Путь на восток (СИ) - Бочков Александр Петрович "Алекс" - Страница 15

Ближе к фронту мы, конечно сменим обмундирование: я даже знаю где мы сможем взять столько необходимого, но пока — зачем заморачиваться?! Форма нормальная, всех устраивает, подмышками не жмёт и ноги не натирает — а что ещё надо бойцу… После ужина батальон с западной стороны города сменил уставших пленных — бывших пленных: ожидать в ближайшее время нападения со стороны Бреста маловероятно — им бы после нашего разгрома оправиться… Разгрузка продолжалась: ночью надо отправить ещё колонны, пока немцы спят… А завтра, после обеда — покинуть город: нам здесь делать нечего, а оставаться в обороне — смертельно опасно… Поэтому перегрузка трофеев продолжилась до глубокой ночи. Осталось немного — утром перегрузим оставшееся… После того, как я освободился — ко мне вновь пришёл Судоплатов…

Судоплатов… Сделавший себе рекламу и распиаренный родственниками и тем, кому это выгодно как диверсант № 1; как гениальный разведчик и потрясающий руководитель он — на самом деле, таковым не был. Никогда — в отличие от того же, именно диверсанта № 1 — Старинова, дослужившего всего лишь до подполковника… Добросовестный исполнитель; среднего уровня руководитель и массового уровня диверсант — лишь на начальном этапе своей карьеры. В общем — середнячок… Расписанная и расхваленная операция по внедрению и подрыву руководителя украинских националистов — это, конечно сильно! Но и всё… Было ещё несколько неясных, смутных эпизодов, но именно смутных… Операция по ликвидации Троцкого — бездарно спланированная и фактически проваленная: это скажет любой профессиональный разведчик любого времени… Не смотря на результат — смерть Троцкого, за который он и его друг-приятель Эйтингон получили ордена… Первое покушение: группа боевиков ворвалась на виллу Троцкого и открыла там огонь — по кому, непонятно? А Троцкий? Остался жив, спрятавшись под кровать… Ну не смешно ли: подготовленная и нацеленная на уничтожение группа не выполнила своего задания! А для чего она тогда туда приходила? Это уровень подготовки операции… Второе покушение — это вообще песня: непрофессиональный убийца, наспех обученный азам; сам подобравший себе орудие убийства, даже ударил всего один раз, вместо того, чтобы сделать «хотя бы контрольный выстрел», то есть ударить ещё раз! И Троцкий ещё прожил после такого устранения несколько суток… Ну а дальше! Дальше исполнителя арестовали: у него легко могли получить, а при необходимости и выбить показания — откуда «ноги растут» у этого убийства. И получили, думаю…

Это конкретный провал — международный скандал как минимум: ведь Троцкий — какой то там родственник Рокфеллера… А что же руководители? Судоплатов ждал результата в Москве — с ним всё понятно… А непосредственный руководитель операций — Эйтингон? Он руководил операциями сначала из Парижа, а потом из Америки — из Нью Йорка… Каково?! Правда позднее, видимо заметив такой ляп, стали писать, что он, де, перебрался для руководства в Мексику… Ну а последний ляпус — он ждал в авто убийцу, после «исполнения приговора», чтобы умчать его в дальние дали… А убийцу поймали, дали десять лет, которые он отсидел от звонка до звонка… Не удивительно, что с русской разведкой серьёзные люди после этого не желали иметь дел и приходилось маскироваться под англичан и платить за информацию, естественно английскими деньгами. И обманывать информаторов… Так что для меня он — не супердиверсант и не тот человек, о котором я буду говорить с восторгом или робеть в его присутствии… Скажем так: он делает своё дело — я своё и лезть ему в свои дела я не позволю!

