Неразрешимая загадка - Никольская Наталья - Страница 32

– А Вы купили лекарства, которые я выписала? – спросила Катрин. – Таблетки сильные, должны бы помочь. Конечно, не сразу, но все-таки.

– Купили-купили, – сразу засуетилась Бабуся, доставая из кухонного шкафчика различные пузыречки и упаковочки.

– Ну, что Вы, я же и так верю, – замахала руками Дашкова. – Только пусть их Ирина принимает регулярно.

– Может, ей уколы какие делать надо? – спросила обеспокоенная баба Дуся.

– Уколы? – задумалась Екатерина Васильевна. – Нет, пока не стоит. Пожалуй, можно и без них обойтись.

– Ну, и ладно, – согласилась старушка. – Давай-ка чайку попьем лучше, а то ты вон какая взбудораженная пришла.

– Я вообще-то не просто так зашла, – вмиг погрустнела девушка. – У нас в больнице снова ЧП – еще один врач умер. Под машину попал.

– Молодой? – побледнела баба Дуся. – Эх, сколько раз я Горяшке говорила, чтоб не носился на своем драндулете, как угорелый! А Иришка от работы до троллейбуса иногда пешком ходит, так такие ужасы рассказывает! Каждый день кто-нибудь под машину попадает! Теперь внуку повелю все время ее забирать, чтоб не сбил кто ненароком! – горевала старушка.

– Евдокия Тимофеевна, можно Вас на пять сек? – показался Игорь, и тут же исчез за дверью.

– Пойду, посмотрю, чего он там, – доверительно сказала баба Дуся и тоже вышла. – Ну, чего тебе, неугомонный? – зашипела она на внука. – Девка расстроенная пришла, а он поговорить не дает!

Костиков вслед за старушкой вошел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь.

– Мы куда-нибудь едем сегодня, баба Дуся? – спросил он невозмутимо.

– Подожди ты, – отмахнулась она. – Ты пока иди для форсу в машине покопайся, а я пока с Катериной одно дело обговорю.

– А зачем мне в машине копаться? – не понял Игорь.

– Долго объяснять. Ты самое главное покопайся где-нибудь, – неопределенно сказала старушка и вышла из кабинета.

Игорь в недоумении пожал плечами: иногда поступки Евдокии Тимофеевны объяснить было практически невозможно. «Может, не ездить пока никуда? – мелькнула у него шальная мысль. – Поваляюсь пока, посмотрю телевизор. Нет, раз Бабуся сказала, значит, для общего дела надо, чтобы я в машине копался. Придется подчиниться».

Костиков прекрасно понимал, что самодурством родственница не страдала, хотя иногда и любила покомандовать. Единственное, что смущало его в этом плане, так это наличие светлого костюма. Он хотел было переодеться во что-то более практичное и приспособленное для ремонта автомобиля, но вовремя одумался.

«В темном костюме я все равно перепачкаюсь, так еще и умру от теплового удара. И Бабуся подумает, что я специально для Екатерины Васильевны переоделся. Ладно, придется копаться в машине аккуратно», – наконец решил адвокат и вышел в подъезд.

– Что-нибудь случилось? – спросила девушка. – Вы вроде бы куда-то собирались, когда я пришла. Наверное, я Вас задерживаю?

– Собирались-то мы к Динаме, – махнула баба Дуся на огромные пакеты, сиротливо стоящие у стены. – Только у Горяшки машина чевой-то не заводится. Боюсь, как бы этот... карбилатор не сдох. А как он сдохнуть-то может, ежели в нем и так ни кровиночки нет?

– Карбюратор, – с улыбкой поправила ее девушка. – Ему для работы топливо нужно, а не кровь.

– Вот, ты хоть и медик, а во всем разбираешься, – одобряюще произнесла Бабуся. – А он, внук-то мой, только и твердит, что женщины ну ничего не понимают в ентих калбулаторах. Ты мне скажи чего-нибудь, чтоб я ему нос утерла, а? – попросила старушка, приготовившись внимательно слушать.

Зрелище было до того уморительным, что девушка рассмеялась:

– Можете ему сказать, что система холостого хода необходима для обеспечения работы двигателя с малой частотой вращения коленчатого вала.

– А ежели он спросит, чего ему с большой частотой делать? – задала каверзный вопрос Евдокия Тимофеевна.

