Роза для Палача (СИ) - Вудворт Франциска - Страница 1

Глава 1

Самолет в очередной раз ощутимо тряхнуло, и Богдан чертыхнулся про себя, закрывая ноутбук. Хотел поработать, но невозможно сосредоточиться. Еще и сидящая через проход любовница седовласого бизнесмена на любую дрожь самолета реагировала громкими всхлипами, разносящимися на весь салон бизнес-класса. К ним уже несколько раз подходила стюардесса, принося то попить, то заверить истеричку, что все хорошо. Бизнесмен погладил свою спутницу по руке, а она уткнулась ему в плечо, дрожа от страха. Такая трогательная сцена…

Богдан подавил циничную усмешку. Даже если самолет упадет, эта двуличная кошка приземлится на все четыре лапы. Он презирал стерв, разыгрывающих из себя наивных, беззащитных крошек, но мужчины в возрасте на таких ведутся. Ему под шестьдесят, а ей примерно двадцать пять, хотя одеждой и умелым макияжем подчеркивает свою юность и хрупкость. Пока она вся такая воздушная, не приспособленная к жизни, но стоит заполучить колечко на палец, как покажет акульи зубки. Ждут мужика ветвистые рога и проблемы с сердцем. Уже сейчас эта стервочка успевает строить глазки. Под предлогом сильного страха, поменялась местами с любовником, сев к проходу. Смешно. Жмется к старику, а сама жалобным взглядом поедает Богдана, безмолвно взывая более сильного самца защитить ее и успокоить.

«Нет, детка, эти игры не для меня!» — усмехнулся про себя Богдан и перевел взгляд на свою соседку, сидящую рядом. Вот ее не пугал иллюминатор, спокойно смотрела через стекло. Даже когда самолет очередной раз тряхнуло, на лице не появилось.

Интересная девушка, и лицо неуловимо знакомо. Элегантная блондинка, с хорошей фигурой. На вид тоже не больше двадцати пяти, и она не старается казаться моложе, чем есть. Одета внешне не броско, но вещи дорогие. Кольца на пальце нет, но, скорее всего, состоит в отношениях. Когда садилась, вежливо поприветствовала соседа и больше не старалась привлечь к себе внимание.

Почувствовав на себе взгляд, повернула голову. Богдан оценил ее естественную красоту и благородство черт, напомнившие небезызвестную актрису Грейс Келли. Их опять тряхнуло.

— Не боитесь?

— Нет, — мягко и понимающе улыбнулась незнакомка. — Все мы когда-нибудь умрем. Разбиться в самолете — не самая страшная смерть. Несколько минут свободного падения, и все.

Через проход громко икнули от страха, и весьма натурально, в отличие от разыгрываемого до этого спектакля.

— Давайте не будем о плохом, — подал голос бизнесмен, обнимая любовницу и заботливо протягивая ей стакан с водой.

— Занятно, — задумчиво произнес Богдан. — Люди к пониманию этого обычно приходят в более зрелом возрасте.

Незнакомка ничего не ответила, лишь улыбнулась с оттенком грусти, чем еще больше заинтриговала.

— Не хотелось бы выглядеть навязчивым, извините за любопытство, но у вас хорошо поставленный, приятный голос и лицо смутно знакомое. Вы певица?

— Да. Я пела в одной молодежной группе, — без всякого жеманства призналась девушка и тут же сыронизировала: — Но это было так давно, что помнят меня смутно.

— Неужели вы бросили петь?

— Нет, скорее делаю это теперь больше для души. Я пою в клубе.

— В Москве?

— Да. В «PiKasso».

— Котик, помнишь, как я хотела туда! — Любовница бизнесмена вышла из образа умирающего лебедя, и глаза ее азартно заблестели. Теперь на певицу она взглянула заискивающе, а не свысока. — А можно попасть к вам на выступление?

— Конечно. Я буду петь завтра. Оставьте свои визитки, я отдам администратору, чтобы внесли в список гостей.

— Спасибо! — чуть не захлопала в ладоши от счастья красотка.

Визитку бизнесмена протянули Богдану. Он достал и свою.

— Буду благодарен, если запишете и меня. Очень хотелось бы вас услышать.

— Life savior? — девушка заглянула в его визитку. — Наслышана об этом благотворительном фонде. Вы делаете много хорошего.

— Благодарю. Позвольте представиться, Богдан.

— Эвелина.

Девушка протянула руку для пожатия, но Богдан встал, чтобы ее поцеловать.

Взгляд зацепился за украшение на шее. Крупная серебристая змейка кусала себя за хвост, а темные глаза таинственно поблескивали.

