Леди Малфой (ЛП) - "cherrypie3601" - Страница 121

Пазл.

Она предпочитала именно так представлять себе сложившуюся ситуацию — как мозаику, которую во что бы то ни стало нужно собрать. Это позволяло смотреть на всё с логической точки зрения. Каждое новое открытие было не очередным кинжалом в сердце, сопровождавшимся звоном очередной разбившейся надежды, а просто новым кусочком пазла. И, совсем как в детстве, как только картинка будет закончена, всё встанет на свои места. Игра завершится, а жизнь вернётся в привычное русло. Глубоко в душе Гермиона, конечно, прекрасно понимала, что всё это полнейшая чушь, но отношение к истории Кассиуса, Драко и Натали как к пазлу давало хотя бы временное утешение.

Кассиус влюбился в Натали в совсем юном возрасте. Со временем они отдалялись друг от друга, а когда Волдеморт оказался побеждён, Пожиратели повернулись к Кассиусу как к новому лидеру, чего Натали просто не смогла вынести. Потом она встретила Драко. Он оказался простым вариантом: хороший парень, который искренне любил её.

В этом месте Гермиона порывисто выдохнула и села на кровати, переместив взгляд на окно, за которым простирался внутренний двор поместья. Розовые кусты в отсутствие должного ухода давно повяли, сдавшись на волю холодной погоды.

Драко влюбился в Натали, и они поженились. Кассиус вернулся, оставив стремление к власти, а Натали поняла, что всё ещё любит его. Между ними завязался роман, о котором каким-то образом узнал Драко — на тот момент они были женаты всего год. Он уезжает в Белиз, чтобы посвятить себя подготовке к работе в аврорате, и тогда же Люциус Малфой решает убить Натали. Гермиона остановилась. Параллельно с этой историей разворачивалась вторая, включавшая убийство Адрии. Примерно в то же время, когда была убита Натали, Лестрейндж пришёл в поместье в поисках убежища, в котором Малфои ему отказали. Он вернулся несколько дней спустя, выжег задний двор и замучил Адрию до смерти.

За последние годы Гермиона научилась доверять своей интуиции, и сейчас она говорила ей, что в случившейся трагедии было что-то не так. И почти сразу в голове родился вопрос, который, к удивлению Гермионы, впервые пришёл ей на ум. Но только теперь, когда вся история была разложена по полочкам, он оказался до боли очевидным.

Почему Адрия?

В доме обитала целая армия домашних эльфов, да и приличное число слуг-людей: судя по рассказам Пэнси, Драко разогнал всех только после заключения родителей. Тогда почему Адрия?

Мысль об изнасиловании пронеслась в голове Гермионы, но девушка тут же её отмела, ведь это никак не объясняло способ убийства. Зачем было пытать Адрию до такой степени, что её тело стало фактически оболочкой для тёмной магии? Зачем сжигать её заживо, если гораздо проще было бы просто использовать убивающее проклятие?

Гермиона повидала достаточно преступлений за свою жизнь, чтобы научиться отличать убийства, совершённые под влиянием момента, от убийств хладнокровных. И смерть Адрии была из числа последних. Её пытали в небольшой хижине на краю леса, а затем перенесли тело в подземелья замка. Это было продуманное и хорошо срежиссированное убийство.

Вопросы вращались в голове, распаляя бурлящее желание докопаться до правды. Мозг напрягался, пытаясь найти связь между двумя историями, и с каждой неудачной попыткой адреналин всё быстрее растекался по крови, а сердце стремительно стучало в груди. Вновь вернулась слабая головная боль, которая холодной липкой паутиной распространилась от затылка по всей голове, и Гермиона сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить нервы. Она быстро поняла, что мысли заполнены ненужными фактами, датами, совпадениями, случайностями, которые мешают вычленить самое главное.

Резко выдохнув, она поднялась с кровати и села за широкий письменный стол у противоположной стены, подтянув к себе свиток пергамента.

— Люмос, — произнесла она, зажигая конец палочки и направляя мягкий свет на вторую руку с зажатым в ней пером. Гермиона поудобнее устроилась на жёстком стуле и со злостью поборола очередной приступ усталости. Не сейчас.

