Долгая полночь (СИ) - Скумбриев Вадим - Страница 13

– Иди, колдунья! – взвизгнул незнакомец, и в тот же миг в воздухе разнеслась трель флейты. – Слышишь, как тебя зовут? Иди и помни: я увижу твою кровь! Увижу там, где ты можешь ею истекать!

Он выпрыгнул в окно.

Жанна долго стояла, опустив руку с ножом и глядя вслед незнакомцу. Ей приходилось встречаться здесь, за Гранью, с разными существами, но никогда – с подобным. Дух выглядел совсем как человек, в нем не было черт фей или кого ещё – и всё же это был кто-то иной. Она пыталась понять, что всё это значит – и ответа не было.

В конце концов она повернулась и медленно пошла на звуки флейты, стараясь не погасить свечу.

Жанна вздрогнула, понимая, что смотрит в потолок и что рядом горит свет – тёплый, жёлтый. Эвен стоял рядом. Пальцы его так и порхали по флейте, глаза были закрыты, а инструмент вопил, визжал, верещал – звуки его ничуть не походили на нежную мелодию, что слышала Жанна за Гранью.

– Все, – прохрипела колдунья, приподнимаясь на локтях. Собственный голос казался ей каким-то чужим. – Хватит. Я здесь.

Эвен опустил флейту и Жанна с изумлением увидела на его лице улыбку – кажется, едва ли не впервые с тех пор, как встретила его на эшафоте в крохотном городке близ Реймса. Нет, тут же вспомнила она, рыцарь улыбался и раньше, но столь редко, что каждый раз это казалось внове.

– Я рад, что мне не пришлось убивать вас, миледи, – сказал он.

– Я рада не меньше, – проговорила Жанна, снова откидываясь на подушки. Сил не осталось вовсе, словно она таскала ведра с водой из далёкого родника. – Сколько я спала?

Вместо ответа Эвен просто отдёрнул штору – Жанна увидела клонящееся к закату солнце.

– Долго... – прошептала она. – Не зови пока Солнечного рыцаря. Я... Мне нечего ему сказать.

Телохранитель кивнул.

– Как пожелаете, – сказал он.

[1]Formula remediorum – лекарственный рецепт (лат.)

[2] Коннетабль – высшая военная государственная должность в средневековой Франции. Аналог маршала.

[3] В Средневековье время отмеряли от восхода солнца. Девятый час летом – около двух часов дня.

Глава 5

В голове пульсировала тупая боль. Пробуждение далось Жанне не без труда — сон не хотел отпускать её. Не будь флейты, она вполне могла бы застрять в чужом мире навсегда.

Жанна сидела на краю кровати, пытаясь унять лихорадочно бьющееся сердце и успокоить стучащую в висках кровь. Тело слушалось неохотно, словно призывая лечь обратно, но колдунья знала: это не поможет. Давал знать о себе и яд накера — так плохо ей не было ещё никогда. Ещё до похода за Грань Кристина изучила рану колдуньи и уверенно повторила слова врача, что никакая болезнь тут ни при чём, но лучше ей оттого не стало.

— Вы неважно выглядите, миледи, — сказал Эвен.

— Это пройдёт, – прошептала Жанна, стирая пот со лба. – Знаешь... это как резко проснуться после долгого сна. Все вокруг вроде бы то же самое... но сон ещё длится.

– Я могу помочь?

– Не пускай никого. Пусть...

Она замолчала, услышав за дверью шаги. Эвен отложил флейту.

— Открывай, — обречённо сказала Жанна.

За дверью стоял Жан, непривычно мрачный и злой. Рядом с ним переминался с ноги на ногу паж, на перевязи которого красовался герб Чёрного Быка.

– Говори, – сказал Солнечный рыцарь.

— Миледи... – паренёк нервно поклонился. Поджилки у него тряслись, как будто он говорил не с девушкой, а с бурым медведем. — Сэр Томас Норроуэй требует, чтобы вы немедля явились на площадь Трёх Повешенных.

Жанна тяжело вздохнула.

-- Передай своему сюзерену, что приказывать мне может только король Франции, а короны на тупой башке сэра Томаса я не заметила, – буркнула она. Меньше всего сейчас колдунье хотелось подниматься и куда-то идти. Но последующие слова пажа заставили её вздрогнуть:

– Там одержимые, миледи. Трое.

