Джокер (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 37

"Мой прекрасный лжец,

Ты тонешь

В пучине страха.

Ты проникаешь вглубь меня,

Думая, что моя кровь

Может спасти тебя.

Почему? Почему?

Расскажи мне…

Расскажи мне, как

Ты мог затеряться в океане,

Плывя по течению?

Расскажи мне, почему

Ты выбросился на берег?".

© "In Тhis Моmеnt" — "Lоst аt Sеа"

Бросила взгляд на часы и мысленно прокляла Адама, безбожно опаздывающего на встречу. Я понятия не имела, что ему скажу, но пока мне не к кому было обратиться. У меня были знакомые программисты, молодые и опытные хакеры, работавшие в различных крупных фирмах… но я не доверяла ни одному из них настолько, чтобы рассказать о Джокере. По большому счету, я и Адаму не должна была доверять. Но когда у вас закрыты все двери и выход наглухо замурован, лучшее, что вы можете сделать — это начинать разбирать по кирпичику стену. И сейчас я намерена была снести ко всем чертям ту стену, которую выстроил передо мной Джокер.

Задумалась так, что даже не заметила, как Адам отодвинул стул напротив меня. В своей черной кожаной куртке поверх черной водолазки и со своей вечной ухмылкой на губах. Он громко поздоровался и, улыбаясь, подозвал двумя пальцами официантку, которая, схватив меню едва не полетела к нам. Какая все же открытая у него улыбка, задорная, заразительная… Будь это при других обстоятельствах, я бы непременно ответила на нее своей. Стиснула пальцы, вдруг подумав о том, что так и не узнаю, как улыбается ОН.

— Гордеев, о том, что у тебя нет предков англичан, я догадывалась… Но опоздать почти на час? На целый час? Совесть — то должна быть?

Я опоздал намеренно. Хотел, чтоб она меня ждала. Эдакое паршивое вранье самому себе. Что будет ждать именно меня, а не его. Хотя бы раз. Пусть из-за него, но МЕНЯ.

Я прекрасно понимал, о ком пойдет речь. И проклинал ЕГО как мог. Сука. Надеюсь, он знает, где я и зачем. Пусть корчится от боли. Живой мертвец. Я смотрел на него и наслаждался его муками. Его дрожащими пальцами, стиснутыми до скрежета челюстями. Я тащился от его невыносимой ломки по ней. Жри, ублюдок, свое собственное дерьмо. Ты же этого хотел. Я смаковал горы окурков в пепельнице, смаковал нетронутую постель, пустые бутылки и грязные чашки из-под чая. Неотправленные смски. Сбитые костяшки пальцев. И этот его вой наркомана, который загибается без дозы, он эхом пульсировал у меня в висках. Загибайся. Так тебе и надо. Я рад, что ты по уши в этом болоте, как и я. Прочувствуй, каково было мне, когда ты хвастался своими гребаными победами.

А когда увидел ее, сердце грохнулось к дьяволу на паркетный пол кафе и укатилось к ее ногам. Валяться там, у носков ее туфель. И я знал, что через пару слов она пройдется по нему грязной подошвой. А оно… оно все равно останется у ее ног. Еще один живой мертвец, и я на собственных похоронах между ними. Потому что холодею, глядя на ее бледное лицо, на синяки под глазами и покрасневшие белки. Плакала. Из-за него.

Она даже не заметила, как я вошел. Только когда отодвинул стул и швырнул на спинку куртку, она подняла голову и посмотрела на меня. Я подозвал официантку:

— Два кофе. Как обычно. — повернулся к Мире, — Привет. Нет, не англичанин, а работающий офисный червь. Мне закончить надо было. Давай излагай, и я погнал. У меня до хрена дел.

Говорю, а сам слежу за ее пальцами, теребящими салфетку. Невыносимо захотелось их накрыть своими и сильно сжать, чтоб успокоить. Я ее истерику кожей почувствовал. На каком-то гребаном астральном уровне. Словно это меня всего скручивает.

"Бывает ли у тебя такой страх, что ты не можешь одолеть,

Такой, что никак не отстанет, будто что-то застряло в зубах?

