«Пылающая Эмбер» (ЛП) - Брайа Дерби - Страница 111

— Нет, — рычу я. — Не смей смотреть на него. Я задал тебе вопрос, и, если, мать твою, мне не изменяет память, ты была моей. Тогда какого хрена ты смотришь на него так, будто спрашиваешь разрешения? Или есть что-то ещё, в чем ты должна мне признаться?

Смоук шагает к нам.

— Ты останешься там, чёрт подери, где стоишь, — хрипло выдавливаю я сквозь стиснутые зубы. — Это между мной и ей.

Эмбер кладет свою руку на мою.

— Я не знаю, что на это ответить.

Откинув её голову назад, я грубо бросаю:

— Как насчёт правды! Дин Пирс твой отец?

Она вздрагивает, а затем пытается это опровергнуть. Ее рот дважды открывается и закрывается. Когда её плечи никнут, а глаза наполняет поражение, я понимаю, что у меня есть ответ.

Тем не менее, я переадресую свой вопрос Смоуку. Я хочу услышать, как он это скажет. Мне нужно, чтобы кто-нибудь ответил на мой вопрос.

— Он её отец? Не лги мне, или я позабочусь о том, чтобы разорвать все наши связи с «Гринбеками», и отмывание денег, которым мы занимаемся для вас, канет в лету.

— Да, — презрительно усмехается Смоук. — Но ты все неправильно понял, мальчик.

— Я же говорил, — раздается позади меня голос Таза.

Я закрываю глаза и стискиваю челюсть.

Разумеется, он следит за мной.

— Она одна из них. Она дурила нас с самого начала.

Открыв глаза, я поворачиваюсь и вижу его «Глок», нацеленный на Смоука. Он быстро пересекает комнату и прижимает ствол своего пистолета к его виску.

— Приставив пистолет к голове человека, будь готов к отдаче, которая за этим последует, — рычит Смоук.

— Я более чем готов, — отвечает Таз, снимая пистолет с предохранителя.

— Мав, — её маленькая рука опускается на мой живот, скользит вверх и находит свою конечную цель, ложась поверх моего сердца.

— Скажи мне правду. Это было притворством? — сдавленно говорю я, опустив на неё взгляд.

Она поджимает губы и хмурит брови.

— Господи, Мав. Ты правда так думаешь?

Схватив её за руку, я кидаю недвусмысленный взгляд на Смоука, а затем снова смотрю на неё. Впившись пальцами в её запястье, я рявкаю:

— Что ещё я, чёрт возьми, должен был подумать?

Она вздрагивает под моей хваткой, и гримаса боли, исказившая черты её лица, приводит меня в недоумение. Как и её темперамент, тут же дающий о себе знать. Она отдергивает руку, а затем отталкивает меня. В её глазах пылает огонь.

— Как насчёт того, чтобы хотя бы раз поверить мне на слово. Как насчёт того, чтобы доверять мне, как ты обещал. Как насчёт того, чтобы дать мне объясниться?

— Тогда объясни мне все, Куколка. Чтобы во всем этом появился хоть какой-то гребаный смысл.

— Нет! — она снова отталкивает меня. — Разве ты не видишь? Я не должна ничего объяснять, — её лицо вспыхивает от гнева, но слеза, а за ней другая, скатываются по её лицу. — Я уже обо всем тебе рассказала. Я открылась тебе. Я поделилась с тобой тем, чем я ни с кем не делилась. Но как только предоставляется возможность, ты подозреваешь меня в худшем.

— Ты понимаешь, как это погано выглядит? А? Понимаешь? Не успеваю я узнать, что он твой отец, как ловлю тебя здесь, встречающейся с ним, — я указываю на Смоука, — за моей, чёрт бы вас побрал, спиной.

Она качает головой, и её голос понижается.

— Ты вообще видел меня настоящую? Потому что, если бы ты видел меня такой, ты бы знал, что я не способна на то, в чем ты меня обвиняешь.

— Почему ты не сказала мне, что он был твоим отцом?

— Потому что я не знала!

— Чушь собачья.

— Верь во что хочешь, чёрт побери. Ты всегда так делаешь.

Она закрывает глаза и отворачивается, когда по её лицу скатывается ещё несколько слезинок, и это разрывает меня на куски.

— Он был в комнате, когда я вышла из душа. Я не знала, что он здесь будет. И он не позволил мне уйти.

— И я должен вот так просто поверить в это? Чёрт, даже если бы я поверил, клуб уж точно нет.

— Единственное, что у меня есть, — моё слово. Если его не достаточно, тогда, думаю, мы понимаем, к чему все идёт.

