Страшный суд начался
(Второе пришествие богов…) - Дэникен Эрих фон - Страница 9

Ангел Рациил, принесший Адаму книгу на камне сапфире, исполнив свою миссию, «объятый пламенем, вознесся на небо», после того как на берег реки снизошел небесный огонь. О подобном огне небесном и летающих колесницах рассказывает один апокрифический текст — «Житие Адама и Евы». Это загадочное произведение было создано ок. 730 г. до Р.Х., однако оно основано на рукописных источниках неведомой древности.

«И взглянула Ева на небо и увидела светящуюся колесницу, спускающуюся с неба, которую влекли четверо блистающих орлов, красоту которых не в силах описать никто из рожденных на свет из материнской утробы». Получается, что праматерь Ева стала первой из смертных, кому довелось увидеть НЛО? Далее рассказываются еще более поразительные вещи: оказывается, в НЛО вошел не кто иной, как Тот Самый Господь, Который некогда сотворил Адама и Еву и время от времени являлся им в Эдемском саду:

«И вот, Господь Всемогущий вошел в колесницу; четыре ветра влекли ее; ветры те создавали четыре херувима, и ангелы небесные шествовали впереди ее…»

Тысяча чертей! Ведь Адам, насколько мне помнится, узнал из книги в виде камня сапфира имена всех небес, а также имена служителей неба. Так о каком же именно небе идет здесь речь?

Это можно уточнить, заглянув в книгу «Предания иудеев древности». Там сказано, что первое небо называлось Вилон, и с этого неба можно наблюдать за людьми. Над Вилоном находится Ракия, небо, на котором расположены звезды и планеты. Еще выше находится небо Шехаким, а над ним — небеса, называемые Гебуль, Макхон и Маон. Наконец, над небом Маон расположено самое верхнее из небес — небо под названием Аработ. И там «…пребывают серафимы, там находятся священные колеса и херувимы. Их тела сотворены из огня и воды, и, однако, они остаются целыми и нераздельными, ибо огонь не пожирает воду, а вода не утушает огонь. Ангелы же воспевают хвалу Святейшему, да будет благословенно Его имя. Однако ангелы пребывают вдалеке от (лицезрения) Славы Божией; расстояние в шестьсот тридцать тысяч миль отделяет их от того места, где пребывает Слава Божия».

Разумеется, слово «мили» в древнем тексте отсутствовало, речь идет о некой условной единице измерения, которой переводчик заменил какую-то другую, непонятную единицу. Число же этих единиц — «шестьсот тридцать тысяч» — оставлено без изменений. Тем не менее эта история выглядит достаточно курьезно, ибо расстояния между различными небесами измеряются не только линейными мерами, но и единицами времени. Оказывается, одно небо от другого отделяют «лестницы», а между ними находятся эпохи протяженностью в «пятьсот лет». Если взглянуть на эту математическую задачу, надев очки современных знаний, то окажется, что все эти цифры в совокупности соответствуют расстоянию в десять световых лет, если перемещаться в пространстве со скоростью, составляющей от скорости света.

Все приведенные мною цитаты взяты из источников, относимых к категории «предания и легенды», которые, как считается, не имеют никакого отношения к реальности. Это якобы не более чем «дурацкие басни», как издевательски называл их еще два с лишним века назад богослов Эйзенменгер. Издеваться легче всего. Легенду, как недостоверную версию исторических событий, принято противопоставлять истории. Она якобы носит гротескный и чудесный характер, одновременно вызывая восхищение и повергая в ужас. К тому же предания и легенды обычно совершенно не учитывают принятую историческую хронологию и потому не имеют ценности как источники исторических сведений. Но хотя легенды принято считать плодами вымысла и фантазии народа, они остаются ценным связующим звеном между изучением истории и наукой. Дело в том, что легенда часто дополняет сухие исторические свидетельства, заполняя зияющие дыры и слегка просветляя мрак, окутывающий прошлое. Легенда не есть нечто такое, что возникло на пустом месте, и даже если ее исходные посылки и концептуальные установки не согласуются с официальными историческими источниками, она тем не менее остается носителем религиозной философии истории данного народа. Еще древнегреческий географ Страбон (ок. 63 г. до н. э. — 26 г. н. э.), автор знаменитого семнадцатитомного труда «Географика», сухо замечает:

«Было бы недостойным Гомера рассказывать нечто такое, что не несет в себе ни единого зернышка истины».

