Солнце Севера (СИ) - Рид Мария - Страница 14

Джоффри Баратеон восседал на белоснежном коне, а лицо его выражало крайнее самодовольство. Юноша был облачен в золотые доспехи, панцирь которого был украшен узором, изображающий коронованного оленя. Народ возликовал, увидев своего юного короля, что заставило Джоффри ещё больше возгордиться собой.

— Разве они не должны сражаться на мечах? — спросила Санса у Оберина. Девушка была удивлена, потому что знала, что сир Лорас всегда выбивает своих соперников из сёдел и равных в этом ему нет.

— Кажется, кто-то хочет кое-кого унизить, — протянул принц, не отрывая взгляда от поля.

Вначале до Сансы не дошел смысл сказанных слов, но потом, заметив, как Джоффри снисходительно улыбается рыцарю Цветов, она поняла, что именно хотел сказать Мартелл. Баратеон решил унизить Тирелла, выиграв у одного из лучших рыцарей своё первое сражение.

Конь короля заржал, но Джоффри натянул поводья и потянулся за шлемом, что подал ему сквайр. Надев шлем на голову, юноша взял правой рукой копье на изготовку, а Сансе в этот момент почему-то почудилось, что сейчас копье перевесит Джоффри, и тот свалится с коня.

Когда Баратеон и Тирелл были готовы, кони по их команде почти что одновременно рванули с места и галопом понеслись навстречу друг другу. Санса мысленно попросила у богов, чтобы Лорас всё-таки выбил короля из седла, тем самым сильно унизив Джоффри.

«Но было бы ещё лучше, если бы копье пронзило его насквозь!» — пронеслась мысль в голове Старк.

Девушка не успела опомниться, как раздался громкий треск. Мгновение — и сир Лорас оказался на земле, а народ, подскочив на ноги, хлопал в ладоши и выкрикивал имя короля Джоффри Баратеона.

— Лорд Тирион немало расстроится, — Оберин посмотрел на Сансу. Вид его был весьма довольным.

— К счастью, — Санса дотронулась рукой до гребня, — я не лорд Тирион, который поставил больше сотни драконов.

Девушка вытащила гребень из волос, которые огненным водопадом рассыпались по плечам. Принимая гребень юной Старк, принц Дорнийский лукаво улыбнулся.

— Я буду хранить его, как вы храните мои стихи. На память.

Санса снова почувствовала, как щеки её в который раз краснеют по вине Оберина и поспешила перевести взгляд на Джоффри, который держал в руках венок из белых роз. Король приблизил своего коня к трибунам, Маргери ослепительно улыбнулась своему жениху. Весь её вид так и говорил о том, что она готова принять венок и стать королевой любви и красоты.

Народ продолжал хлопать, наблюдая за тем, как сейчас будущей королеве воздвигнут ещё большие почести. Но Джоффри повел коня дальше, не удосужив вниманием Тирелл, которая потрясенным взглядом смотрела вслед королю. Сердце Сансы замерло, а живот скрутило от страха, когда она поймала на себе хищный взгляд Джоффри. Подведя своего коня ближе, король улыбнулся.

На колени Сансы Старк лег венок из белых роз.

========== 5. Плач королевы. ==========

Красный замок был на удивление молчалив, а его обитатели словно притаились в томительном ожидании кульминации. По всей столице уже прошел слух: король объявил свою бывшую невесту Сансу Старк — королевой любви и красоты. Этот слух начал порождать и другие сплетни — самые разные и нелепые, которые только позволяла придумать фантазия простого люда. Завтра должна быть свадьба… Будет ли она, а если будет, то кто именно будет выступать в качестве невесты? Народ обсуждал эти вопросы, сидя в своих домах или дешевых пабах.

Злые языки шептали, что бедняжка Санса Старк повторит судьбу своей тетки Лианны Старк, которая пленила своей красотой и непокорностью кронпринца Рейегара и ради которой Роберт Баратеон затеял войну. Пошли даже слухи о том, что все женщины рода Старков — ведьмы, которые привораживают правителей, устраивая войны и принося несчастье обычному народу Семи Королевств. Это звучало как нелепость, однако разве может нетрезвый ум понять всю суть этой нелепости? К ночи все уже обсуждали предстоящую войну Ланнистеров с Тиреллами и проклинали ведьму Сансу Старк, что лишила их прекрасной королевы в будущем, которую обычный люд уже так полюбил.