— Проклятье, Ти! Убери гребаный пистолет! — кричит Гриз, неожиданно появляясь у меня за спиной. — Я знал, что ты не сможешь устоять и выкинешь какую-нибудь глупость.

Смоук откашливается.

— Гриз, они все исказили. Она не одна из нас. До прошлой ночи я даже не знал о её существовании. Я видел её танец и не мог оторвать от неё глаз. Я видел только одну женщину, танцующую точно также, и в этом она очень похожа на неё. Я не понимал, кто она, пока она не сообщила мне свой возраст.

Я слегка поворачиваюсь и вижу, как Гриз кивает, словно всё обретает гребаный смысл. Я помню, как танцевала Эмбер, и как это разительно отличалось от всего того, что я когда-либо видел. Даже через двадцать, чёрт возьми, тридцать лет, я бы узнал этот танец и был бы им очарован.

— Пэппи знает? — спрашивает Гриз Смоука.

— Гриз, скажи, что ты в это не веришь. Это ж полная хрень, — рычит Таз.

— Знает ли он о том, что известно мне? Нет. Знает ли он о ней? Сомневаюсь. Если бы он знал, она бы уже не дышала. Он бы не оставил доказательств того, что сделал. Думаю, именно поэтому Тесса прятала её от нас обоих.

— Ты лжешь, — рычит Таз. — Разумеется, ты знал, чёрт тебя дери. Ты использовал её, как свою маленькую шлюху и стукача с того момента, как она здесь объявилась.

— Шлюха и стукач? — шепчет Эмбер. — Неужели ты думаешь, что я здесь для этого, Люци? Для того, чтобы раздвигать ноги и предлагать себя, дабы заполучить информацию? Как, например, вчера и сегодня? Я ведь залезла к тебе в штаны, чтобы узнать что-то ценное для «Гринбеков»? Так? Тогда ответь, Люци, что именно я узнала о клубе, пока ты был у меня между ног?

— Куколка...

— Даже не продолжай.

Она не смотрит мне в глаза, и именно тогда я понимаю, что потерял её.

— Ты должна понимать, как это выглядело со стороны, — срывается мой голос от отчаяния.

— Ты обещал, что отпустишь меня, если у нас ничего не выйдет. Это была ложь? Потому что я хочу уйти.

— Я не могу позволить тебе уйти.

— Почему? Ты все ещё не веришь мне? Тебе нужно расспросить меня ещё о чем-то? Может быть, запереть меня, пока ты не удостоверишься, что я не представляю угрозы?

— Чёрт! — я впечатываю кулак в стену и тем самым пугаю её. Она взвизгивает так, будто думает, что я ударю её и отшвырну от себя куда подальше.

— Не дай ей уйти! — Таз направляет пистолет на неё.

— Господи, — рявкает Гриз и задвигает Эмбер себе за спину. — Ти, ты совсем спятил? Опусти чертов пистолет!

Я перемещаюсь, встав перед Гризом и Эмбер, и прикладываю все усилия, чтобы отвлечь Таза.

— Убери его, Ти. Это приказ, чёрт тебя дери.

Но не успевает Таз подчиниться, как Смоук нападает на него и пытается выхватить пистолет. Таз, прижавший палец к курку, стреляет. Смоуку, наконец, удаётся выбить пистолет из его хватки и отбросить оружие ногой в мою сторону.

Я подбираю пистолет и засовываю его за пояс своих джинсов, устремляясь к ним. Как только я приближаюсь к Смоуку, он отпускает Таза и толкает его ко мне.

Я в свою очередь толкаю Таза к стене.

— Да что с тобой, мать твою, такое? — я встряхиваю его один раз, второй, затем отпускаю и снова толкаю к стене. Я смотрю на него так, словно вообще его не знаю. — Тебе нужно голову лечить.

— Проклятье, тупой сукин сын! Ты попал в меня! — вопит Гриз. Я резко перевожу на него взгляд, когда он приподнимает руку, чтобы показать то место, где пуля полоснула его по предплечью. Я тут же ищу за его спиной Эмбер, чтобы убедиться, что она не пострадала, но нахожу остальную часть комнаты пустой.

— Чёрт! — я бегу к двери. Выскочив в коридор, меня встречает стена из «Предвестников Хаоса». Я пробиваю себе путь так быстро, как только могу, замечая кровь на стене. Свежую кровь. На той же высоте, что и рана на руке Гриза.

Кровь Эмбер.

— Дерьмо! С дороги! — кричу я, расчищая себе путь к лестничной клетке с бешено колотящимся в ушах пульсом.