События и даты вихрем проносились в её голове, но Гермиона выбрала лишь те, которые посчитала самыми важными — те, с которых всё началось. Аккуратным почерком она не торопясь вывела на пергаменте несколько слов.

15 сентября — убийство Натали

16 сентября — Драко возвращается из Белиза

27 сентября — убийство Адрии

— Так… — задумчиво пробормотала Гермиона, откидываясь на спинку стула и внимательно изучая написанное.

Один вдох — и сознание очистилось, позволяя ясно увидеть картинку. Даты на пергаменте, казалось, кричали Гермионе о её глупости. Она не была уверена, что именно вызвало в памяти нужный эпизод: вероятно, теперь, когда слова были запечатлены на пергаменте перед нею, когда их невозможно было избежать и задвинуть на периферию сознания, именно сейчас ситуация начала проясняться. Брешь в истории стала очевидной и с каждой секундой разрасталась в ужасное несоответствие между тем, что Гермиона знала, и тем, что произошло на самом деле. Всё, что она так логично разложила по полочкам каких-то десять минут назад, с треском осыпалось на пол, отдаваясь глухим эхом в сознании.

Знаете, Лестрейндж ведь нашёл меня. Да. Никогда не забуду этот день: двадцать седьмого сентября два года назад, когда я следил за подготовкой новых авроров в Белизе, он проник в мой дом и почти убил меня. Если бы не охрана снаружи, он бы преуспел в этом.

В день убийства Адрии Родольфус Лестрейндж был в Белизе. На другом континенте. И, учитывая проблематичность возвращения в Англию для беглого Пожирателя, никак не мог оказаться в Лондоне в тот же день. А это могло значить только одно.

Он не убивал Адрию.

Гермиона несколько раз мысленно повторила фразу и в полной растерянности провела ладонью по волосам. Родольфус Лестрейндж был непричастен к смерти Адрии. Он просто не мог её убить. Если только Скейд не ошибался, но он был так убеждён в точности даты, что Гермиона и не подумала ставить его рассказ под сомнение — тем более такие сильные эмоциональные потрясения не забываются.

Холодный порыв ветра залетел в комнату через приоткрытое окно, заставив её вздрогнуть и покрыться мурашками. Гермиона плотнее закуталась в свитер и поднялась, чтобы закрыть окно. Она взмахнула палочкой, отменяя действие заклинания, и в полной темноте снова уселась за стол, предпочитая побыть некоторое время в тишине, чтобы ещё раз хорошенько всё обдумать.

Луна мягко освещала книги, разложенные перед ней, своим серебристым сиянием, и Гермиона задумчиво пробежала взглядом по корешкам с названиями. Она что-то упустила — какой-то факт, который мог пролить свет на внезапное открытие. Гермиона коснулась пальцами шершавого пергамента и снова уставилась на выведенные аккуратным почерком строчки.

Прошло ещё сорок пять минут, прежде чем среди книг на столе Гермиона наконец обнаружила то, что искала.

*

Сидя на слегка продавленном матрасе своей кровати, Драко задумчиво смотрел в окно. Комната была маленькой, но уютной, и он довольно быстро привык к ней, правда, теперь всё чаще приходилось напоминать себе, что это не его дом. Его дом сейчас занимал человек, который разрушил его жизнь. Человек, из-за которого погибла его семья.

Тело Люциуса Малфоя похоронили на небольшом кладбище — на том же острове, где находился Азкабан. По крайней мере, так было написано в официальных документах. Драко знал, что рыхлая земля постепенно вымывалась безжалостными волнами окружающего остров моря. Большинство тел постепенно заканчивали свой путь под толщей ледяной воды. Но Нарциссе такая судьба не грозила. Она будет похоронена на кладбище в Буковом Холме, так же, как и все Малфои до неё. Только смерть Драко могла заставить его бросить тело матери на растерзание волн.

Его взгляд опустился на обнажённый торс. В свете луны бледная кожа казалась почти серебристой. Вот только вид крестообразного шрама на груди подсказывал, что смерть может вмешаться в планы Драко гораздо раньше, чем он надеялся.