Никаких принцесс (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 70

   Бледный, до синевы папа командным голосом перебивает его болтовню и напоминает, что работа не волк, а его дочь по-прежнему не в себе. Так не пора ли хоть что-нибудь, наконец, сделать?

   В итоге я получаю профилактический укол с успокоительным и витаминами. Так врач говорит. А потом, подмигнув мне, добавляет, что если я уже свободная, то он тоже не женат, так, может...

   Папа провожает его на лестницу вместе с саквояжем в режиме Азазелло «и курицу свою забери!» Возвращается довольный. «Ну и напугала ты меня, Виола!» Я в ответ зеваю - после укола мне дивно похорошело - и вспыхиваю золотой пыльцой. «Ну вся в мать», - заявляет папа, садится рядом, берёт меня за руку и просит рассказать, как там дела в Тридевятом королевстве, и кто из нас - я или мама - довёл другую до белого каления. Впрочем, добавляет он, ответ, кажется, очевиден.

   Я всё равно ему рассказываю. В подробностях, а под конец ещё и в лицах. После успокоительного мне очень хочется с кем-нибудь поговорить. Всё обсудить. Заручиться поддержкой. Короче, нужна хоть одна живая душа, которая похлопает меня по плечу и скажет: «Всё ты, Виола, сделала правильно, а они идиоты, тебя не понимают. Не расстраивайся».

   В процессе рассказа папа два раза сбегает на кухню. Один раз - за виски, второй - за закусками. К закускам я тоже прикладываюсь. Папа классно готовит...

   - Ну вот скажи, - прошу я, когда говорить уже нечего, - скажи, разве я была не права?

   - Я всегда знал, что твоя мама не в себе, - задумчиво отвечает папа и подливает себе ещё виски. Это он может долго так делать, папа умеет пить, не пьянея. Работа научила. - Но даже не думал, что это заразно.

   - В смысле?

   - Виола, я сейчас скажу тебе не как отец, а как мужчина. Ты ещё маленькая у меня и неопытная, но ты очень жестоко поступила.

   И раскладывает мне чувства Дамиана по полочкам. Я запутываюсь уже на второй, но покорно слушаю. Мужская солидарность - великая вещь.

   - То есть, надо было за него замуж идти?

   - Я тебе пойду! - огрызается папа. - Нет, жабёнок, надо было не динамить парня - так у вас говорят? - а сразу ему отказать и не тянуть кота за хвост. А так - ты сама виновата.

   Утешил. Все мужчины такие? Тогда понимаю, почему Роз всегда ко мне за утешением бежит, а не к папочке. Впрочем, к папочке она тоже бежит, чтобы король Кремании нахала в ссылку, например, отправил. А ко мне - чтобы придумала план жестокой мести с участием лягушки-уродины. Роз у меня весьма практичная.

   - Но, пап, я же его люби-и-ила, - тяну я. - Мне же нравилось...

   - Как он перед тобой на задних лапках скакал? - перебивает папа. - Ну ещё бы тебе не нравилось!

   - Пап... - и я умолкаю. Потому что понимаю, что он прав, и сказать больше нечего. Надо было и правда не давать Дамиану надежду, может, тогда... Но откуда мне было знать, я же думала, что люблю его!

   ...Виола, дорогая, признайся хотя бы себе: ты не думала...

   - Когда отправишься назад - а я знаю, что ты найдёшь способ, - говорит напоследок папа. - Исправь всё. - Он встаёт и чмокает меня в лоб. - Моя дочь не должна выглядеть жестокой дурочкой.

   - Пап, - всхлипываю я. Сейчас, дома, я уже не чувствую себя такой сильной и уверенной, как у Виллинды. - Он стал Тёмным Властелином, пап. Это как Саурон во «Властелине колец». Как же я... Как же я всё исправлю? Пап, ты только не говори, что я сама виновата и должна сама всё расхлёбывать. Я знаю, что должна. Но мне правда совет нужен.

   Папа задумчиво смотрит в окно - там всё тонет в тумане, так что вряд ли он видит что-то интересное. А потом говорит:

   - Раз как Саурон, то и сделай, как Фродо. Забери то кольцо с сердцем...

   - Пап, если я брошу его в Ородруин - или как там тот вулкан назывался? - Дамиан, наверное, умрёт.

   - Виола... Надень кольцо на палец и скажи, что на всё согласна, убеди его вернуть себе сердце, а потом уже извинишься и разберёшься. Если он и правда Тёмный Властелин, то обманывает ещё чаще тебя - значит, поймёт и простит.

