Гильдия - Голотвина Ольга - Страница 96

– И верно! – вгляделся плечистый в лицо несостоявшейся жертвы. – Он!

– Та-ак мы его бьем или не-е бьем? – нараспев протянул смазливый парень, явно разочарованный таким оборотом дела.

– Ни в коем случае! – ответил длинный и обернулся к Айрунги. – Ты уже понял, с кем говоришь? Мы выбрались из плена опостылевших руин и делим тела с людьми, согласившимися нам помочь. Давай же еще раз представимся друг другу! Я – Фолиант, но я же ношу прозвище Недомерок. Забавно, правда? А это – Ураган, он же Шершень.

Айрунги не дожил бы до тридцати восьми лет, если бы позволял себе в необычных ситуациях ахать, закатывать глаза и падать в обморок. Все это можно проделать потом, в тихой, безопасной обстановке. Если будет желание.

– Рад встретить во плоти уважаемых Фолианта и Урагана! – ровным голосом отозвался он и обернулся к смазливому парню: – Имею ли я счастье говорить с дивной и несравненной Орхидеей?

Парень так оскорбился, что начал заикаться:

– Эт-то я – «д-дивная»? А в рыло, г-гад?

Ураган и Фолиант дружно расхохотались.

– Он мне еще в крепости понравился! – сквозь смех прокричал Ураган. – Умный! Смелый! Сам помочь вызвался! Помнишь, сказал: «Когда вы вернетесь в этот мир, вы ведь не усядетесь вышивать крестиком...»

– А теперь, – подхватил Фолиант, – появился вовремя. Значит, еще и удачлив. Что ж, Айрунги Журавлиный Крик, радуйся: ты в нашей игре!

Айрунги изобразил приличествующий случаю восторг, которого отнюдь не ощущал. Сотрудничество с магами-призраками вспоминалось как досадная ошибка, из-за которой он потерял доверие единственного ученика. А теперь неугомонные мертвецы нагрянули на остров, где Айрунги впервые почувствовал покой на душе, интерес к людям вокруг... пожалуй, даже симпатию к ним.

По непонятной ассоциации при слове «симпатия» в памяти всплыло тонкое лицо в обрамлении бронзовой массы волос.

«Тебя будут посещать видения былых встреч, зазвучат отзвуки былых речей, но иные голоса будут повторять давно произнесенные слова...»

Как странно! Неужели в словах надышавшейся ядовитым дымом женщины есть хоть зернышко истины?

Со стороны скольжение на зеленой «лодке» выглядит легким, даже радостным. Но попробуйте-ка, лежа на боку, поднять край плотного, жирного на ощупь листа так, чтобы ветер погнал его в нужном направлении! Кстати, о нужном направлении: как его определить, если обзор закрыт кромкой листа? Приходится ориентироваться на голос Шенги, а тот полностью доверился талисману. А как же иначе? Поднимешься на локте – тут же под локтем яма, лист складывается пополам, на него текут песчаные струйки...

Нет, про песок лучше не заговаривать, он сам о себе напомнит. Это с островка он выглядит гладким, приятно-волнистым. А если его потревожить, станет многоликим, как Хозяйка Зла!

Сверху – легкая пыль, висящая в воздухе. Дыши и радуйся, пока горло в кровь не раздерешь.

На поверхности – жесткий и шершавый слой, протирающий до дыр тяжело нагруженные листья. Пескоплаватели это быстро поняли и старались держаться в середине зеленой «эскадры», чтобы в случае чего переползти с одного листа на другой.

Но страшнее всего песок в глубине. Там он тягучий, вязкий, засасывающий, как болото. Провалишься – не вытащат, ведь спасатель с веревкой должен стоять на твердой почве!

Мало того что сам песок – словно враждебное существо, так он еще и обитаем! Так и кишит мелкими злобными тварями, от которых человека отделяет лишь непрочный лист.

Одни, похожие на круглых улиток, присасываются к зеленой мякоти, растворяют понемногу. Если одна прицепилась – ладно, пусть жрет! Отдирать – себе дороже: пол-листа вместе с ней оторвется. А уж если таких улиток целая гроздь, ну, тут уж бросай «лодку», перебирайся на соседнюю!

А есть еще хищники. Мясо чуют. Выскакивают на поверхность, похожие на крабов, но вместо клешней – изогнутые крючки. Цепляются за край листа, лезут, как пираты на абордаж. Только успевай снимать да отшвыривать. А в это время забываешь об управлении «лодкой», отстаешь от друзей, а то и вовсе сворачиваешь в необозримую серо-желтую даль.

