиметр. Она ответила тяжёлым вздохом, и Драко почувствовал её мятное дыхание на своей щеке.

Его руки переместились на живот Натали, который, разумеется, ещё не подавал никаких признаков развивающейся в нём новой жизни, и мягко и очень осторожно надавил кончиками пальцев на кожу.

— То, что я говорил… это неважно. Я всегда любил тебя, и это никогда не изменится.

*

Драко вздрогнул и проснулся, окинул быстрым взглядом комнату, позволяя глазам привыкнуть к свету. Он услышал скрип ступеней совсем рядом, только теперь понимая, что лежит на диване в гостиной дома на площади Гриммо, куда как раз зашёл Гарри.

— Как долго я спал? — спросил Драко.

— Около трёх часов, — отозвался Гарри. — Будем готовы ехать через пару часов, то есть должны добраться до поместья к девяти вечера — пока всё по расписанию.

— А где Элай?

— Они с Роном уехали в Министерство, чтобы закончить последнюю бумажную работу. — Гарри на мгновение замолчал, словно раздумывая, стоит ли продолжать, но всё же добавил: — Элай был не в лучшей форме.

— Чёрт, — пробормотал Драко, садясь на диване, и потёр лоб, собираясь с мыслями. — Я не успел ввести его в курс дела. Ему с каждым днём становилось всё хуже, а я даже…

— Всё почти закончилось, — заверил его Гарри.

— Да, — кивнул Драко, изучая его внимательным взглядом пепельно-серых глаз, когда вдруг обратил внимание на клочок помятого пергамента, торчавший из переднего кармана джинсов Гарри. — Что это?

Тот вытащил пергамент и вздохнул, расправляя его.

— Ещё одна попытка написать Джинни.

В комнате повисла неловкая тишина, которая, впрочем, была быстро нарушена Драко:

— Гермиона сказала, что вы взяли опекунство над сыном Люпина.

Гарри нахмурился, но всё же ответил:

— Формально его опекуном является Андромеда, но он практически всё время проводит у нас. Я рассказываю ему о родителях… о Ремусе и Тонкс. Помогает справиться с чувством вины.

— Тебе не за что себя винить, — твёрдо произнёс Драко, забирая печенье с тарелки на кофейном столике.

— Может, я и не был тем человеком, который произнёс заклинание, но это не отменяет того факта, что они погибли, сражаясь в моей войне. Я понимаю, что такое чувство вины, Малфой, и поэтому я не стал мешать Гермионе, когда она захотела отомстить за смерть родителей, и это та же причина, по которой я сейчас нахожусь здесь. Я знаю, почему тебе не даёт покоя смерть Адрии, и я понимаю, почему ты чувствуешь себя виноватым в смерти жены… Но это чувство может уничтожить нашу жизнь. Не проходит и дня, чтобы я не смотрел на Тедди и не думал, что если бы я был чуть быстрее, если бы сделал что-то по-другому, то, возможно, он смог бы вырасти с родителями.

Драко внимательно слушал, и Гарри продолжил:

— Если размышлять рационально, ни ты, ни я, ни Гермиона не должны чувствовать собственную причастность к смерти наших близких. Но мы действуем по велению сердца, а ему плевать на рациональные аргументы. И это ведь самое ужасное, да? Знать, что ты не можешь изменить прошлое, но всё равно ощущаешь это отвратительное чувство в животе, когда не можешь заснуть ночью, думая, как всё можно было бы исправить. И это то, что отличает добро от зла: наша совесть… чувство ответственности. В любом случае, ты хороший человек.

— Забавно, — усмехнулся Драко, и когда Гарри растерянно посмотрел на него, пояснил: — Гермиона сказала мне то же самое.

Гарри пожал плечами.

— Потому что это правда.

*

Карета резко остановилась, разбудив Рона. Он зевнул, потянулся и только после этого открыл глаза. Министерский экипаж остановился на крыше здания — высоко над землёй.

— Где мы? — спросил Рон, обращаясь к Элаю и выглядывая в окно.

