Ошибочное мнение (ЛП) - Виа А. Е. - Страница 9

— Я не насиловал своего парня.

— Я верю тебе, — взглянул на него Джейсон, долго не отводя взгляда и Лу понял, что тот не лжет и не пытается его одурачить.

— Спасибо, — тихо сказал Лу.

— Начни с самого начала.

Глава пятая

Лу вспотел в своем костюме, ожидая пока присяжные обдумают и вынесут вердикт. Его молодой адвокат сделал все, что было в его силах на протяжении трехдневного суда, но даже Лу пришлось признать, что собранные против него доказательства были ошеломительными. Присяжные выглядели глубоко оскорбленными, стоило им увидеть графические изображения травм Мосса.

Адвокат противоположной стороны разгромил показания его старшего брата в пух и прах, обвинив во лжи, когда тот настаивал на том, что Мосс и Лу состояли в гейских отношениях уже длительное время. Их одноклассники, которых обвинение вызвало для дачи показаний, опровергли свидетельствования Лесли, уверяя присяжных, что Мосс МакГрегор не гей.

Показания Лу были честными, но это не помогло ему выглядеть бойскаутом, как того добивался его адвокат. Попытаться доказать пожилым присяжным, что его парень любит жесткий секс и хотел, чтобы на нем ставили метки зубами и руками было задачей не из простых. Лу не знал, что причиняло ему большую боль на протяжении всего процесса. То, что Мосс так ни разу и не появился в суде, чтобы взглянуть ему в лицо, потому что отец позаботился о том, чтобы ему не нужно было этого делать. Или то, что ни один из их одноклассников не принял сторону Лу. На его половине в зале суда сидел лишь его брат.

Лесли ожидал как решится судьба Лу в небольшом конференц-зале вместе с ним. Он заложил бизнес, чтобы иметь возможность оплатить залог за брата в размере сто тысяч долларов, но все, что было позволено Лу — сидеть дома в ожидании суда. Он хотел поговорить с Моссом, но ему было запрещено это делать. Показания Мосса были взяты в особняке мэра, поскольку судья вынес решение в пользу ходатайства обвинения о том, что столкновение в зале суда с напавшим на него, будет слишком травмирующим для Мосса, после того, как он и так уже получил необратимый психологический ущерб из-за нападения со стороны своего лучшего друга.

— Присяжные вернулись, Лу, — произнес адвокат, приоткрыв дверь и заглянув в комнату.

Его брат крепко сжал ему руку, повернувшись, чтобы посмотреть в глаза.

— Братишка, с каким бы решением они ни вернулись… — в глазах Лесли стояли слезы и в этот момент Лу четко осознал, что он отправится в тюрьму. Ему придется оставить своего брата. — Я люблю тебя, Ллевелин. Так чертовски сильно. Я знаю, что ты невиновен, не важно, видят они это или нет. Что бы ни случилось, ты справишься. Будь сильным. Будь мужчиной, которым тебя вырастил наш отец.

Лу кивнул головой. Слов у него больше не осталось.

— Подсудимый, пожалуйста, встаньте.

Лу слышал приказ судьи, но не был уверен, что ноги его послушаются. К огромному удивлению, он еще был способен устоять на них.

— Присяжные вынесли вердикт?

Пожилой джентльмен в галстуке-бабочке и вязанной жилетке, которого присяжные избрали старшиной, поднялся и произнес:

— Вынесли, Ваша Честь.

— И каков же он? — наклонился судья.

Старшина присяжных повернулся лицом к Лу.

— Мы, присяжные, по делу штата Вирджиния против Ллевелина Марка Гарднера, признаем подсудимого виновным по обвинению в сексуальном насилии первой степени.

Грудь Лу сдавило спазмом. Вся сцена, которая разыгралась на его глазах дальше, напоминала отрывок из какого-то фильма. Его брат проклинал мэра, указывая на него пальцем, называя того дураком и отрицающим очевидное сукиным сыном. У Лу даже не было возможности попрощаться с Лесли, его тут же взяли под стражу два судебных пристава.

— Если ты не поговоришь со мной, я не смогу тебе помочь. Ты думаешь о том, чтобы покончить с жизнью?

