Никакого зла (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 43

   Туан пытается разогнаться, в итоге таранит «пряничный домик», запрыгивает на крышу (домик под его весом красиво складывается, как карточный), отталкивается и взлетает.

   - Надеюсь, он был застрахован, - бормочу я, приникая к горячей чешуе и глядя вниз.

   «Он был иллюзией», - отзывается Туан.

   - Превосходно. Тогда вообще не о чем волноваться.

   - М-м-м!

   - Артур, заткнись!

   - М-м-м!

   - Сейчас сброшу! - в шутку говорю я.

   Час спустя я уже не шучу. От постоянного «м-м-м!» раскалывается голова. Хочется кого-нибудь убить. Я даже знаю, кого.

   «Туан, сколько действует это зелье?!»

   «Не знаю, - честно отвечает дракон. - На самом деле я его впопыхах варил, так что, может, и полдня».

   - Не-е-ет! М-м-м! - стонем мы с Артуром в унисон.

   Внизу проносятся сверкающие на солнце волны моря-океана, я любуюсь ими, и несколько раз (мне кажется) замечаю дельфинов: они выскакивают из воды, блестя мокрыми спинами, и снова ныряют. А однажды мне даже видится сидящая на дельфине русалка: взметнувшиеся волосы, жемчужный рыбий хвост...

   Артур всё мычит, я не могу оторвать глаз от волн, Туан парит, скользит по воздуху... Так что момент, когда небо заволакивают тучи и прорезает молния, мы всё пропускаем. А вот гром пропустить невозможно - грохочет он так, что я чудом не срываюсь с дракона вниз.

   «Туан! Что происходит?!»

   Дракон, не отвечая, резко ныряет - к самым волнам, вдруг переставшим быть такими уж мирными и красивыми. Море бурлит, рычит и изрыгает хлопья пены, а ветер грозится нас сдуть.

   Я хватаюсь за Артура - тот или притих, или его просто не слышно. Его меч, который мы тоже забрали, я держу свободной рукой - наш герой всё тянется к нему, силится достать. Дракона шатает, его хвост бьёт по воздуху (зачем, так ведь сложнее лететь?), его чешуя нагревается...

   - Так вот чем занимается мой самый верный слуга в свободное время, - раздаётся знакомый голос. Удивительно, но перекричать гром ему удаётся, кажется, даже не особенно напрягаясь.

   Артур начинает рваться к мечу ещё упорнее, а я, дрожа, поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Дамианом. Он висит как раз надо мной, сквозь него просвечивает небо, которое напополам рвёт молния, а я пытаюсь улыбнуться. Перчатка у меня в лифе, достать её сейчас невозможно, да и не просить же Дамиана отвернуться.

   - Но ты хотя бы нашёл фею, - замечает Властелин. - Однако везёшь её не ко мне, правда?

   Туан стонет - страшно, действительно страшно, когда под тобой стонет огромная летающая ящерица.

   - Что ж, - улыбается Дамиан, - мне скучно. У меня, видишь ли, забрали игрушку - придётся вам меня развлекать. Поиграем? Это, - Дамиан оглядывается, - Одинокое море, если я не ошибаюсь. Доберёшься, раненый, до берега?

   Я сжимаю рукоять меча сильнее, но она вдруг становится невыносимо горячей. Я вскрикиваю, отпускаю, хватаюсь за Артура - больше, чтобы не упасть.

   Дамиан ловит меч.

   - Надеюсь, фея, - его улыбка не сулит ничего хорошего, - ты умеешь плавать.

   И вонзает меч в шею дракона.

   Туан кричит, плюётся огнём, я тоже кричу, Артур мычит, но всё это тонет в злодейском смехе - а нам вот ничуточки не смешно! Серьёзно, не смешно падать со стометровой высоты в штормовое море. Это последнее, что я думаю, когда дракон подо мной исчезает. А последнее, что вижу - как тает в грозовом небе Дамиан.

   Потом до меня доходит, что Артур по-прежнему связанный.

   Плаваю я хорошо: шестнадцать лет лягушкой! А вот разглядеть хоть что-то в чёрной-чёрной воде кому угодно будет сложно. Не знаю, каким чудом я замечаю сверкание клинка, хватаю его - и он сияет золотом. В его свете я замечаю: какую-то здоровенную глыбу, Артура среди воркующих русалок и Туана, вода вокруг которого кипит. Потом воздух кончается.

   Глыба оказывается живой. Когда я выныриваю вдохнуть, она смотрит на меня громадным человеческим глазом, я панически думаю: «Ктулху!», меч сияет всё требовательнее, а меня словно что-то дёргает под воду.