Что будешь делать, коли одержимых станет множество, как это происходит теперь? – спросила её Женщина в Белом. Слова её сбывались с невероятной быстротой.

– Одержимые, – со вкусом протянула Жанна, морщась от боли. – Тогда, я надеюсь, сэр Томас поймёт, если ты расскажешь мне, что происходит. Да?

Паж заозирался, но отступать было некуда – позади в дверном проёме стоял Солнечный рыцарь. В конце концов он заговорил, и Жанна пожалела о том, что вернулась из-за Грани так быстро.

А заодно и о том, что вообще приехала в проклятый всеми демонами Руайян.

Поведанная мальчишкой история была короткой, но ёмкой. Сперва пришло известие, о котором Жанна уже знала – обобранный труп одного из рыцарей нашли посреди улицы, и сэр Томас рвал и метал, требуя найти убийцу. Несколько отрядов поехали вокруг города, обыскивая усадьбы. И когда один из них возвращался, это и случилось. Стражи открыли им ворота, впустили внутрь, и тут кто-то глазастый заметил, что сэр Джон Уильямс снял крест со щитка доспехов, с которым не расставался. Нашёлся рядом священник, который и перекрестил рыцаря. И едва ушёл от удара, да такого, что меч развалил надвое деревянный столб и о камень звякнул.

Ну, тут и навалились на одержимых пехотинцы. Пытались те отбиваться, да только быстро их алебардами с ног сбили, а на сэра Джона набросили рыболовную сеть, так и повязали. И ждут только Изгоняющую, чтобы...

– Понятно, – вздохнула Жанна. – Что ж, пускай так и будет.

Её мутило, и пришлось попросить у Солнечного рыцаря вина – яд накера не собирался отступать. Тот удивился, но всё же послал Шарля в погреб, и вскоре тот вернулся с бутылкой, при виде которой Жанна лишь вздохнула. Вино было её ровесником.

– Жаль впустую тратить такой напиток, – сказала она, глядя, как Эвен откупоривает бутыль.

– Впустую? – изумился Жан.

– Это нужно, чтобы убить яд в моей крови. – Жанна запрокинула кубок.

– Тогда у вас самое изысканное противоядие из всех, которые вы могли бы здесь найти, – усмехнулся Солнечный рыцарь.

Жанна не слишком ценила дары Бахуса, но сейчас она могла бы выпить до дна даже кувшин давешнего пойла стражников. Это же вино было превосходным – впрочем, напиток с виноградников Бордо плохим не мог быть даже в годы чумы.

– А теперь идём, – переведя дух, сказала колдунья.

Путь не занял много времени.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда Жанна в сопровождении телохранителя, Солнечного рыцаря, Берта и английского гонца вышла на площадь. Впервые за долгое время колдунья видела столько людей разом – словно и не было больше никакой чумы. А может, они просто боялись командиров больше, чем болезни. Так или иначе, но на площади стояло десятка три лучников с оружием наизготовку, стояли рыцари в сверкающих доспехах – и стояли трое, крепко привязанные к столбам виселиц.

Несмотря на толпу, над площадью стояла тишина, которую лишь иногда нарушало звяканье металла или чьи-то шаги. Лучники переминались с ноги на ногу, изредка бросая тревожные взгляды на эшафот – торчать тут под взглядами одержимых им явно не нравилось. Возле каждой двадцатки стоял винтенар, командир отряда – эти застыли, словно статуи, и даже не смотрели на подчинённых.

Эшафот был пуст, если не считать троих одержимых. Никто не рисковал приблизиться к тем, чьими душами завладели злые силы. Жанна могла бы сказать, что эти страхи совершенно пусты – но это было лишним. Англичане должны бояться её. Только тогда она может на что-то рассчитывать.

– Изгоняющая, – только и сказал Чёрный Бык, заметив Жанну. – Ты не слишком-то спешила.

– Благодари Господа, что я вообще здесь, – буркнула та. Двое английских громил за спиной рыцаря смотрели на неё с откровенной неприязнью. – Ты не можешь мне приказывать, Томас Норроуэй. Запомни это.

Рыцарь пожал плечами.

– Делай что должна, колдунья. Разве не этим ты живёшь под крылом французского короля?

Жанна подарила ему полный презрения взгляд, шагнула к троице и тут же вскинула руку, останавливая пошедших за ней рыцарей. Лишь Эвен упрямо держался рядом.