Каждый день. Каждую минуту, Док.

— Заключенный! Хочешь остаться в яме? Ни посетителей, ни отдыха, ничего.

Пока я в яме, никто не сможет меня убить.

Лу провел в яме два месяца, прежде чем больше не мог этого выдерживать. Ему нужно было повидаться со своим братом, хотя и было невыносимо, что Лесли увидит его в таком состоянии. Он знал, что выглядит, как черт из-за того, что ему удавалось поспать всего по пару часов в день. Его сокамерник сказал, что ему лучше вообще не спать, иначе он сделает с ним то же самое, что Лу сделал с Моссом. Каждый раз, когда Лу открывал рот, чтобы сказать, что он ничего не сделал, его били в челюсть. Он научился держать рот на замке, потому что альтернативой была потеря зубов.

Он довольно быстро учился избегать определенных людей и ситуаций, но некоторых вещей избежать было просто невозможно. Одной из самых главных были банды и группировки. Их было так много, и первое, что узнал Лу — какие из них были самыми жестокими. Лу содержался в трехъярусной тюрьме строгого режима, которая однозначно не являлась пристанищем для самой дружелюбной группы мужчин, но по крайней мере в ней было всего несколько человек с пожизненным сроком. Практически у каждого была дата освобождения, а значит, было что терять. Лу не хотел принимать чью-либо сторону и присоединяться к какой-либо группировке. Не то, чтобы «чо-мос» — термин, который использовали в тюрьме для обозначения растлителей детей — когда-либо приглашали присоединиться к банде, тем не менее, Лу все еще старался держаться от них подальше.

Обязательным условием для заключенных была трудовая деятельность. Каждый должен был где-нибудь работать: на кухне, в озеленении ландшафта, сборе мусора или библиотеке, где угодно. Лу предпочел бы ландшафт, тем более, что тогда у него была бы возможность проводить почти весь день на свежем воздухе, но он не мог себе этого позволить, потому что там существовало слишком много способов загнать его в угол, где охранники потеряли бы его из виду. Он подписался на кухню, но и это тоже вскоре могло стать опасным.

Лу как раз находился у себя в камере, рисуя чертеж модели своего дома, пытаясь вспомнить его дизайн и разработать программное обеспечение, когда пришел охранник, чтобы сообщить, что у него посетитель.

Его брат стоял, когда Лу вошел, но охранник быстро напомнил им про запрет прикосновений. Это был самый простой способ для посторонних передавать контрабанду заключенным, поэтому правило «никаких прикосновений» соблюдалось очень строго.

—Хэй, Лу, — прошептал его брат. — Как держишься, братишка? Как к тебе здесь относятся?

Лу невесело рассмеялся лающим смехом. Неужели его брат действительно не заметил разбитую губу?

— Скажем так, я не получаю должного уважения, которое заслуживает насильник.

— Ллевелин, ты не насильник.

Лу попытался провести рукой по своим грязным и спутанным волосам, но его пальцы в конце концов застряли в них. Из-за того, что он вынужден был избегать душа большую часть времени, его волосы остро нуждались в хорошем мытье.

— Бро, пожалуйста, не приходи сюда больше. Я не могу этого вынести.

— Что? — в замешательстве выдохнул Лесли.

— Я не хочу, чтобы ты тратил шесть часов, просто чтобы приехать сюда и посмотреть, как я облажался. Моя жизнь кончена.

— Она не кончена, Лу, — печально покачал головой Лесли.

— Десять гребаных лет, Лесли! Десять! Я, блядь, умру в этом месте. Я не протяну здесь десять лет, особенно, как насильник детей.

— Насильник детей? — его брат выглядел растерянным.

— Каким-то, блядь, образом все здесь знают, что моя так называемая жертва была несовершеннолетней. Так что теперь я насилую маленьких мальчиков.

— О боже, — Лесли выглядел так, будто его сейчас стошнит, но он понятия об этом не имел.

— Я загнан в гребаный угол. Я не выживу в этом месте, — Лу зажмурился. Ему предстояло сделать самую сложную вещь в мире, но это нужно было сделать. — Не возвращайся, Лесли. Для меня все кончено.