***

— Это правда? — Эллария внимательно посмотрела на своего возлюбленного, который только зашел в покои. Женщина полулежала на софе, держа в руках чашу с вином.

— Неужели слухи так быстро разлетаются по замку?

— Ты даже не представляешь насколько. Мне всё любезно рассказала служанка, которая принесла это вино.

Сэнд подняла руку, демонстрируя наполненную чашу. По лицу Оберина скользнула лукавая улыбка.

— Ланнистерам следовало бы выбирать себе менее болтливых слуг, — протянул мужчина, садясь напротив Элларии.

— Так, значит, внимание короля завоевала одна из Старков? — спросила женщина, чувствуя сильное любопытство. Услышав историю о том, что приключилась на турнире, Сэнд даже почувствовала досаду от того, что раньше времени ушла в замок.

Оберин ничего не сказал, лишь облокотился на спинку кресла, переводя взгляд с лица возлюбленной в сторону. Он внезапно вспомнил Сансу, которая растерянным и испуганным взглядом смотрела на короля Джоффри, а затем, резко подскочив, быстро убежала с турнира, сжимая в руках злополучный венок. По одному выражению её лица было ясно, что девчонка никак не желала того, чтобы король провозгласил её королевой любви и красоты. Принц помнил, как успел разглядеть не только опечаленное и испуганное выражение лица, но и слёзы, что успели скатиться по щекам. Для Сансы Старк это был не венок из роз, для неё это был терновый венок, который изранит грубыми шипами кожу до крови, заставляя страдать и лить слёзы.

Мартелл вдруг отчетливо вспомнил, как принц Рейегар возложил венок голубых роз на колени Лианны Старк, как она, точно также, как и Санса, убежала с турнира, пребывая в полной растерянности. Неужели это такая ирония судьбы: позволить племяннице повторить судьбу её тети?

Но почему-то, представив Сансу, заточенную в башне и каждый день проливающую слёзы из-за того, что принц похитил её и увез из родного дома - далекого Севера, Оберин нахмурился. Юная Старк и так находится в лапах льва, который каждый день сжимает когти, заставляя девушку страдать.

— Король Джоффри просто желает девчонку и надеется, что она отдастся ему за этот венок, — проговорил Красный Змей, вновь переводя свой взгляд на Сэнд.

— И что же, свадьбы не будет?

— Тиреллы сильно возмущены, но не думаю, что они откажутся от того, чтобы леди Маргери стала королевой. Скорее всего, они отложат празднество на некоторое время.

Услышав эти слова, лицо Элларии стало недовольным. Женщине не нравилось в Королевской Гавани, она только и ждала момента, когда они вновь возвратятся в жаркий пыльный Дорн. Словно почувствовав настроение возлюбленной, Оберин вновь улыбнулся.

— Неужели тебе так тут не нравится? — шутя спросил он.

— Если я скажу тебе, что я бы предпочла невыносимо жаркие темницы Серой крепости Красному замку, ты поймешь, насколько я ненавижу это место? — ответила Эллария, глаза её гневно сверкнули. — Королевская Гавань — это пристанище лжецов и лицемеров, одно из самых прескверных мест Семи Королевств, мне никогда тут не понравится.

— Однако нам придётся задержаться тут, — сказал Оберин, понимая, что и сам не горит желанием надолго оставаться в столице.

Сэнд поднялась с места и, поставив чашу на стол, подошла к мужчине и села ему на колени. Руки принца тут же скользнули под легкую ткань платья, которое было надето на женщине.

— Раз уж нам придётся задержаться здесь, — протянула Эллария, наклоняясь к Оберину и смотря ему в глаза, — может, ты скрасишь моё пребывание здесь?

Мартелл откинул кудрявые пряди за спину, цепляя шлейки платья пальцами и опуская, оголив загорелые плечи и грудь. Гладя нежный шелк кожи, Оберин в миллионный раз отметил, как же прекрасна его возлюбленная.

— Так же, как и ты моё.

***

Богороща казалась мрачнее, чем обычно. Наверное, такое ощущение посетило душу, потому что царила глубокая ночь, а вокруг не было ни единой живой души. Санса сильнее закуталась в плащ, ежась от ночной прохлады, она шла тихо и не спеша. Шла туда, где могут услышать её боги…