Смертельная ртутная ложь - Кук Глен Чарльз - Страница 35

– Что теперь? – спросил Скользкий, выводя меня из состояния задумчивости.

Айви печально оглянулся. Он, похоже, больше Скользкого был разочарован тем, что драка не состоялась. Но он все же ухитрился заставить цветную курицу прекратить приставать к прохожим с гнусными предложениями.

– Теперь я собираюсь домой, чтобы перекусить.

– Но какая от этого будет польза?

– Я перестану ощущать голод. Кроме того, смогу закрыться от него, Айви и марширующей за нами колонны соглядатаев. У меня были свои планы.

37

Доверив Скользкому и Айви приготовление ланча, я отправился в свой кабинет пообщаться с. Элеонорой. Однако она не помогла мне расслабиться. Беспокойство не исчезало. Интересно… Я пошел через зал. Покойник, видимо, крепко спал. Но у меня на этот счет начали возникать сомнения. И раньше мне доводилось переживать подобные периоды беспокойства.

Мне совсем не хотелось заниматься логхиром. Проглотив наскоро пищу и соврав ребятам, что отлучусь на минутку, я выскочил на улицу. От наблюдателей удалось избавиться быстро – помогло оживленное движение. Жизнь на улицах кипела сильнее обычного. Повсюду кишели беженцы. В результате на каждом углу витийствовал оратор, призывая немедленно вышвырнуть их из Каренты. Или даже более того – прикончить. В атмосфере клубились тучи очередного кризиса.

Убедившись, что за мной больше никто не следит, я направился на Холм.

Я подошел к двери Мэгги с таким видом, будто явился по приглашению. На многократный стук дверным молотком никто не ответил.

Был ли я удивлен? По правде говоря, не очень.

Изучив унылый, безликий фасад, я пришел к выводу, что он оставался таким же унылым и безликим, как и раньше. И вдобавок негостеприимным.

Я побродил некоторое время по округе, и ни одна душа не остановила меня. Решив дальше не испытывать судьбу, я удалился.

На половине пути к заведению Морли я обнаружил, что у меня вновь появился «хвост». Неуклюжий недоумок опять брел следом. Что на это скажешь? Может быть, он все-таки кое-что соображает?

Я вошел в зал. Там сидели два моих лучших друга – Морли Дотс и Плоскомордый Тарп – и глазели на мою свежую любовь.

– Чэстити! Что может такая славная девушка делать в подобном заведении?

Морли одарил меня мрачным взглядом. Такой взгляд он приобрел не для своих жертв, а для тех, кто позволял себе усомниться, что его таверна – воплощенный в миниатюре рай эпикурейцев. Плоскомордый осклабился. Это был огромный, могучий увалень. Я заметил, что у него не хватает еще одного зуба.

– Я проверяю вашу надежность, – ответила Чэстити.

– Не принимайте на веру ни одного слова этих парней. Особенно того, которого зовут Морли. Он ни за что не скажет правды, если можно соврать. Спросите у его жены и семнадцати неухоженных ребятишек.

Морли продемонстрировал мне две сотни остроконечных зубов. Он выглядел польщенным. Ухмылка Плоскомордого стала еще шире. Его зубы смахивали на широкие лопаты желтого и зеленого цвета.

Похоже, эти люди прекрасно проводят здесь время.

Усевшись, я прокричал:

– Рохля! Доставь мне немного яблочного сока. У меня какой-то неприятный привкус во рту, словно я жевал подошву.

Дотс и Тарп продолжали скалиться. Стручок доставил мой напиток и хлопнул сосуд на стол передо мной, не отрывая взгляда от леди-доктора. Я вполне одобрял вкусы парнишки. Она действительно великолепно смотрелась.

– Вы не ответили на мой вопрос, – обратился я к Чэс.

– Почему я здесь? Мистер Тарп предложил подкрепиться перед тем, как мы отправимся в больницу.

– Мы? В Бледсо?

Мистер Тарп испытывал к Бледсо слепую, но лютую ненависть. Мистер Тарп имел честь родиться в Бледсо и полагался на медицинские услуги этого богоугодного заведения всю жизнь, за исключением службы в армии, где он впервые узнал, что такое настоящее лечение. Я не мог представить, как Плоскомордый может согласиться добровольно приблизиться к этому месту.