«Платина и бриллианты, авторская работа», — отметил Богдан. Странно, что при неброской одежде на шею надела целое состояние. Такое украшение больше гармонировало бы с вечерним платьем.

— У вас интересное украшение.

— Бижутерия. — Рука легла на голову змеи и привычным жестом погладила ее.

Богдан не стал развивать тему, но вопросы множились. Женщины склонны преувеличивать стоимость своих украшений, но никак не принижать их.

— Я Анжелика, — сообщила содержанка бизнесмена, протянув руку. Богдан пожал ее, не вставая с места. — А я люблю благородные металлы.

«Если ты дешевка, это не исправить и фунтами золота», — мысленно поморщился Ковальский.

— И лучшие друзья девушек — бриллианты! — продолжала фонтанировать умными мыслями Анжелика, бросая влюбленный взгляд на своего «котика». Кстати, Богдан сомневался, что это ее настоящее имя. Такие особы считали слишком простым именоваться Машами или Наташами, предпочитая более звучные имена.

Чисто по-женски уязвленная, что ей руку не поцеловали, красотка решила уколоть Богдана. Наивно хлопая ресницами, поинтересовалась:

— Вы работаете в благотворительном фонде. То есть ходите по организациям и собираете деньги?

Прозвучало так, будто сам Богдан ходит по улице и побирается.

— Не совсем так, — спокойно ответил он. — Моя семья является основателем благотворительного фонда, который действует по всему миру. Вместе с нами его финансируют крупные концерны и известные люди. Наши партнеры исчисляются десятками тысяч, и это они приходят к нам. Как видите, в мире много желающих помочь ближнему. А также существенно снизить налоги, — пошутил он.

— Налоги… это так скучно, — кокетливо сморщила носик красотка. Как только узнала, какое положение он занимает в компании, — сразу сбавила тон.

— Тогда вас больше заинтересуют благотворительные вечера, которые мы устраиваем. Их посещают многие известные и богатые люди, они широко освещаются в прессе и на телевидении, — тщательно скрывая насмешку, произнес Богдан.

Глаза у собеседницы загорелись неподдельным интересом. Она уже видела себя на экранах и на снимках в журналах. Даже на очередную встряску самолета не обратила внимания, повернувшись к своему любовнику:

— Котик, а твоя компания участвует в благотворительности? Это же, наверное, еще и хорошая реклама?

«А не такая уж она и дура», — отметил Ковальский. Притворяется хорошо, но он правильно ее раскусил в самом начале.

«Котика» их фонд ожидаемо заинтересовал, и они обменялись визитками.

— Ваша организация помогает больным? — спросила Эвелина.

— Да, мы спасли многие жизни.

— А тем, кому требуются дорогостоящие лекарства? Людям с редкими заболеваниями?

— Конечно, но каждый случай рассматривается индивидуально. К нам приходят миллионы заявок. К сожалению, всем помочь мы не в состоянии. У вас кто-то болен?

— Знакомая, — нехотя призналась Эвелина.

— Что за болезнь?

— Редкая. Лекарства очень дорогие. У нее есть шанс получить помощь?

— Я так сразу не скажу. Пусть подаст заявку, ее случай изучат.

— Хорошо. Я ей передам, — кивнула девушка и замкнулась, отвернувшись к окну.

Богдана заинтересовало, о ком она говорила. Речь шла не просто о знакомой, слишком лично отреагировала.

— Это ребенок?

— Дети в приоритете? — вопросом на вопрос ответила Эвелина, с какой-то усталостью посмотрев на него.

— За ними будущее.

— Я понимаю, — новая знакомая вымученно улыбнулась и закрыла глаза, отвернувшись, еще сильнее интригуя.

Несмотря на плохие погодные условия, посадка прошла спокойно. В аэропорту его встречал Кристоф Морено. При взгляде на сияющее лицо испанца, Богдан вспомнил прошлый свой визит в Россию. Именно тогда пришло анонимное письмо с обвинениями в адрес приятеля, и они подтвердились. Ковальский сам допрашивал владелицу скверны, и та рассказала много интересного перед смертью. Тогда он не дал делу ход, похоронив в огне все улики против одноклассника, понимая его мотивы. Влад Савицкий стал главой Московского филиала, заняв место, на которое претендовал сам Кристоф, и Морено в отместку Ордену затеял собственную опасную игру. Савицкий и самому Богдану не нравился, и если бы не прегрешения Кристофа, он мог бы поднять вопрос на Совете и его сместить, но не стал этого делать. В наказание Кристофу.