   - Ясно, - шепчу я. У папы как всегда всё просто. Не сложилась личная жизнь - поступай в Бауманку. Бывший парень стал Властелином - победа любой ценой вообще не проблема.

   - Выспись, жабёнок, - говорит папа напоследок и уносит бутылку виски. Потом, правда заглядывает снова. - А вообще, мы на одном слёте такого Властелина здорово зарубали. Я найду контакты того парня, попрошу его, пусть передаст тебе ту отраву. Не чета всем этим вашим... пыльцам. Не один Властелин не устоит, зуб даю!

   - Спасибо, пап...

   Никакой сон меня и в помине не ждёт. Я пялюсь в потолок, смотрю, как плывут по нему подсвеченные «ночными» лампами облака (папин подарок мне на тринадцать лет) и думаю, что понятия не имею, как быть. Необученная фея в этом мире произведёт фурор, я уж молчу, что не знаю, как постоянно держать флер да ещё и такой сложный, как моё бывшее обличие. А мамино заклинание явно уже не действует - врач-то видел меня красивую, настоящую.

   И да, мне безумно надо к Дамиану. Я до боли хочу, чтобы всё вернулось на круги своя. И до ужаса боюсь, что он превратит меня в камень, как Ромиона. А он ведь превратит.

   Замкнутый круг. Что же делать?

   - Обычно в таком положении или точат оружие, или ищут помощи, принцесса.

   - Угу. Поможешь, Габриэль? - хмуро интересуюсь я, даже не поднимая головы.

   Но мне в ответ раздаётся:

   - Да. Это будет куда интересней, чем смотреть, как ты крутишься, словно белка в колесе.

   - Да ну? А может, лучше оставить меня и уйти? Раз я больше неинтересная?

   Габриэль садится рядом на кровать и смотрит на меня - я вижу, как в сумраке блестят его глаза.

   - Может. Но правления Тёмных Властелинов я уже видел - они все одинаковые. И герои их убивают тоже всегда одинаково. Скучно. А вот если ты вмешаешься...

   - Если я вмешаюсь, меня поставят статуей в саду.

   - Обязательно, - кивает Габриэль. - Если я тебе не помогу.

   Я приподнимаюсь на локтях и смотрю ему в глаза.

   - Габриэль... А вот скажи... Тебе будет весело, если меня - ну, не знаю - например, снова отравят каким-нибудь зельем?

   Демон улыбается. В синеватом отсвете фальшивого неба я хорошо вижу его улыбку, и от неё меня пробирает дрожь.

   - Пожалуй, да.

   - Тогда катись к чёрту, - я снова падаю на кровать.

   Габриэль тихо смеётся. Потом я чувствую, как он поднимает с одеяла прядь моих волос - осторожно, чтобы не дёрнуть - и тихо говорит:

   - Виола, ты же хотела вернуться к своему демонологу. И ещё торгуешься!.. Вы, люди...

   - У нас, людей есть чувство самосохранения, - огрызаюсь я. - Возвращаться, чтобы меня убили или превратили во что-нибудь похуже лягушки? Габриэль, тебе надо было явиться хотя бы час назад, я бы за тобой вприпрыжку побежала. А сейчас я успокоилась и способна размышлять здраво. И, по здравому размышлению, я уверена, что ты меня предашь. Ты не помогал мне всё это время!

   - А зачем? - усмехается демон. - Ты была куда веселее, когда пыталась справиться сама. Принцесса, ты же у нас самостоятельна и так этим гордилась. Что, теперь ты уже не так в себе уверена?

   Я поворачиваюсь на бок и закрываю голову подушкой.

   - Убирайся.

   Габриэль молчит. Долго, так, что я решаю, что он уже ушёл и выглядываю из-под подушки. Но нет, по-прежнему сидит рядом.

   - Виола, предлагаю сделку.

   - Чего?

   - Сделку, - терпеливо повторяет демон. - Я помогаю тебе вернуть сердце твоему Дамиану, а ты взамен делаешь то, что я тебе скажу.

   - Какая-то... расплывчатая сделка.

   - На то я и демон, - усмехается Габриэль. - Хорошо, уточняю: я отзываюсь на любую твою просьбу, пока демонолог не вернёт себе сердце, а ты исполняешь любой мой приказ.

   - Любой? - подумав, переспрашиваю я. - А если ты решишь, что будет интереснее мне... например, спрыгнуть с крыши? Габриэль, ты помнишь, что я говорила про чувство самосохранения? Я не хочу умирать.