Инквизитор - Золотько Александр Карлович - Страница 51

Получается, что до разборки с демонами на холме Иван был чист…

Точно.

Иван вспомнил, как что-то страшное скользило вокруг него в темноте, словно приглядываясь, принюхиваясь, выискивая слабину, лазейку в душу к Ивану. Но Иван почуял, Иван держался до того самого момента, пока не побежал, не ударился о камни… Он ведь тогда потерял контроль над своим телом на несколько минут. Вот демону и хватило. Хватило, мать его так…

Влез, затаился… Чего, спрашивается? Обычно, вырвавшись из Ада и дорвавшись до человеческой плоти, демон словно теряет над собой контроль. А тут…

Не просто так он пришел. Не просто так выбрал именно Ивана. Привет от Дьявола? Почувствовал повелитель Бездны, что Круль — охрана для Ивана ненадежная, вот и послал демона.

Что-то задумал эдакое и послал. И никто не заметил.

Ладно, Иван был не в том состоянии, чтобы сразу понять. Сразу не учуял, а потом уже демон мог если не управлять, то, по крайней мере, корректировать мысли своего соседа по туловищу. Санитары, оказывающие Ивану первую помощь, не поняли — а с чего им это понимать и замечать? Они о теле заботились, а сколько там сознаний в нем, это не их епархия.

А вот иезуиты… Они должны были срисовать демона еще возле Морвокзала в Одессе. А уж в офисе и во время осмотра — так с гарантией. И не заметили. Не заметили?

Вот в это Иван поверить не мог. Никак не мог, в Инквизиции парни работают жесткие, неприятные, но очень умелые и профессиональные. Там демона определяют с ходу, прячется он или нет. Но Ивана пропустили.

Мать, мать и еще раз мать!

Значит, они знали и ничего не сделали? Значит, они знали и о том, что демон, так или иначе, вселится в Ивана. И им это было нужно. Зачем? Таким тонким образом отомстить убийцам Пабло Астуриаса? Те, окрыленные первым успехом, решат и следующего Инквизитора убить, выстрелят в спину, а он ка-ак повернется, как вспыхнет глазами, да и давай виноватых в клочья рвать…

Очень сильный план. Действенный такой! Вроде Иван головой и не слишком приложился об пол, а такие смешные варианты в голову лезут…

Просто наперегонки, толкаются, шумят. Так шумят, что ничего другого и не расслышишь толком. Вот Тепа что-то спросил, а Иван и не расслышал.

Тепа оглянулся, кричит, рот вон открывает вовсю, а Иван не слышит. Ивану наплевать на это. Или послушать?

— Что? — спросил Иван.

— Тебя в крепость везти или сразу на постой? — спросил Тепа. — К Малининой Катерине.

— Ты точно уверен, что ей нужна земля из Иерусалима? Возьмет в оплату?

— Если честно, она молодого симпатичного постояльца и так бы взяла, а с землицей — на руках в дом внесет, как жених невесту. — Тепа широко улыбнулся. — Потому как выгоды своей Катька никогда не упускает.

— Ну на хрена вам эта земля? Ведь точно известно, что даже хоть сожри ее, хоть всю могилу засыпь, а в рай попадешь только на общих основаниях. Или не попадешь. Думаешь, если бы было по-другому, то кому-нибудь позволили бы в Ад идти?

Тепа привычно почесал в затылке, поцокал языком.

— Наверное, ты прав, Иван. Но ведь приятно верить, что есть такая возможность. Грешил — грешил, а потом бросил кто горсть святой земли тебе в могилу, и ты в Раю. Вот надежда и греет. Люди за надежду знаешь чего могут сделать?

— Чего?

— А всего! И, кроме того, добавляешь крупинку земли в лекарство, так оно лучше действует. Под порог насыплешь, так нечистая сила в дом не пройдет…

— Хочешь проверить? — спросил Иван. — Давай ты землю насыплешь, а я пройду через нее, несмотря ни на что. Ты еще про соль расскажи да про серебро.

— Но ведь святая вода действует! — Тепа указал взглядом на флягу. — Сам убедился.

— Вода — да, особенно если неожиданно. Только второй раз у тебя с моим напарником это не пройдет, сам знаешь. Креста он не любит, но, боюсь, отреагирует, только если я сам вдруг креститься начну. А так — наплевать ему на это. Наверное, — добавил Иван, подумав. — Хотя воду ведь святили крестом… Не знаю, короче.

