Шаги за спиной (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 3

- Воды?

- Спасибо...

Стакан ледяной колодезной воды Алаис прикончила в два глотка, и посмотрела на Луиса.

- Есть вероятность, что твой отец проверит меня на стойкость. Глаза у него были... нехорошие...

- Что будешь делать?

- По обстоятельствам. Но спать с ним не стану, это перебор продажности и рассудочности.

Луис кивнул. А Алаис подумала, что спать с таким, как Даверт - это вообще ума не иметь. Лучше уж гадюку себе засунуть, авось не цапнет. И всяко приятнее будет.

Эттан Даверт ее напугал.

Алаис могла оценить людей и с высоты своего местного опыта, и как юрист... такие глаза, как у Эттана, она видела только у одного бандитского авторитета. Нет, не то слово.

Никогда этот милый мужчина не привлекался, не был, не участвовал, но его враги погибали. Часто - с семьями. Всегда - весьма кроваво и жестоко, показательно...

Эттан такой же. Он может мило улыбаться, кланяться, целовать ручки, но перейти ему дорогу...

- Почему такой как он решился на эту авантюру с Орденом Моря?

Алаис и не думала, что говорит вслух, но Луис ответил.

- Шеллен оскорбил его. Отец такого не прощает.

- Нет, - Алаис покачала головой, - для своего удовольствия Эттан Даверт отомстил бы иначе. Мы чего-то не видим, Луис. Кто-то стоит за сценой...

Луис подумал, и пожал плечами.

- Есть такой тьер - Синор, важная шишка в храме. Если захочешь, сможем расспросить его.

- Убить?

- Отпускать-то потом точно будет нельзя.

Алаис задумалась. На миг ужаснулась сама себе - Она! Поймать человека! Пытать человека! Убить человека! Но потом ужас как-то схлынул.

Во-первых, не человека, а тварь божью. Как говорила одна ее подруга, все мы твари божии, только одни больше твари, а другие больше божии. Вот, по классификации Алаис, те, кто паразитировал на Боге, не веря в него, относились именно что к тварям. Таких - жалко, но меньше, чем порядочных людей.

Во-вторых, тьер Синор судя по всему, виновен в смерти людей. А значит, око за око. Говорят же - кара его настигнет... ну вот? Настигла. А все заявки, что вы-де много на себя берете - в пользу бедных.

В-третьих, чтобы выжить в этом мире, нужно видеть максимально полную его картину, а е только уголок. А жить хочется, очень хочется, и ребенка вырастить, и внуков дождаться...

Лучше уж пожертвовать одним подонком, чем своим будущим. И никто не убедит Алаис в обратном. Поэтому она поглядела на Луиса и задала лишь один вопрос:

- Когда?

- Не сразу. Чтобы расспросить - надо знать,  о чем спрашивать. Сначала последим за подонком, а уж потом...

***

Далан шел по Тавальену, ничем не отличаясь от других уличных мальчишек. Непривычно для сына купца было ходить в рванине.  Да и грязным ему быть не нравилось,  но...

Кто знает больше всех?

Да уличные мальчишки и знают. Нищие,  попрошайки,  побирушки,  воришки...

Алаис доверяла Луису,  но до определенного предела,  а потому Далан был переодет,  снабжен горстью серебра,  и отправлен на улицу,  добывать информацию. Пока он успел разузнать,  что магистр

Шеллен еще в темнице,  что скоро будет суд,  что его пытали и что магистра однозначно казнят. А что еще с ним делать? Не отпустит его Даверт живым,  никак не отпустит.

А еще Далана интересовал один любопытный человечек.

Тьер Синор.

Предстоящий и не подозревал,  что за ним день и ночь следят любопытные глаза. Не просто так следят,  нет. Записывают,  куда он ходил,  что делал,  с кем говорил,  следят за собеседниками...

Детей недооценивают. Что такого,  если ребенок играет на улице? А ведь у ребенка есть и глаза,  и уши,  и язык,  чтобы потом рассказать все,  чему он был свидетелем.

Пока Далану рассказали о четырех местах,  где тьер бывает чаще всего.

У любовницы. То есть - любовника,  тьер Синор предпочитал мальчиков.

В Храме.

В двух трактирах,  где оный тьер любил встречаться с самыми разными людьми. И сегодня Далану обещали показать еще одно место. Тьер Синор пришел туда вечером,  остался на всю ночь  и ушел утром,  но явно обошлось без постельных утех.