Легенда обычно преувеличивает великое, делает еще более загадочным необычайное и приукрашивает героев, прибегая к самой буйной фантазии. И тем не менее легенду никак нельзя считать абсолютно вымышленной историей. Она часто повествует о реальных исторических личностях и подлинных событиях. Порой складывается впечатление, будто она стремится доказать истинность всего того, что отвергают историки. К примеру, каждый швейцарец знает старинную легенду о Вильгельме Телле и его знаменитом выстреле в яблоко. Историки опровергают достоверность этой истории. Но какое дело народной памяти до их усилий?! В ней навсегда запечатлелась история о выстреле в яблоко. Запечатлелась — и баста!

Кроме того, легенды носят поистине межконтинентальный характер и возникли, мягко говоря, не сегодня. Их возраст порой насчитывает многие тысячелетия. (В другой книге я уже говорил о множестве перекличек между библейскими текстами и преданиями индейцев Центральной Америки)[24]. Действительно, между легендами древних евреев, запечатленными в Библии, и преданиями древних персов, арабов, греков, индусов и даже индейцев Латинской Америки существует множество без легко доказуемых и бесспорных параллелей и прямых перекличек. Несмотря на всю разницу имен героев и действующих лиц, богов и таинственных природных явлений, не имеющих между собой ничего общего, основное содержательное ядро истории остается неизменным. Например, неужели найдутся желающие оспаривать мое утверждение о том, что легенда о потопе представляет собой отголосок древнейшего предания, носившего поистине всемирный характер?

Датировки, приводимые в легендах, абсолютно недостоверны. Да для легенды и не играет никакой роли, когда произошло то или иное событие. Для нее главное — что оно действительно имело место. Это утверждение в равной мере относится и ко многим священным книгам. В качестве примера приведу хотя бы библейскую версию предания о Потопе, в которой фигурирует Ной и его знаменитый ковчег. Его существование просто принимали на веру до тех пор, пока на холме Куюнджик, находящемся на земле древней Ниневии, не была сделана поистине ошеломляющая находка. При раскопках у подножия холма археологи извлекли на свет Божий из мрака забвения двенадцать глиняных табличек, входивших некогда в состав библиотеки ассирийского царя Ассурбанапала. На этих табличках изложена история Гильгамеша, царя Урука, который был получеловеком-полубогом и однажды вознамерился отправиться на поиски своего земного прародителя по имени Утнапишти.

К нашему удивлению, мы узнаем от этого Утнапишти подлинное предание о потопе. Утнапишти поведал Гильгамешу, что боги заранее предупредили его о надвигающемся Потопе и повелели ему построить огромную ладью, на которой должны были поместиться женщины и дети, его родственники и мастера ремесел всякого рода. Описание свирепства непогоды, мрака, надвигающихся вод потопа и отчаяния людей, которые не в силах противостоять ему, и в наши дни поражает своей мощью и зримой образной силой. В этом предании, как и в библейском рассказе о приключениях Ноя, мы находим историю о вороне и голубе, выпущенных с ладьи (ковчега), а также о том, что, когда воды Потопа схлынули, ладья пристала к берегу.

Параллели между повествованием о Потопе, представленном в Библии, и рассказом в эпосе о Гильгамеше совершенно очевидны и бесспорны, и никто из серьезных ученых не решился поставить их под сомнение. Самое поразительное в их сходстве заключается в том, что в них мы имеем дело с разными персонажами и божествами. В то время как свидетельство Библии производило впечатление рассказа «из вторых рук», повествование в эпосе о Гильгамеше ведется от первого лица, точнее — от лица человека, пережившего Потоп и бывшего его очевидцем.