– Скажите, что в этом случае будут перебои в работе двигателя. Я еще можете сказать про добавочный резистр катушки зажигания.

– А катушки в машине для чего? Я же вышивать на ней не собираюсь! – удивилась баба Дуся.

– А она как раз и приспособлена для... в общем, это долго объяснять, – выдохнула девушка со смехом, – можете просто сказать, что для облегчения работы двигателя.

– Вот теперь пусть попробует когда-нибудь сказать, что чего-то не понимаю! – сразу зазналась старушка. – Я тебе за это еще чайку сейчас налью.

– Нет-нет, спасибо, – остановила ее Катрин. – Мне уже пора, я и так засиделась. Самое главное, лекарства для Ирины Вы купили. Диане от меня привет передайте, постараюсь зайти к ней как-нибудь после работы. Не буду больше Вас задерживать, – поднялась девушка. – А то со мной Вы до вечера к Диане не соберетесь.

Она вышла из-за стола, Евдокия Тимофеевна тоже встала и взялась за пакет:

– Ладно, пойдем тогда. Может, Горяшка уже и сделал свой ахтомобиль.

Екатерина Васильевна поняла, что в некоторых случаях поправлять старушку не стоит, поэтому спрятала улыбку и предложила:

– Давайте я тоже что-нибудь донесу до машины, чтобы не пришлось возвращаться.

С большими предосторожностями они вышли из квартиры и закрыли дверь. Когда Евдокия Тимофеевна убедилась, что Иришка не проснулась и за дверью по-прежнему тихо, они стали спускаться.

Игорь Анатольевич встретил их внизу очень довольный:

– Я как раз закончил, можно ехать.

– Ты опять в моторе ковырялся, а вот взял бы да катушку проверил заодно. Что-то я в последнее время заметила, что на холостом ходу ахтомобиль ездиет, – авторитетно заявила старушка.

Игорь посмотрел на Катрин и улыбнулся: «Понятно, чья школа. Теперь баба Дуся меня своей ученостью просто замучает», но вслух только предложил девушке:

– Давайте мы Вас до работы подвезем.

– Нет, спасибо, – отказалась Катрин, – я лучше на общественном транспорте доберусь. На работу мне к девяти, так что время еще есть. Диане от меня привет передайте, пусть готовится к экзаменам. Я верю, что к тому времени это недоразумение обязательно прояснится.

– Непременно, – пообещал Игорь, и тронулся с места.

– Дорогу переходи аккуратно, – крикнула Бабуся в открытое окно, и помахала рукой на прощанье.

Всю дорогу до милиции ехали молча, размышляя каждый о своем. Игорь все ждал, когда же родственница расскажет о своем очередном хитроумном плане, ради которого он полчаса возился в абсолютно исправном моторе собственного автомобиля. Но Бабуся хранила упорное молчание, по видимому, задумывая нечто совершенно грандиозное.

Правда, оба они думали в большей мере о Диане. Как раз ей было хуже всех в этой запутанной ситуации, выгодной кому-то третьему. «Вот только кому? – ломал голову Костиков. – Так много фактов, что становится непонятно, принимать ли их во внимание или они только запутывают и без того темное дело».

Евдокию Тимофеевну в это время мучали совсем другие вопросы. Но только она никому ничего не говорила, потому что задумала совершенно неожиданную тактику. «Если Горяшке сразу сказать, он меня просто на смех поднимет, и запретить даже думать об этом. Значит, надо сразу при Малышеве говорить. Тот, конечно, сопротивляться будет, противоречить, не поверит даже. Но зато мой Игорь Натолич тогда за меня заступится, и вдвоем мы ентого майора одолеем».

Если хорошо разобраться, такой подход к делу был вполне оправдан. Как ни любила баба Дуся собственного внука, но о его недостатках она знала так много, как никто другой. И прекрасно понимала, что частный детектив считает себя непризнанным авторитетом в области сыска, которому не следует считаться с мнением своих подчиненных.

Поэтому тактику для одновременного разговора с внуком и его идейным противником Бабуся выбрала самую верную. Как только дверь кабинета Малышева закрылась за ними, Евдокия Тимофеевна авторитетно заявила:

– Ты, Олежа, не пужайся, но я тебе сейчас всю правду сама расскажу. Только Динаму нашу тебе выпустить придется почти под честное слово. Я даже сама согласна за нее денек-другой посидеть, только б девка в институт поступила.