А вот что было? Как было?

Спустя час Далан стоял перед особняком,  ничем не выделяющимся из общего ряда. На первый взгляд. На второй?

Добротный дом. Белый камень,  красная черепица, неухоженный сад, грязные,  замусоренные тропинки, которые с прошлой осени не мели, но - целая ограда. Дом выглядит заброшенным,  но попасть в него будет очень непросто. Двери закрыты, и ворота закрыты,  но петли смазаны, хоть всю ночь ходи - не скрипнут. А у задней калитки тропинка протоптана.

Странный дом. Как кот,  который притворяется спящим,  а потом только когти блеснут,  и конец мышке.

- Чей это дом?

- Кто ж его знает... узнать? Тихий он  если кто и живет,  то ни пьянок,  ни девок...

Далан перевел взгляд на соседний особнячок. Этот выглядел вполне жилым,  и даже очень оживленным.

- Кто-нибудь может туда устроиться? Поваренком,  например?

Мальчишка,  который привел его сюда,  сплюнул на пять шагов через дырку в передних зубах. Подумал минуту для важности.

- Это можно. А зачем?

Далан развел руками.

Он и сам не знал,  зачем и почему,  но... внутри словно угольком жгло. Не давало покоя,  заставляло нервничать, действовать...

Глупости?

Может,  и не пригодится никому секрет "кошачьего" дома, но...

- Приглядеть за соседним домиком.

Мальчишка подумал.

- Есть кому. Но это дорого будет стоить.

Далан кивнул. Поторговался,  сбивая несуразно заломленную цену,  и выдал аванс. Лучше узнать десяток чужих ненужных тайн,  чем пропустить одну,  жизненно необходимую тебе.

К кому ходил тьер Синор? Зачем? Кто живет в этом доме?

Далану было,  что рассказать Алаис.

***

Эттан замер на пороге и прислушался.

 - Как жизнь без весны,  весна без листвы...*

* песня из к/ф "Гардемарины", текст - Ю. Ряшенцев,  музыка - В. Лебедев,  прим. авт.

Низкий женский голос причудливо сплетал слова и мелодию,  и Эттан слушал, забыв обо всем. Песня кончилась,  и раздался голос Луиса.

- Алекс,  спой что-нибудь еще...

Пальцы певицы побежали по струнам,  и Эттан поймал себя на том,  что замер. И рассердился.

Он? Преотец? Подслушивать под дверью?

Ну уж - нет!

Рука властно легла на ручку двери,  толкнула...

- Добрый вечер.

Музыка смолкла. Александра,  сидящая на большой шкуре у огня,  отложила гаролу,  встала и поклонилась. Луис приветствовал отца поднятым бокалом.

- Светлейший...

Эттан поднял руку,  показывая,  что не стоит усердствовать.

- Я пришел не как Преотец,  но как отец.

- Тогда вы позволите угостить вас?

Эттан уселся во второе кресло и милостиво кивнул.

- Разрешаю.

Алаис засуетилась вокруг,  наливая алую жидкость в бокал,  подвигая поближе тарелки с... чем?

- Что это такое?

Кусочек хлеба,  сыра, рыбы,  мяса,  овощей - наколоты на заостренные палочки и собраны в причудливую смесь.

- Это канапе, светлейший. Попробуйте - их надо отправлять сразу в рот, - Алаис продемонстрировала,  как это делается. Эттан медленно взял одну из шпажек, ту,  которая с мясом,  попробовал.

- Хм,  интересно...

В кубке тоже оказалось не вино.

- Смородиновый морс, - Алаис развела руками. - Если вы прикажете,  я пошлю за вином.

Преотец взмахнул рукой. Ему не хотелось видеть слуг,  суетиться, что-то делать - на миг он расслабился. Хорошо было вот так,  сидеть у огня,  поедать вкусности, потягивать кисловатую жидкость...

- Не стоит. Спой что-нибудь?

Алаис улыбнулась. Блеснула глазами,  опускаясь на шкуру,  протянула руку за гаролой.

 - Дай мне силы,  боже,  не бери дороже,

Чем могу я отдать

Дай мне веру в чудо,  не гони оттуда,

Где могу я встать

Дай мне искру счастья,  не гони в ненастье