Многие люди предпочитают самостоятельно одолевать все болезни, но не отправляться в больницу Бледсо, которая заслуженно считается вратами смерти.

– Я ее телохранитель, – сообщил мне Плоскомордый.

– Что? Но я полагал…

– Я видела вашу подругу, – улыбнулась Чэстити. Мои лучшие друзья захихикали.

– Мою подругу? Странно. Неужели она не согласилась на работу?

– Отослала ее ко мне, – заявил Тарп. Над этим следовало хорошенько подумать.

– А где твои дружки, Гаррет? – спросил Морли.

– Дома. Ухаживают за Попкой-Дураком. Надеюсь, жарят его на медленном огне. Но почему ты спрашиваешь?

– Идут разговоры, что ваша троица намеревалась разбомбить лавку каких-то гомиков на Западной стороне.

Я помрачнел. Странно, что об этом стало известно так быстро.

– Я всего-навсего хотел проработать одну версию по делу Эмеральд и даже особо не давил на ребят.

Я рассказал им о визите к Виксону и Уайту. По мере повествования Морли мрачнел все сильнее и сильнее. Он дал мне договорить, но как только я закончил, спросил:

– Ты уверен, что это была старинная копия одного из томов «Вороны не остались голодными»?

– Да. «Яростные клинки». Ты знаешь что-то чакое, что не известно мне?

– Ты помнишь, о чем там идет речь?

– Я читал книгу.

– Это меня нисколько не удивляет, – ухмыльнулся он, видимо, припоминая сложности в моих отношениях с Линдой Ли. – Раз читал, наверное, помнишь, что происходит в самом конце. Орлу за восемьдесят, он еще вполне бодр, хотя постепенно слепнет. Женщины начинают донимать его, вероятно, стараясь рассчитаться за те пакости, которые он им творил раньше. Когда его проняло, он забрал пару рабов, все сокровища, что накопил за семьдесят лет, и куда-то свалил. Через несколько дней он возвращается в одиночестве с пустыми руками и никому не говорит, что произошло с рабами и сокровищами.

– Ну и что?

– Да то, что любители поискать клады, собравшись вместе, больше всего треплются о «кладе Орла». Согласно одному из мифов, ключ к обнаружению хранилища можно найти в ранних вариантах «Воронов». Легенды гласят, что переписчики обнаружили сокровище, создав всего лишь первые пять экземпляров, но перебили один другого, прежде чем успели клад откопать.

В устах Морли история человеческой жадности и предательства выглядела столь же отвратительно, как и похождения самого Орла.

По правде говоря, рассказ Морли не стоил и бумаги, на которой его можно было бы записать. Я не придал бы ему никакого значения, если бы не заметил столь знакомого блеска в глазах рассказчика. Я понял: он взволнован и верит в то, что говорит. Сейчас он думает о том, чтобы самостоятельно нанести визит Виксону и Уайту, без всякой связи с моим делом.

– Во втором томе? – спросил я в надежде остудить его пыл. – Но почему именно в нем? Ведь Орел схоронил сокровища лишь к концу третьего.

Морли, улыбнувшись, пожал плечами. Бедный глуповатый Гаррет не замечает очевидного. Чэстити бросила на нас странный взгляд. Она понимала, что что-то происходит, но не знала – что именно.

– Наверное, ты прав, – сказал Морли, явно чтобы ввести всех в заблуждение.

Ему было известно нечто такое, о чем он не желал распространяться. Как и все, с кем мне довелось общаться в последнее время. Я, в свою очередь, пожал плечами:

– Я намерен навестить дом Мэгги Дженн. Не хочешь пойти со мной?

– Почему бы и нет?

Плоскомордый тоже выразил свое согласие. Он взирал на меня с большим подозрением, но вопросов задавать не стал. Незачем вводить Чэстити в курс дела во всех деталях. Особенно помня, что у нее друзья в Гвардии.

Час видела, что мы исключаем ее из игры. Девице это не нравилось, но она понимала, что все равно ничего от нас не узнает.

– Вы знакомы с Грэнджем Кливером? – спросил я ее. – Он появляется когда-нибудь в Бледсо?

– Я иногда встречаю его, правда, реже, чем раньше. Он член Совета попечителей. Члены Совета появляются время от времени, чтобы продемонстрировать свое значение.