— Колокольный звон, — сказал Тепа. — Говорят, очень нечисть его не любит. Ведьмы всякие…

— Выясню — скажу. — Иван посмотрел в окно.

Автобус стоял на опушке леса. Метрах в пятидесяти от околицы Нового Иерусалима.

Солнце уже клонилось к горизонту, тени были длинными и густыми.

— Тепа, — сказал Иван задумчиво, — а не хочешь ли ты выйти, прогуляться?

— Это с каких таких?

— С обычных. Мы же с тобой оба понимаем, что Крыс должен был меры принять. Ты ж его специально вперед отправил и ехал не торопясь, чтобы он успел.

— Крыс сейчас ни хрена сам принять не сможет. — Тепа потянулся и зевнул. — Он и так начудил достаточно, теперь он к патриарху, а тот…

— А тот не решит перехватить одержимого и, на всякий случай, его уконтрапупить? Или хотя бы попытаться?

— В том-то и дело, что попытаться. Как же тебя убьешь, если он… — Тепа сделал многозначительную паузу, решив не называть демона демоном вслух, — в тебе живом находится, если он раны на твоем теле заживляет и силу может дать нечеловеческую. Пули там на лету хватать, или уворачиваться… Если пробовать, то такую засаду нужно ставить, чтобы уж наверняка, с гарантией. А где ее тут, гарантию, найдешь? И вообще, патриарх у нас человек мирный, спокойный, это Сигизмунду дергаться нужно, должность у него такая. Может, патриарх захочет с тобой поговорить, поближе познакомиться с чудом — демон и человек в одной упаковке, и демон не пытается тело захватить. Ездит только, наблюдает… Может, патриарх еще какую книгу напишет. — Тепа оживился, в глазах появился азарт. — А если это новый соблазн? Типа, пусти к себе демона — и будешь жить долго и без болезней. Красиво? И заметь, для демонов неплохо, можно в Ад не возвращаться, и людям хорошо, ведь они и Договор со Службой Спасения не заключают, и силу какую приобретают… Нет, согласись, красиво.

— Ага, — кивнул Иван. — Красиво травишь байки, девки млеют, и, наверное, молодухи просто тают. Если бы ты, Тепа, еще по сторонам не зыркал опасливо и машину остановил бы в каком другом месте, а не напротив долговременной огневой точки…

— Какой точки? — всполошился Тепа. — Какой такой? Где?

— А во-он, — указал пальцем Иван, — под забором, между кустами. Из бревен сложена, но, тем не менее, вполне приличный сектор обстрела. И мы в самом центре этого сектора. Не удивлюсь, что и сзади нас или с фланга такая же хреновина имеется.

Тепа кашлянул.

— Что? — спросил Иван.

— Зрение у тебя хорошее. — Тепа застегнул пуговицу на рубашке. — Даже я не могу разобрать, где у него амбразура, а ты сразу засек… Нечеловеческое такое зрение.

— Может, все-таки выйдешь? Сходишь к дзоту, посмотришь, заодно и с директрисы огня уйдешь и постоишь, пока стрелять будут. Там небось крупнокалиберное что-то стоит?

— А ты прямо тут сидеть останешься? И демон тебя не погонит?

— Не знаю. Пока я спокоен. И не хочется никого убивать. — Иван задумчиво посмотрел на свои руки, на пистолет, лежащий на сиденье рядом. — Все под контролем. Но я не обещаю, что это будет продолжаться бесконечно. Иди, глянь, можно дальше ехать или убивать меня все-таки будут? Ты ж, Тепа, конечно, герой, но если я не возражаю, то чего со мной вместе под пули лезть?

— Резонно. — Тепа открыл рычагом дверь автобуса, оглянулся на Ивана: — Как?

— Нормально, — сказал Иван. — Пока все нормально.

Тепа встал и подошел к двери. Снова оглянулся.

— Да иди ты уже, в конце концов, — начал злиться Иван. — То молодуху сулишь, то дергаешься неприлично.

— Ну я пошел… — предупредил Тепа и вышел из автобуса.

Не выпрыгнул, не побежал, пригнувшись, а медленно спустился по ступенькам, медленно пошел к огневой точке, держась, впрочем, чуть в стороне от линии возможного огня. Скрылся за кустом.

— Страшно? — вслух спросил себя Иван.

Или не себя, а того, кто прятался в его мозгу… Или где там помещаются демоны, проникнув в человеческое тело.

Слишком ты спокоен, Ваня, сказал Иван. Надо бы бояться. Или, хотя бы, опасаться, а ты сидишь, рассуждаешь…