Никакого зла (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 55

   Я открываю было рот, чтобы раз и навсегда отрезать все её «правда-правда», на корню отрезать - нет у меня никого, с жабьей-то внешностью, нет и быть не может. Но перед глазами всё отчётливее встаёт красивый... нет, даже прекрасный юноша, настоящий принц - вот прямо только посмотришь на него и сразу скажешь, что принц. Его волосы тоже золотые, а глаза голубые, но он не тонок, не жеманен, как то недоразумение под балконом, и никакими перьями он не украшается. Нет, к чему? Чёрный идёт этому принцу, простой чёрный бархат и серебро. И ещё он... Ещё он...

   Балкон, Роз, солнце и яркое-яркое голубое небо вдруг тонут, меркнут, а реальным остаётся только этот юноша... Я чувствую, что стоит мне назвать его имя, и всё это уйдёт, исчезнет - и уже было собираюсь, но...

   Дверь на балкон открывается.

   - Его Высочество наследный принц Вендии, Миил! - зычно объявляет слуга, и Роз, хихикая, быстро-быстро вытирает о салфетку руки.

   - Ну начина-а-ается, - вздыхаю я.

   Принц - тот самый жеманный красавчик с пером - изящно кланяется.

   - Ваше Высочество, принцесса Розалинда, - говорит он, замечая меня: я сижу на перилах как раз напротив входа, сложно не заметить. - Я безумно счастлив знакомству...

   - С которой из нас? - вставляет Роз, вытягиваясь на диванчике.

   Принц переводит взгляд на неё и замирает. Ну ещё бы - двое из ларца одинаковые с лица. Мы отличаемся с Роз, конечно, всё-таки не близнецы. Однако похожи всё же сильно. Слуги, например, отличают нас сегодня по платьям: у сестры оно розовое, моё - сиреневое.

   - Узнаете нас, Ваше Высочество, получите награду, - улыбается Роз. - Ну что же вы? Вы ведь свататься приехали, а невесту не узнаёте.

   - Я... - заикается, краснея, юноша. - Я...

   - Посмотрите на мой портретик ещё раз, - советует сестра, зевая. - Повнимательнее. Чтобы могли отличить будущую невесту от её сестры. Дерек! Уведите принца, ему, кажется, плохо.

   - Зачем ты так? - вздыхаю я, когда слуги уводят покрасневшего принца. - Он же не виноват.

   - Ну и что? В нём, кроме смазливой мордашки ничего и нет.

   - Ну ты как мама!

   Роз кидает в рот малину и протягивает чашку мне. Я отказываюсь.

   - Скучно, Ви. Скучно. И знаешь, я вот верю в настоящую любовь - в отличие от мамы. Только что-то любовь эта ко мне никак не придёт. Скучно, скучно... Разыграешь этого жеманника?

   - Нет. - Я смотрю, как он снова проходит под нашим балконом, теперь комкая свою щегольскую шляпу. - Жалко.

   - А если ты попадёшься ему завтра в своём дневном обличье?

   - Роз, ты жестока. Я не хочу сбрасывать на него горшки с цветами и заставлять танцевать со мной на балу. Лучше откажи ему и всё.

   - Ну-ну, а потом папа мне все уши прожужжит о том, какой замечательный договор с Вендией мы упустили. Ви, не будь занудой. Что тебе стоит? А-а-а! Или ты правда кого-то встретила и не хочешь тратить на нашего мямлю-принца время? Кто же это? Ви, ты должна нас познакомить! Он из твоего мира? Пригласи его, в твоём доме мы можем увидеться, я сразу тебе скажу, достоин он тебя или нет...

   - Ну да - потекут у него слюнки на тебя или нет, - вторю я. - Если да - точно не достоин.

   - Ну вот видишь, - смеётся Роз. - Но как его хоть зовут? Он красивый? Кто его отец? Он...

   - Роз, - перебиваю я, глядя, как солнечный луч играет на алмазах моего рукава. - Почему сейчас день?

   - А почему бы ему не быть? - удивляется сестра. - Ви, не уводи разговор. Так кто же этот несчастный?

   Я вытягиваю руку - кожа чистая, нежная, а пальцы тонкие и узкие. Музыкальные.

   - Роз, сейчас день, а я красавица. Почему?

   И всё тут же исчезает - балкон, сестра на диване, солнечные лучи, искрящиеся алмазы на моём рукаве... Моргая, я смотрю, как плывут по моему потолку облака - ненастоящие, иллюзия, но красивая. Белые, пушистые облака, и голубое небо за ними светится. Значит, уже день.