   Русалки липнут к Артуру, тянут его на дно, но я успеваю. От меча они не в восторге - я его хватаю на манер тарана, потому что, серьёзно, вы пробовали махать мечом в воде?! Резать в воде верёвки я тоже не советую, особенно если герой вот-вот захлебнётся. Так что я его вытаскиваю, кое-как подцепляю кончиком клинка узел Артуровой шеи и дёргаю.

   Чудовище-глыба открывает второй глаз. Я бы завизжала, ей-богу, не заливайся мне в рот солёная вода. Но меч роняю. Слава богу, его успевают поймать.

   Освободившийся Артур откашливается, бесполезно бьёт по воде рукой, другой сжимает меч, как мать младенца.

   - Ты герой или нет?! - кричу я.

   Артур отвечает злым взглядом, но мне не до того. У чудовища вот-вот обозначится рот.

   Я хватаю Артура за шкирку и поворачиваю к Ктулху лицом.

   - Ну так геройствуй!

   Русалки мечутся под водой, но всё больше вокруг буро-чёрного сгустка - я беру его как маяк и плыву. Господи, спасибо, никогда не думала, что буду благодарна проклятию крёстной, но что если бы я не умела плавать?!

   Туан холодный, как лёд, и не дышит, даже когда я, подняв его голову над водой, изо всех надавливаю ему на грудь. На его шее пузырится рана, и я слишком часто видела такие в фильмах (помните «Храброе сердце», а? помните?), чтобы не понять, что это значит.

   - Дракон и фея, - щебечут окружившие меня русалки, - дракон и фея, эка невидаль!

   Их язык напоминает звук прибоя: шелест и клокотание, но он понятный, хоть это и бесполезно. Я всё-таки достаточно бывала в этом мире, чтобы знать: русалки потенциальным утопленникам не помогают никогда. Разве что добить. Хотя они не падальщики - залей тут всё человеческая кровь, от жертвы бы уже ничего не осталось. Хлеще пираний, судя по рассказам. Но драконья кровь, видимо, им не по вкусу.

   Я зачем-то (знаю же, что бесполезно!) зажимаю рану Туана рукой, чувствую что-то горячее, вырывающееся из неё толчками. Значит, жив. Кровь льётся, значит, жив. Это я тоже в книжках вычитала. Видали, какая я учёная, только ни черта мне это здесь не помогает!

   Где-то сбоку мелькает золотой меч. Хочу надеяться, что Артур не улепётывает от чудовища, а бьётся с ним.

   - Хочешь спасти своего дракончика? - поёт одна из русалок. Рыбы они и есть рыбы, кто сказал, что русалки красивые? Волосы длинные, глаза выпученные, носа нет, кожа белая... Век бы не видала! - Отдай свои прекрасные волосы, фея!

   - Или глаза? Отдашь глаза? На дне есть лекарство, есть жемчуг, волшебный жемчуг...

   - Только его ещё достать надо! - И хохочут, акулы!

   - Достать несложно, но взамен что ты дашь, фея?

   - Дашь!

   - Дашь!..

   - Дашь?

   Я пытаюсь отплыть подальше, как можно дальше и не слушать их. Слова русалок - ветер, ни за что они мне не помогут. А берега не видно, и Туан умрёт - толчки под рукой всё реже, а я выбиваюсь из сил...

   - Уня-я-яу! - подо мной проплывает что-то скользкое, гладкое, и я бью свободной рукой по воде, пытаясь отплыть. - Уня-я-яу! Уи-и-ить! Фея, возьми!

   Мокрая мордашка белого, как снег, тюленя появляется рядом. Глазастая, усатая, как с картинки. И ещё с десяток таких же. Русалки, махнув хвостами, ныряют, а мне в руку падает тёплая, светящаяся розовым жемчужина.

   - Спаси своего друга, - мяукает белый тюлень, - только успокой героя: он же убьёт нашего короля!

   Я оглядываюсь: Артур увлечённо рубит щупальца. И рубит, и рубит...

   - А ваш король не убьёт нас?!

   - Нет! - Один из тюленей мордочкой подталкивает мою руку так, чтобы та прижалась к шее Туана. - Уплывайте! Мы не хотим войны! Наземная магия не интересует нас, плывите, прочь из нашего дома!

   Интересно, хоть один нежданный гость бывал так доволен, когда его хозяева прочь гнали?

   Жемчужина в руке нагревается - приятно: в воде-то холодно, и сам Туан ледяной. Но он тоже нагревается, потом начинает кашлять, выплёвывает воду вместе с кровью...