Никакого зла (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 58

   - Разве это не лучше? - шепчет красавица. - Чем страдать и умирать - просто шаг...

   Мгновение, целое мгновение я представляю себе такую жизнь, сладкую и горькую одновременно. Лучше, чем у мамы - всё, как я хотела. Любовники и свобода, но есть, куда вернуться, где тебя ждут и ценят...

   Я отворачиваюсь, отталкиваю от себя девушку и ступаю на чёрную дорогу. Дышать сразу становится нечем, глаза слезятся, но я делаю ещё шаг и ещё, осторожнее, потому что тропа очень узкая, дальше будет ещё уже...

   - А ведь я дала тебе шанс, - морщится красавица, скользя над лавой. - Почему ты выбрала смерть?

   - Я хочу быть целой, - слова даются с трудом - от серы першит горло. - Если есть хоть призрачный шанс, никто не выберет неполноценную, ущербную, ненастоящую жизнь.

   - Я выбрала, - серьёзно отвечает девушка.

   - Жалеешь? - Я поднимаю взгляд на неё. Зря - нога соскальзывает с камня, под подошвой булькает лава, я бесполезно хватаюсь руками за воздух, падаю...

   Больно ударяюсь спиной о нагретые камни.

   - Жалею, - отвечает Хозяйка - мрачная фигура в плаще с надвинутым на лицо капюшоном. Голос её звучит гулко, не по-человечески. Скорее, так бы заговорил камень, если бы мог. - Что ж, Виола, иди.

   Я встаю и изумлённо смотрю на ворота - точнее, простую каменную арку. За ней - ничего, только темнота. Оглядываюсь - дорога-ниточка меж рек лавы осталась позади.

   - Иди, - повторяет Хозяйка. - Что найдёшь - твоё.

   Спотыкаясь на острых камнях, я подхожу к арке и начинаю понимать, что тропа меж извергающихся вулканов была ещё цветочками. Мрак за аркой живой, ледяной и опасный. Очень легко поверить, что если я сделаю ещё шаг, меня просто не станет. И я колеблюсь - не каждый раз встречаешься лицом к лицу со смертью.

   А потом вспоминаю, что там, в этом холоде - Дамиан. И нет, я просто не смогу оставить его одного, банально, пафосно или нет, но я пойду, потому что он там.

   Интересно, о чём думал Дамиан, когда шёл этой же дорогой?.. Может быть, тоже... обо мне? Он же вернулся потом и спас нас.

   Вдохнув, я закрываю глаза - от страха - и делаю последний шаг, за арку.

   Земли здесь нет. Ничего нет - я лечу в полной темноте, сердце стучит сначала громко-громко, потом тише, медленнее... И падение уже не пугает, как сначала - я падала так не раз и даже не два, когда просыпалась в спальне Дамиана, когда он забирал моё тепло, мой свет. Здесь, очевидно так же, просто некому больше протянуть мне руку, схватить и вытащить. Меня это ничуть не пугает - наверное, мой страх тоже исчез, растворился, как я сама растворяюсь в ледяной темноте. Сердцу только больно, оно ещё трепещет легонько, как пойманная бабочка, и я чувствую, как с него будто слоями снимают чувства, эмоции, воспоминания - больно, я хочу, чтобы это поскорее закончилось.

   А потом ледяные когти скребут о что-то твёрдое - звук неприятный такой, словно по стеклу. И перед глазами расцветает яркая, сияющая фиалка. После она просто становится светом, тёплым, нежным светом - и падение замедляется, а чуть погодя и вовсе прекращается.

   Я прихожу в себя на каменном полу коридора, очень похожего на тот, что ведёт в дворцовые темницы. Только здесь ещё темнее, и факелы горят зелёным пламенем. Жутко.

   А ровно надо мной мерцает тёплый, золотой светлячок. Я протягиваю руку, но он уворачивается, отлетает, потом возвращается, снова отлетает... Зовёт.

   Целая вечность уходит на то, чтобы встать. Потом - чтобы собрать и перевесить через локоть распустившиеся волосы. Они тоже мерцают, и золотая пыльца осыпается с них, мне даже чудится звон. Так звенят в Садах некоторые виды ночных колокольчиков...

   Шатаясь, держась за стены, я иду за пляшущим в воздухе светлячком. Сначала медленно, точно вспоминая, как это - ходить. Потом всё увереннее. В голове бьётся, в такт мерцанию светлячка: «Дамиан!»