Есть ли у тебя еще пара козырей в рукаве?

Ты и не догадываешься, что ты влипла по уши?

Я мечтал о тебе чуть ли не каждую ночь на этой неделе".

© "Аrсtiс Моnkеуs", "Dо I Wаnnа Кnоw?"

Конечно, ему надо было работать… Сказал таким тоном, упрекая, мол, ты можешь себе позволить прогуливать работу, а я нет. А мне закричать вдруг захотелось ему в лицо, то единственное, что мне действительно важно, я себе позволить не могу. Неделю не появляться в офисе даже без объяснений — могу, не работать каждый день с утра и до вечера, чтобы получить в конце месяца зарплату, тоже могу, вот это чертово кафе, в котором сидим с ним вдвоем, купить могу прямо сейчас… А вернуть другого, того, кто ни разу вот так не посмотрел, как он… с таким интересом, с какой-то страстью, сменяющейся на неожиданную нежность, тоже не могу. И забыть его — тоже нет. А если я не могу позволить себе того, кого хочу на самом деле, то зачем мне все остальное?

Следит за движениями моей руки, и я схватила эту злосчастную бумажку и спрятала в карман пальто.

— Мне помощь твоя нужна, Адам, — посмотрев в его лицо, отмечая, как сузил глаза, откинувшись на спинку стула.

Помощь. Так типично для женщин искать в каждом мужчине рыцаря. Тонкий психологический ход, используемый веками. Срабатывает даже с отъявленными мерзавцами при правильной интонации и подходящей ситуации. И самое паршивое она, как истинная женщина, чувствует, что мне не безразлична. Знает, что нравится… Не знает, насколько, но это уже мои проблемы. Я и не хочу, чтоб знала, как меня ломает по ней с самой первой встречи. Хочу ее, как оголодавший зверь. Трясет от звука ее имени. От взгляда, блядь, сердце в горле бьется.

— Помощь, значит. Какая? Чем смогу, так сказать…

Я не мог сдерживаться. Не мог это контролировать. Оно вырывалось наружу само — раздражение от понимания, чего она хочет. Глухая ярость и ревность. Я не мог их скрыть. Они, как лезвия, вспарывали мою показную невозмутимость и лезли наружу с каждым сказанным словом.

— Сможешь, я уверена, — положила свою руку на его ладонь и сжала, удерживая взгляд. Да, пусть это было нечестно, но я бы не выдержала его отказа. — Мне нужно найти одного человека. У меня есть его аккаунт, у меня есть его номер телефона… был номер телефона. Но я не знаю ни его имени, ни фамилии. Адааааам, мне нужна любая информация о нем. Пожалуйста, я прошу тебя. Помоги мне. Я больше никому не могу доверять.

И плевать, если станет презирать. За эти дни я дошла до той точки, когда гордость и чувство собственного достоинства стали значить не больше, чем красивые слова. Внутренне мутировала настолько, что перестала ощущать их на уровне эмоций. А, впрочем, сейчас я не чувствовала ничего, кроме отчаяния и опустошенности.

Усмехнулся… А ведь все же больно. Знал, что будет хреново понять, насколько она любит этого урода, но надеялся, что сам увяз не настолько. Надежда сдохла только что. Беззвучно. Окоченела и разложилась за считанные секунды. Даже праха не осталось. Достаточно в глаза эти посмотреть, увидеть в них бездну отчаяния и понять, что это тупик.

Обхватила мои пальцы, а я резко их выдернул, накрыл ее руку ладонью и сам сжал.

— Знаешь, Мира. Я, конечно, все понимаю. Не мое это дело. Но и ты все прекрасно понимаешь. Не дура ведь. Вроде как. Я не горю желанием искать твоего виртуального любовника и тратить на это свое время.

Сжал ее ледяные пальцы сильнее и наклонился вперед.

— Ты себя в зеркале видела? Из-за чего? Потому что тебя кинули в вирте? Ты серьезно из-за этого дерьма не ходила на работу и сидишь тут дрожишь с опухшими от слез глазами?

"Она — одинокий рейнджер, несущий надежду, скачущий