Нас просто не было. Книга первая (СИ) - Дюжева Маргарита - Страница 85

С делами покончили, опять умылись, смывая с себя основную грязь, переоделись. Машка ещё раз проверила все ли в порядке, бросила тоскливый взгляд в сторону значительно поредевшие огурцов и закрыла дверь на большой замок.

Артем, до сих пор сидевший на качелях, бодро поднялся на ноги, молча забрал у подруги несчастные яблоки и направился прочь, а мы, как две провинившиеся овечки, побрели следом, тихо переговариваясь о том, что огород — это не наше.

У ворот нас ждал Тёмкин Форд, чумазый, как танк после марша по болотистой местности. Это где он так изгваздал его?

Зорин закидывал ведро в багажник, а мы нерешительно топтались рядом, пока он, наконец, не поинтересовался:

— Вам особое приглашение нужно? Или ждете, что я двери перед вами распахивать начну?

Только после этого сели в машину. Машка назад, а я на переднее место, рядом с водителем.

Вскоре к нам присоединился Артем, и мы поехали домой. В машине тихо, все молчим. Тёма неотрывно следит за дорогой, я отчаянно пытаюсь не зевать, а Семенова возится на заднем сиденье, тяжело вздыхает, снова возится, снова вздыхает, а потом выдает:

— У меня аллергия, что ли, на крапиву эту проклятую?

Я оборачиваюсь к ней, и подруга, приподняв майку, показывает живот, весь в красных пипочках.

— Наверное, — изрекаю глубокомысленно, — супрастин дома выпей.

В ответ на мою реплику слышу усмешку со стороны Артема:

— Какой супрастин? Врача вызывай.

— Зачем? — Семенова настороженно смотрит в его сторону.

— Я — не медик, но больше всего это похоже на ветрянку.

— Ветрянку? — изумлённо восклицает Машка, — этого еще не хватало!

Я фыркаю, представив подругу в зелёную точечку, и не могу сдержать улыбки.

— Чего смеёшься? — ворчит Маша, и, сложив руки на груди, отворачивается к окну, — никакой от тебя поддержки в трудную минуту!

— Да, ладно тебе. Забавно ведь!

— Тин, а ты сама ветрянкой болела? — снисходительно интересуется Тёмка.

— Нет, — беспечно машу рукой, — мне, в отличие от некоторых, повезло.

— Ну-ну, — снисходительно выгибает одну бровь, — проверим твою везучесть через пару недель.

Я поворачиваюсь к нему, подозрительно прищурившись, но Артем по-прежнему на меня не смотрит, все внимание поглощено ухабистой дорогой.

Тут притихшая было Семенова снова оживает, подвигается ближе и, оперевшись локтями на спинки передних кресел, спрашивает:

— У меня тут вопрос назрел, — переводит взгляд то на меня, то на Артема, — а почему, собственно говоря, нас забираешь именно ты? Мне кто-нибудь объяснит сей интересный факт?

Зорин косит в мою сторону:

— Давай Кристин, объясни дорогой подруге, почему же именно мне пришлось ехать за вами в эту дыру.

Я надула щеки, открыла рот, но не смогла выдавить и звука, внезапно засмущавшись под пристальным взглядом Семеновой.

— Вы встречаетесь? — дотошно спросила она, игнорируя мое смущение.

— Ну, не совсем, — протянула, глядя на Зорина. Он лишь хмыкнул и покачал головой. Пару раз глубоко вздохнула и быстро произнесла: — мы женаты.

Глаза у Машуни стали большие-пребольшие, квадратные-преквадратные.

— Шутка, да? — переводит изумлённый взгляд то на меня, рассматривающую свои ладони, то на Тёмку, устало потирающего шею одной рукой. Минутная тишина, а потом громкая реплика, — охр*неть, ну вы и партизаны! И давно?

— Полтора месяца.

— Точно партизаны! — она откинулась на спинку сиденья и что-то там ворчала, о том, что подруги такие вещи друг от друга не скрывают.

А я задумалась. Надо же, действительно полтора месяца. Пролетели одним днём, а я и не заметила. И что теперь?

Изначально планировалось, что мое замужество продлится как раз пару месяцев. И вот они уже на исходе, а я в полной растерянности. Закусив губу, смотрю на Тёмкин профиль, и меня посещает безумная мысль. А ведь неплохо это время прошло! Не было ни одного дня, когда бы я категорично была убеждена, что пора разводиться, и причин для этого, кроме моих первоначальных планов, тоже не было.