   - Дамиан, - сначала хрипло, потом, откашлявшись, громче зову я. - Ты здесь? Или до тебя ещё чёрт-те сколько идти?.. Дамиан?

   Но никто мне не отвечает, только светлячок нетерпеливо скачет, когда я останавливаюсь передохнуть.

   А потом коридор сворачивает и сразу за поворотом открывается тёмный, полный живого ледяного мрака зал.

   Первое, что я думаю, замирая на пороге: «Я больше туда не пойду!» Второе: «Дамиан!»

   Светлячок пляшет перед глазами, когда я делаю шаг. Очень хочется поныть, что я устала, что мне плохо, больно - вот так я всю жизнь и ною. Я ною, а меня все спасают: папа, Дамиан, Роз... Нет уж, хватит. Я же хотела самостоятельности? Вот сама... всё... и сделаю!

   - Дамиан! - повторяю я. - Отзовись, ну пожалуйста!

   Светлячок сверкает ярче, всё ярче и ярче разгорается, как настоящая лампочка - и тьма нехотя отступает. А потом спрашивает неуверенно:

   - Виола?

   Серьёзно, честно-честно - такого счастья я ещё ни разу не испытывала. Дошла!..

   Нашла!

   Дамиан поднимается с каменной плиты, похожей на ту, с которой я сама вчера вставала в его лаборатории. Только фиалок нет и свечей. Ну и чёрт с ними, без них тоже неплохо.

   - Виола, - Дамиан смотрит на меня и улыбается так, как только он умеет (почему я раньше этого не понимала?). От этой улыбки у меня в животе - сотни бабочек, а перед глазами всё плывёт, и я сама тоже улыбаюсь, полагаю, глупо-глупо.

   - Я нашла тебя. - Дамиан покачивается, когда я бросаюсь ему на шею. - Нашла!

   А он только гладит моё лицо и улыбается мечтательно.

   - Ты мне снишься, да? - И тут же, поймав мою слезу, тревожно спрашивает: - Виола, ты что, ты плачешь? Что я снова сделал не так?

   Габриэль упоминал, что когда я найду Дамиана, он будет... как демон говорил, не в себе. Точнее, воспоминания к нему вернутся, только когда он фактически оживёт - то есть, уйдёт из Астрала. И то не сразу, потому что вернувшийся к жизни Властелин ещё долго, недели, а то и месяцы, будет приходить в себя. Астрал же съедает много сил.

   Это, между прочим, было ещё одним аргументом против нашего «похода». «Подумай, фея, ты отправишь его обратно, в жизнь, он всё вспомнит, и представь, как больно ему будет»

   Не знаю, как по мне, но вечно спать в холодной темноте тоже не слишком приятно, а с воспоминаниями мы как-нибудь разберёмся. Сейчас я даже рада, что не нужно ничего объяснять.

   - Всё так, ты всё сделал так, - шепчу я, шмыгая носом и цепляясь за Дамиана, точно тону. - Я так рада, что нашла тебя! - И сама, потому что иначе он так и будет стоять и перебирать мои волосы, тянусь к его губам.

   Когда-то Роз говорила, что целоваться приятно. Я недоумевала - для меня поцелуи всегда были унизительным завершением очередного свидания с кем-нибудь из сыновей папиных друзей-коллег. Ничего приятного я от них не получала. Просто постоять, закрыть глаза, пока он - тоже с закрытыми глазами - тебя целует.

   И никогда не было ни предсказанных сестрой мурашек по коже, ни бабочек в животе, ни кругов перед глазами. На самом деле никогда - с Дамианом всё совсем не так. Я с ним научилась, что поцелуй может быть... даже не просто приятным, а необходимым. Это что-то за гранью «приятно-неприятно», это когда растворяешься, только тебе не холодно и не больно (как было, когда я растворялась в темноте), когда земля уходит из-под ног и ты теряешь силы, а он держит тебя, и ты не можешь отстраниться, потому что боишься - если это прекратится, ты исчезнешь. Только с Дамианом так. Я дышу только рядом с ним - и это не преувеличение. Я живу только рядом с ним. Без него - и это правда - я не буду не то что счастливой, а целой. И что лучше всего - я знаю, что он чувствует то же самое. Ради этого можно бороться даже такой эгоистке, как я - потому что Дамиан без преувеличения моя жизнь.

   Я была полной дурой, раз так поздно это поняла.

   - Я так хотел быть с тобой, - шепчет Дамиан, держа меня и прижимаясь щекой к моей щеке. Для этого ему приходится неудобно наклониться, но его это словно не волнует. - Я так сильно хотел быть с тобой.