— Мистер Уизли, — негромко произнёс дворецкий, и парень резко повернулся к нему с нескрываемым волнением во взгляде. Лицо Элая было бледнее обычного, морщины проступили сильнее, а под глазами залегли синяки от бессонницы. Его взгляд был не просто уставшим — измождённым, словно он прямо сейчас готов был свалиться с ног.

— Элай, вы в порядке? — обеспокоенно спросил Рон, наклоняясь, чтобы помочь дворецкому принять сидячее положение. — Вам надо в больницу.

— Мистер Уизли, — тихо повторил Элай слабым голосом, и Рону пришлось нагнуться, чтобы расслышать его слова. — Мистер Уизли, я очень болен.

*

Гермиона медленно открыла глаза, мгновенно ощущая, как жёсткая спинка стула, на котором она заснула, вдавливается в кожу. Она оглядела тёмную комнату затуманенным взглядом, пока воспоминания потоком не нахлынули на неё, возвращая в реальность. Шея сильно затекла, и Гермиона осторожно повернула голову вправо и влево, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Оперевшись на подлокотники, она встала, только после этого с удивлением понимая, что руки больше не связаны.

— Мисс, вы оставаться на месте…

Гермиона вздрогнула, услышав незнакомый голос, и лишь теперь заметила домового эльфа, который стоял неподалёку с зачарованным ведёрком со льдом. Он сделал неуверенный шаг по направлению к Гермионе, и она инстинктивно отступила.

— А Кассиус… Он здесь? — спросила она.

— Мистер Лестрейндж? Нет, он уехал. Он попросить Дарвинкла передать мисс это, когда она проснётся.

Эльф протянул ей аккуратно сложенный пергамент, и Гермиона, забыв про боль в теле, быстро подошла ближе и забрала записку, судорожно разворачивая её и подходя к окну, через которое в комнату лился мягкий лунный свет.

«Я вернусь вечером около восьми. Думаю, ты понимаешь, что попытки бегства ни к чему хорошему не приведут. Дарвинкл будет сопровождать тебя до моего возвращения — мы же знаем, что случается, когда ты остаёшься одна.

К.»

Гермиона оторвала взгляд от записки и посмотрела на домовика, который с любопытством наблюдал за её реакцией своими круглыми глазами размером с теннисные мячи.

— Ты должен отпустить меня.

— Я понимать вашу проблему, мисс. Но если Дарвинкл отпускать вас, то хозяин наказывать его. Дарвинкл не хочет ещё больше наказаний, мисс.

Но Гермиона давно отказалась от идеи сбежать из поместья — это желание трансформировалось в нечто более важное. Она поняла, что получила ответы отнюдь не на все вопросы, которые интересовали её, и раз уж заключение в замке было неизбежным, надо было хотя бы использовать время с пользой.

— Мне нужно попасть в спальню мистера Малфоя, — сказала она, обращаясь к эльфу. — Тебе сказали, что я не могу покидать поместье и что ты должен везде меня сопровождать. Обещаю, я не буду пытаться сбежать.

Эльф явно сомневался, но Гермиона продолжала настаивать.

— Ты знаешь, что происходит что-то нехорошее, Дарвинкл. И я думаю, что могу это остановить. Пожалуйста.

— Мистер Лестрейндж найдёт вас, мисс, — предупредил домовик. — Если вы пытаться сбежать… он понимать.

— Я знаю, — заверила его Гермиона. — И он тоже знает, что мне это известно, поэтому я всё равно не смогу сбежать, и даже если мне это удастся, я не смогу прятаться долго. Но обещаю, что даже не буду пытаться.

Домовик замер в нерешительности, обдумывая её слова, но потом всё же сделал шаг в сторону, освобождая путь, и щёлкнул пальцами. Белая полоска света обвила запястье Гермионы, и она мгновенно узнала связывающее кольцо. Убедившись, что магия сработала, она кивнула эльфу, позволяя ему пойти первым.

*

— Где Драко? — спросила Пэнси, спускаясь по лестнице и запахнувшись в тёмную мантию.

Гарри пожал плечами.