Молочник (СИ) - "noslnosl" - Страница 28

— Вот-вот, — покивала Тёрнер. — Я тоже так думаю. Хотя Поттер говорил, что они в этом коридоре случайно оказались.

— Ага, конечно! — насмешливо с сарказмом выдал я. — Что им делать на втором этаже? Все студенты в Большом зале на пиру, уединяться для занятий групповым сексом им пока ещё рано, гостиная Гриффиндора в другой стороне. Более левой отмазки я не встречал.

— Фу, Колин, — покраснела Ребекка. — Не ожидала от тебя такого. Ты пошляк!

— Ой, Бекки, не страдай ерундой. Если назвать секс любовью или иными синонимами, он не превратится во что-то другое. Зачем ещё девушке уединяться с парой парней, жертвуя ради этого праздничным пиром, который в Хогвартсе бывает всего пять раз в году?

— Ты думаешь, что Грейнджер и… — покраснела и замолкла Тёрнер.

— Она, может быть, была бы не против, вот только Гарри и Рон ещё не доросли, чтобы думать о таком. Вообще, насколько я понял, Гермиона влюблена в профессора Локхарта. Так что групповуху можно исключить в силу недоразвитости пацанов из золотой троицы. Остаётся только одно, из-за чего второкурсники могут пожертвовать пиром — шалость большого масштаба.

— Зато ты, я смотрю, дорос! — ехидно произнесла Ребекка.

— Бекки, как дорасту, ты первая об этом узнаешь, — в таком же тоне ответил девочке, чем немного её смутил. Решаю сменить тему. — Кстати, их наказали? — киваю в сторону стола Гриффиндора.

— Нет, — отрицательно покачала головой Ребекка.

— Хорошо быть Гарри Поттером.

— Не то, что неумелой подделкой, да Колин?!

Обернувшись, я обнаружил обладателя ехидного голоса. Им оказался второкурсник Пуффендуя — Захария Смит. Он немногим выше меня, кареглазый блондин с чуть более тёмным оттенком волос, круглолицый и с вечно серьёзным выражением, будто обдумывает планы по захвату галактики. По происхождению полукровка, хотя точно, кто из его родителей является волшебником, мне неизвестно.

— Завидуй молча, Смит.

— Чему? Неумело вырезанному шраму и плохому зрению?! — насмешливо произнёс Захария.

— Конечно! — утвердительно кивнул я, поправляя очки. — У тебя даже таких атрибутов нет. Если хочешь, могу организовать. Шрам сикль, плохое зрение пять, скорей занимай очередь!

— Нет уж, мне и так неплохо живётся, — усмехнулся Смит. — В фанаты Мальчика-Который-Наследник-Слизерина, записываться не спешу.

Два дня школа гудела. Все разговоры были о кошке Филча и личности наследника Слизерина. История Хогвартса в библиотеке была нарасхват, те, кто не был счастливым обладателем подобной книги, старались убрать пробел в знаниях и почитать о Тайной комнате.

Очередным утром я проснулся поздно, поскольку с вечера забыл завести будильник. В результате столь необдуманного поступка оказался в утренней пробке из учеников, стоящих в очереди к клозету. Много растрёпанных сонных детей в пижамах переминались с ноги на ногу и испытывали неудобство от холода, царящего в коридоре. Впереди стоял Джастин.

— Лорд Финч-Флетчли, вы никогда не мечтали о собственном сортире?

— Ох, Сэр Криви, не травите душу, — обернулся Джастин. — Второй год мечтаю о такой роскоши.

— Эй, лорды, вам не мешает челядь? — насмешливо выкрикнул Седрик Диггори.

Седрик, ученик пятого курса. Высокий красавчик с каштановыми волосами и серыми глазами. Он пользуется всеобщим уважением и авторитетом на факультете Пуффендуй, ведь парень играет в квиддич на позиции ловца, которая считается основной в этой игре. Игра так себе: опасная для здоровья игроков, поскольку четыре мяча там нужны не просто так — парой бладжеров противники постоянно пытаются покалечить и даже убить соперников, квофл необходим, чтобы закидывать его в ворота, а самый маленький крылатый мячик — снитч, должен поймать ловец, чтобы игра завершилась. Мало того, игроки летают на мётлах, если не вспоминать о неудобстве подобного транспорта, то достаточно упоминания полётов, чтобы понять, насколько опасен квиддич. Учитывая, что Диггори чистокровный волшебник, а мы маглорожденные, неказистая шутка зашла сразу. Ржали все, мы с Джастином в том числе.