   Скосив глаза, замечаю записку-стикер, приклеенную к стене.

   «Жабёнок, обед в холодильнике. Не забудь разогреть. Соус Бешамель грей аккуратнее, а не как в прошлый раз. Не ешь попкорн, он вредный. Вспомни, что сахар убивает. И позвони своему учителю математики, он меня вчера в школу вызвал: обсудили твои «успехи», вспомнили студенческие годы. Не стыди больше папу! Вернусь вечером как обычно».

   Я комкаю записку, вздыхаю и поворачиваюсь на другой бок. Перед глазами всплывают, как детали сна, Дамиан, Ромион, даже Артур с мечом. Смешно! Наверняка вчера мы вместе с Роз развлекали очередного её ухажёра, вот мне и приснилось... Аж двое ухажёров! Даже нет, если посчитать героя и дракона - то четверо. Чего только не привидится... И главное, не вспоминать Фрейда...

   Зевая, я сажусь, нахожу на полу тапочки и шлёпаю в ванную. Не открывая глаз, стаскиваю пижаму, становлюсь под душ, получаю заряд бодрости в виде ледяной воды, окончательно просыпаюсь и только тогда открываю глаза...

   Из зеркала на меня смотрит мокрая красавица-фея, а весь пол усыпан золотой пыльцой по щиколотку. Я минуту таращусь на своё отражение, жмурюсь, снова включаю холодную воду. Смотрю. Не помогает: фея всё ещё тут.

   На кухне задумчивый Габриэль разрезает сырный пирог.

   - Ты настоящий, - выдыхаю я, касаясь его тёмно-синего шёлкового рукава кончиками пальцев.

   - А ты сомневалась? - усмехается демон. - Садись.

   Вместе этого я прижимаюсь к стене и сползаю по ней на пол.

   - Дамиан. Он всё ещё там? Он казнил Артура? И Ромиона? Да? Габи, он сердце разбил... М-м-м! - Это Габриэль суёт мне в рот кусок сырного пирога.

   - Ешь. После поговорим.

   - Но...

   - Ешь!

   Как будто мне кусок в горло теперь полезет! Нет, лезет, конечно. Очень вкусный пирог получился, а я голодная. Ужасно голодная, а пирог вкусный, просто пальчики оближешь. Даже... м-м-м...

   В общем, я замечаю, что пирога уже нет, только когда выпиваю ещё и кружку любимого папой «Пуэра».

   - Молодец, - мрачно говорит Габриэль. - А теперь слушай.

   И рассказывает. Ему приходится повторить два раза, прежде чем до меня окончательно доходит.

   - То есть, я умерла?

   - Ты... заснула мёртвым сном.

   - В этой истории кто-нибудь ещё не засыпал мёртвым сном, а?! - огрызаюсь я. - И Дамиан расколдовал меня поцелуем. И этот поцелуй вернул ему сердце. Замечательно! Так где же тогда Дамиан с сердцем? Пусть выходит, у нас есть долгий разговор о совместном будущем!

   - Мёртв, - отзывается Габриэль. И молча смотрит на меня. А я - на него.

   - То есть, заснул мёртвым сном?

   - Нет. Мёртв.

   Угу. А я большая зелёная лягушка.

   - Габи, - вздыхаю я. - Может, я и выгляжу, как глупенькая блондинка, но уверяю, у меня в голове кое-что иногда задерживается. Дамиан при мне умирал целый один раз. А потом успешно вернулся к жизни. Так что не надо мне заливать...

   - Виола, Властелин умирает всегда, окончательно и бесповоротно, когда ему возвращается сердце.

   - Ты же говорил, такого раньше не бывало, - щурюсь я. - Что-то ты, демон, темнишь...

   - Твой Дамиан мёртв, - отчеканивает Габриэль. - Сердце себе Властелины действительно возвращали раз или два, давным-давно, но это ничего не меняет. С сердцем, или убитый героем, Властелин возвращается в Астрал и становится его частью.

   Я молча смотрю на свои руки, и Габриэль решает, что можно продолжать.

   - А теперь послушай, фея. Армия Властелина никуда не исчезла. Герой не победил, добро не победило, Властелин просто исчез, его жертвы не расколдованы, а его бесхозная армия мародёрствует. В том числе и в Сиерне. Ты же наверняка хочешь помочь своему другу-королю? И у меня есть план, как это сделать.

   Ну-ну. Кто бы сомневался! Благодаря его прошлому плану я угробила целый месяц, притворяясь парнем!

   Я всё ещё молчу, и Габриэль заканчивает:

   - Ледяную корону Властелина наденешь ты.

   Тут у меня молчать уже не получается.