Впрочем, были и радостные мгновения. Когда пошел дождь. Легкий такой, быстрый, мимолетный. Словно облакам жаль было ронять воду на песок, словно берегли они ее для островков, на которых хоть что-нибудь растет. Хотя бы лопухи-бродяжки.

Но даже этот небрежный дождик прибил пыль и освежил измученных пескоплавателей. Не так обилен оказался дождь, чтобы наполнить зеленые скользящие чаши, но люди слизывали капли, не обращая внимания на неприятный привкус, который придавали им жирные, маслянистые листья: Шенги заверил, что вода не ядовита.

К сожалению, довольны дождем были не только путники. Поверхность песка вскипела. Из глубины поднялись твари, похожие на огромных пиявок. Они сосредоточенно глотали влажный песок, пропускали сквозь себя. («Стадо на водопое», – прокомментировал Дайру.) Хищные крабы набросились на добычу – и пустыня превратилась в поле боя...

Так в дорожных приключениях прошел день. А к вечеру, когда первая из лун – громадная, ярко-желтая – краешком вынырнула из песчаного моря, радостный крик Шенги оповестил всех, что впереди – остров.

Вот тут-то чуть не случилась беда. Нитха не удержалась, приподнялась, чтобы взглянуть на цель пути. Истершийся лист прорвался, девочка обеими ногами провалилась в желтую трясину. Закричала, забарахталась, уходя все глубже. А там, в глубине, острые крючки вонзились в ноги.

Ближе всех оказался Айфер. Добрый великан не раздумывал ни мгновения – протянул руку, ухватил девочку за плечо, потащил на свой лист, который и так прогнулся под его весом. Зеленая «палуба» расползлась в клочья, и Айфер вместе с девчушкой ухнул в песок.

Тут бы обоим и конец, но, к счастью, они угодили на мелководье... вернее, на мелкопесочье... ох, да как ни назови, главное – под ногами что-то твердое! Глубина там оказалась Айферу по плечи.

Могучий наемник поднял девочку над собой и шаг за шагом, преодолевая густую тяжесть песка, двинулся к берегу. А там уже ждали друзья, помогли выбраться на камни, обобрали крабов, вцепившихся сквозь одежду в тело.

Айфер, свирепо ругаясь, скинул сапоги, вытряхнул песок пополам с чем-то мелким, копошащимся. Нитха не могла сделать то же самое – ее била сильная дрожь. Дайру, усадив девочку на высокий валун, заботливо снял с нее сапоги.

– Что дальше? – спросил Ралидж, осторожно опуская на камни драгоценный бочонок, увязанный в плащ.

– Кончилось наше пескоплавание! – объявил Охотник, посовещавшись с талисманом. – Дальше пешком.

Все огляделись, словно только сейчас увидели неприветливую землю, так неохотно приютившую их.

Что ж! И не сравнить с голым крошечным островком, на который они угодили вначале. Мощный скальный массив, кое-где укрытый скудной почвой. Даже растительность имеется – невысокие разлапистые коряги, раскрошившие вокруг себя камень сильными корнями.

– Это и есть лопух-бродяжка, только с него листья опали, – пояснил Шенги. – Сегодня мы уже никуда не двинемся. Как говаривал мой учитель, мудрый Лауруш...

– ...Ночью по складкам бродят только хищники да идиоты! – в один голос подхватили Нитха и Дайру.

Охотник порадовался тому, что девочка пришла в себя, и распорядился:

– Ночуем здесь. Вот только костер разведем.

– Костер? – изумился Сокол. – Вей-о! И чем же ты его разведешь?

– Мой господин сам сказал, что я не человек, а шкатулка с сюрпризами, – усмехнулся Шенги. – Я и впрямь очень, очень запасливый.

И поддел когтями отворот правого сапога. Шов разошелся. Шенги еще не успел извлечь из «тайника» маленький кисет с кремнем и огнивом, а все уже начали восторженно кричать.

– Собираем топливо! – бодро распорядился Охотник. – Лопухи-бродяжки пускай себе растут, все равно горят скверно. Гляньте, сколько в прибое сухих листьев!

И действительно, ветер пригнал к берегу столько листьев, что знай собирай! Правда, многие успели превратиться в труху. К тому же с листьев надо было обобрать улиток, потому что те, по словам Охотника, отчаянно воняли, угодив в огонь.