Меня все устраивало в своей жизни. Мало того, мне все нравилось.

Нравилось, когда вечером ужинаем вместе, и он рассказывает, чего нового на работе, нравились наши совместные дни, наполненные каким-то безмятежным спокойствием. Мне нравилось засыпать с ним, и просыпаться. Мне нравилось, что он вот так приезжает за мной к черту на куличики. Пусть злой и раздраженный, но все равно нравилось.

Три миллиона нравилось, и ни одной важной причины, по которой бы действительно стоило разводиться. Может, позже все изменится, но сейчас я была довольна и не хотела никаких разводов.

Это открытие так сильно меня поразило, что остаток пути до города я молчала, задумчиво рассматривая белые тяжёлые облака.

Сначала отвезли Машку. Артем помог ей с яблоками, а она обещала написать, после того как врач придет. Затем отправились домой.

Я стояла у машины, пока муж все выгружал из багажника, потом он всучил мне в руки какой-то легкий пластиковый ящик, взял все остальное, и мы пошли к подъезду.

Все своё рыбацкое добро Артем вынес на балкон и свалил в углу. Похоже, пора для него специальный шкаф заказывать. Рыбу он отнес на кухню. Я тем временем нырнула в душ, с упоением смывая с себя все следы огородных работ. Чуть позже мое место занял Тёмка.

Прислушиваясь к звуку льющейся воды, бродила по квартире, а потом ноги сами понесли в ванну. Скинув с себя полотенце, едва высохнув, снова забралась под душ.

Зорин, опустив голову, стоял, уперевшись руками в стену, вода лилась на плечи, стекая по загорелому телу. Сделав шаг к нему, обвила руками за талию, сцепив их замком на плоском животе. Тёма даже не вздрогнул от моих прикосновений, лишь слегка склонил голову на бок, покосившись в мою сторону.

— Я накосячила, да? — спрашиваю у него грустно, прижимаясь щекой к широкой спине.

Он лишь пожимает плечами, а мне этого мало.

— Злишься на меня?

— Нет, — простой спокойный ответ, и мне хочется развернуть его к себе лицом, чтобы заглянуть в глаза.

— Врешь, — скорее не спрашиваю, а утверждаю.

— Может быть, — чуть повел плечами.

Что-то в его голосе заставило меня улыбнуться:

— А, если вот так, — легонько поцеловала спину, еще раз, прокладывая дорожку вдоль позвоночника, — все равно злишься?

Молчит.

Расцепив руки, провела ладонью по животу, с удовольствием ощущая, как от моих прикосновений напрягаются тугие мышцы.

— А так?

— Подлизываешься? — усмехается он.

— Да, — гибкой кошкой проскакиваю под его рукой и оказываюсь с ним лицом к лицу, — хочешь, сделаю глазки, как у кота из мультика?

Со вздохом покачал головой, и одной рукой прижал меня к себе.

Я тут же обвила его шею и уткнулась носом в грудь, не обращая внимания на то, что сверху настырными струями лилась вода.

— Почему ты завелся? Из-за того, что ушла с Машкой?

— Нет. Кристин, ты прекрасно знаешь, что я не из тех, кто сажает в клетку, не давая и шага ступить. Просто в следующий раз, если тебя понесет неизвестно куда очередные огурцы поливать, да еще и с ночевкой, ставь меня в известность заранее, а не ночью, когда я за 200 километров от города. Договорились?

— Договорились, — просто киваю, даже не думая спорить, в кой-то веки принимая его правоту.

— Точно? — настороженно спрашивает он.

— Точно, — прижимаюсь еще сильнее, запуская руку в коротко стриженые волосы, — обещаю.

Приподняв мой подбородок, заглянул в глаза, а потом поцеловал.

— Мне кажется, или кто-то рад меня видеть? — хитро улыбаюсь, чувствуя, как реагирует на меня его тело.

— Я всегда тебе рад, ты же знаешь.

— Знаю, — тянусь к нему, наслаждаясь каждым прикосновением.

Вечер выдался насыщенным. Я училась разделывать речную рыбу. Не скажу, что ученик из меня вышел прилежный, кухню я изгваздала напрочь. Чешуя была везде: на раковине, на стенках, на холодильнике, даже на шторах, но Артем уверенно сказал, что для первого раза неплохо.