Судоплатов начал мягко — с уговоров… Я его долго не слушал:

— Послушай майор! Лицо Судоплатова дёрнулось: какой то капитан так с ним разговаривает! Но сдержался. А мне — без разницы:

— Не надо меня уговаривать, убеждать, пугать… То, что ты мне предлагаешь — мне не нужно! И если ты думаешь, что вы там одни умные, а остальные дураки — то ты ошибаешься! Майор растерялся: а это то тут причём?! А я решил закосить под то, что ему понятно…

— Я тебе сейчас кое что расскажу… Я, с группой моих бойцов вывел остатки гарнизона Брестской крепости за немецкое оцепление, уничтожив охрану у одних ворот. И что ты думаешь — это кто то, как то оценил? Наверняка до наших кто то добрался? Думаю — в их числе был комиссар Фомин. Майор задумался, вспоминая, потом кивнул…

— Так вот: рупь за сто даю — он в докладной написал, что под его руководством бойцы вышли из крепости с боем! А про меня — ничего… Он получил что то там — за то, чего не сделал, а я — фигу! Дальше… Я, с моими бойцами, захватил этот город и освободил пленных. Накормил, обеспечил оружием, грузовиками, танками, броневиками… Когда моё подразделение ушло из города… — брови Судоплатова полезли вверх — оставшееся командование бойцов в размере полной бригады: то, что ты здесь увидел — это остатки этой бригады; по радиостанции вышло на какое то там руководство и наверняка сообщило, что оно руководило освобождением города, укреплением обороны и отпором врагу! А про меня — снова ни звука!

— А знаешь — что будет после моего отлёта? — давил на майора вербально и не вербально. — Ты доложишь в центр о количестве бойцов, под твоим командованием и получишь приказ: освободить Минск! Брови майора взлетели под самую чёлку от изумления!

— Думаешь не будет такого приказа? Будет! И самое смешное, что я, а при везении и ты, сможем отбить у немцев Минск! А дальше ты несколько дней держишь оборону, а потом уходишь в леса… Тебя вытаскивают на Большую землю героем, а я в Москве, в сотый раз, буду объяснять дознавателям: что я делал столько времени на занятой врагом территории и почему приписываю себе чужие заслуги? Я, по твоему — такой дурак?! Не…ет! — покачал пальцем перед носом ошалевшего майора — я не дурак… Я тоже хочу наград, званий… Для того и тужусь как проклятый и отдавать своё никому не намерен. Ясно тебе — майор! Какой спич! Какая экспрессия! Я чуть сам не поверил!

— Вот только эти умники, считавшие меня рабочей лошадкой, которая вывезет их к наградам и чинам — ошиблись! И ты ошибаешься майор! Товарищ Сталин намного раньше их рапортов и докладов получил точные сведения: кто что сделал! Самолёты они быстро летают! Так что завтра ты сядешь в штурмовик — бензин я тебе найду и полетишь в Москву! И повезёшь доклад товарищу Сталину! Отдашь, естественно, товарищу Берии, а когда тебя вызовет Сам, для доклада, скажешь прямо то, что я тебе сейчас сказал: я стараюсь, а поощрения со стороны руководства не вижу! Так и скажи — не стесняйся, но после того, как САМ прочитает доклад… Но если ты, вдруг захочешь остаться здесь — твоё дело: моё подразделение, после обеда, покидает город…

— Как покидает? Почему?! — изумился Судоплатов.

— На грузовиках, броневиках, танках… А ты что думал — мы здесь будем до последнего бойца стоять? Ради чего? Мы товарищу Сталину живые нужны! У меня совсем другие задачи, чем вот так, тут бесславно умирать… Немцам мы сильно напакостили: съезди на машине по Минскому направлению — километров пять путей забиты взорванными паровозами и вагонами… А завтра столько же будет на Брестском направлении… Про пять я конечно преувеличил…

— Уничтожено за время существования моего подразделения больше полка вражеских солдат… Сбито и уничтожено до полка авиации… Захвачено и уничтожено до полка танков и полка броневиков! А грузовиков и того больше! Ты эти циферки, при докладе тоже сообщи товарищу Сталину — не забудь! Хотя — и я напишу в докладной. Вот так и дальше я со своим подразделением будем действовать — не то, что ты — Паша: десяток групп посылаешь, а только две из них выполняют задание — остальные погибают за просто так!

Майор дёрнулся, как от пощёчины! А я продолжал бросать ему в лицо фразы: жёстко, словно гвозди вбивая — напор, напор: нельзя дать очухаться, реально оценить ситуацию, сделать правильный выбор, а не тот, который ему сейчас навязываю я:

— Что Паша — не ожидал?! А мы тут не в лесу живём и не дурака валяем: и кое что знаем и кое что понимаем! … Думаю хватит накачки, а то его ещё кондратий хватит, а мне за это отвечать…