Однажды в коридоре я стал свидетелем ссоры Драко Малфоя с Роном Уизли и Гарри Поттером. Во время словестной перепалки Малфой назвал Рона «Предателем крови». Странное словосочетание засело в голове. Я никак не мог понять — как можно предать жидкость с лейкоцитами?! Может быть, в этой фразе кроется какой-то потаённый смысл? Ведь Уизли очень обиделся на такое обращение, хотя меня бы нечто подобное никак не задело бы. В итоге вечером, когда занёс продукты с кухни старшекурсникам, решил выяснить этот вопрос.

— Староста, а что за выражение такое — Предатели крови?

— Колин, ты где такое слышал? — спросил Трумэн.

— От одного Слизеринца, обозвавшего Рона Уизли.

— А-а-а, Уизли! — усмехнулся Трумэн. — Не обращай внимания — это заморочки части чистокровных волшебников, которые составляют вроде как элиту. На самом деле это те волшебные семьи, которых в тридцатых годах Нотт указал в книге «Справочник чистокровных волшебников», всего двадцать восемь фамилий. В некоторых чистокровных семьях главу семьи положено беспрекословно слушаться. Мать рыжих Гриффиндорцев раньше носила фамилию Пруэтт — одна из двадцати восьми. Отец хотел её выдать замуж за богатого чистокровного волшебника, но девушка поступила по-своему — она вышла замуж за нищего Уизли. За это в обществе её, а заодно всё семейство Уизли заклеймили предателями крови. Вроде того, что девушка предала семью, а Уизли, чистокровный волшебник из тех же двадцати восьми, не придерживался традиций и увёл чужую невесту.

— А я слышал, что так называют тех чистокровных, которые якшаются с маглами, — произнёс Давид Лэрд — высокий, черноволосый, кареглазый волшебник-полукровка, однокурсник Габриэля. Несмотря на усиленное питание, он оставался худым.

— Ой, Давид, не верь в эту чушь, — закатил глаза Трумэн. — Это же полный бред. Если бы всё так было, то большую часть служащих Министерства магии заклеймили бы предателями крови, ведь им по работе приходится постоянно «якшаться» с маглами. К тому же многие чистокровные ведут бизнес в мире маглов и не видят в этом ничего зазорного. Или думаешь, те же Малфои заработали состояние на продаже артефактов?

— А на чём? — спросил Лэрд.

— Малфой занимается перепродажей магловских товаров: поставка волшебникам продуктов, тканей и прочего. Конечно, он не сам это делает, на него работает куча народа из Лютного, но кому надо, тот знает. Вы же не думаете, что волшебники сами выращивают, например, пшеницу?

— Вряд ли выращивают, но увеличить количество муки заклинанием Энгоргио сам дедушка Карл Маркс велел.

— Не знаю, что это за дедушка такой, но он был чертовски прав, — произнёс Трумэн.

У меня недавно сломалась ножка одной из кроватей. Не знаю, время её подошло или она и была сломана, но по ночам кровать иногда скрипела сама по себе, чем пугала. Я сразу же её починил… через месяц. Такая гордость распирала, хотелось похвалиться всем и каждому, что с помощью Репаро починил ножку у кровати. Вот машину из гнилушки и развалюхи сделал практически новую — так не гордился, как с кроватью.

Всё же странно у людей устроен мыслительный процесс. Я каждый день отрабатывал разные заклинания сотни раз, при этом всё время забывал об этой долбанной скрипящей кровати. Вспоминал о ней лишь ночью, когда она, покачнувшись, начинала издавать жуткие звуки, но в этот момент было настолько лень вставать, что я обратно закрывал глаза и засыпал. В жизни подобные ситуации встречаются сплошь и рядом.

Вечером в гостиной Пуффендуя парни со второго по четвёртый курс организовали турнир по игре в «плюй-камни». Игра похожа на «плиточки», в которые играли все мальчишки в России в восьмидесятых-девяностых годах. Надо кинуть камень так, чтобы он оказался как можно ближе к черте и выбить камень соперника. Выбитые камни достаются тому, кто это сделал, если же камень не выбил, он плюётся в кидавшего. Меня такое развлечение не привлекало, а пацанам нравилось. Но я не отказался от удовольствия посмотреть на то, как парни получают плевком в лицо.