Солдаты космической войны. Дилогия (СИ) - Демидов Андрей Геннадиевич - Страница 25

- Парни, вы превратились в болото, пока я валялся у шаманки, - Уайтгауз улёгся на спину, - с каких пор вы стали трусами?

- После того как прыгнешь с высоты в сто миль в железной бочке, не таким трусишкой станешь, - ответил Дыбаль, отгоняя мух.

Он знаком подозвал Понсио и начал с ним шептаться.

- А знаете, а мне жуки-пауки в текиле не мешают, - сказал Маклифф, меняя направленность разговора.

Он с трудом поднялся и направился к корыту, вихляя бёдрами в такт музыки:

- Есть текила с червяком, а у нас текила с пауком.

Закончив секретничать с мальчиком, Дыбаль озвучил товарищам подробности об ущелье с видом телекомментатора:

- Всё что кичако знают про ущелье Рождающихся камней, основано на рассказах поколений их охотников, вернувшихся оттуда живыми. Ущелье находится в пятнадцати милях на юго-западе от нашей деревни и петляет от горы Буэндиа до реки Сатаниапо. Оно длинное и глубокое, и в некоторых местах камень летит до дна пятнадцать секунд, однако есть и не глубокие участки с почти пологими склонами. По дну ущелья течёт ручей Эль-Кайот, там почти ничего не растёт, но на склонах есть маниока и ямус, который любят дикие свиньи. Это название ущелья кичако переняли у племени екуана, теперь уже полностью вымершего, а екуаны жили здесь ещё до появления испанцев, то есть более шестисот лет назад. По ночам из ущелья слышится подземный гул и стук, словно там возится огромный великан и гремит камнями, а утром на дне появляются новые кучи гладких камней из базальта. Есть древняя легенда, что там живёт злой дух сельвы Уаимоясос, мучитель мёртвых душ и пожиратель детей, - Дыбаль прервал рассказ и, что-то уточнив у Понсио, продолжил, - у индейцев есть три смерти; первая смерть физическая - после неё умершего человека хоронят на семь лет, пока не сгниёт плоть, и не останутся только скелет. Вторая смерть наступает, когда хоронят скелет человека. Третья смерть происходит, когда память о человеке забывается и его душа человека переселяется в царство духов. Если человек плохой, его забирает к себе Уаимоясос и мучает. Чтобы быть с Уаимоясосом в хороших отношениях, кичако приносят к ущелью дары. Кроваво-красные орхидеи, табак, кур, свиней, кукурузные лепёшки, деньги. Если бог не будет голодным, то он не придёт за живыми вместо мёртвых. Раньше ещё и людей связанных там оставляли, и своих, и пленных матильонес.

- Жуть, - с брезгливостью в голосе заметил Маклифф, прикладываясь к очередной порции спиртного, - надеюсь, бульон для ризотто они на костях мертвецов не варят.

- На базальте следы высокотехнологичной обработки и Уаимоясос здесь не причём, - произнёс Уайтгауз, - задабривание бога съестными припасами, для того, чтобы он не бродил вокруг деревни, не противоречит версии о подземном объекте, а работает на неё. То, что это происходит сотни лет, придаёт делу дополнительный интерес.

- И что? - Маклифф мутным взглядом уставился на Уайтгауза.

- Я пойду в ущелье и узнаю, что там творится, - сказал Уайтгауз, - кто может поступить иначе, когда снова идёт война. Хотите сидеть здесь в обнимку с индианками? Пожалуйста! Может быть, вы вообще здесь хотите оставаться до старости? Ради бога. Кто со мной, исполнить долг солдата?

- Я пойду, - сказал, после некоторого раздумья Дыбаль, - я выбираю долг!

- Я бы остался жить с Хуанакавой, но я пойду, если будете мою книжку слушать, - кивнул Маклифф.

- Уверен?

- Прямо как в романе Эриха Марии Ремарка "Три товарища"; решительность, нищета, приключения и алкоголь. Не хватает пока только полноценных любовных приключений.

- Ремарк? - Дыбаль качнул гамак и стал раздувать кончик сигары, - то дела давно минувших дней.

В хижину неслышно вошёл индеец с лицом, изрезанным глубокими морщинами; пыльные, ниспадающие на плечи волосы, были перехвачены на лбу цветной лентой, и смотрелись как чёрные перья орла. Вылинявшая рубаха армейского образца в камуфлирующих разводах, была забрызгана чем-то бурым, в жилистой руке, отставленной в сторону, он держал остро отточенный и окровавленный мачете.

Уайтгауз быстро взял пивную бутылку за горлышко и занял оборонительную позицию. Маклифф обошёл индейца сзади, направляясь к корыту с пивом. Дыбаль продолжил раскуривать сигару. Не обращая внимания на позу Уайтгауза, индеец перекинулся несколькими фразами с Понсио и вышел.

- Это вождь Агилар. Он только что зарезал поросёнка в честь возвращения фон Конрада и отряда кичако с перевала Синтар. Они выбили воинов матильонес оттуда и вот-вот доберутся до станций РЭБ. Тогда будет связь. Сегодня в деревне будет по этому поводу праздник, - сказал Дыбаль.

- Ничего себе вождь, страшила, похож на Уаимоясоса, - ответил Уайтгауз.

Разница между племенем из джунглей и нацией ведущей страны мира такая же, как между человеческой цивилизацией и инопланетянами, имеющими технологии межзвёздных полётов, их реакция на землян тоже была бы похожа на реакцию цивилизованного человека на дикаря, что-то вроде умиление и жалости к отсталым, скорее это, чем на желание выпить их кровь и поработить.

Глава 11

ПРИКЛАДНАЯ ЕВГЕНИКА

Бывший командир погибшего месяц назад шаттла "Independence" - гордости NASA и ESA, майор Дик Ричард Айдем по пояс голый, в шортах, в противомоскитной сети, обёрнутой вокруг матерчатой армейской шляпы, и спадающей на плечи, стоял около шестиколёсного грузовика "Lifan". На правом плече майора красовалась эмблема ВВС США в виде синих крыльев с серебряной звездой, а на груди был изображён истребитель F-38 Adamant II, пускающий ракету. Обут майор был в шлёпанцы из кусков протектора автомобильной покрышки, привязанные ремнями к ступням. На бампере грузовика, склонившись над раскалённым моторным отсеком, индеец зачищал наждачной бумагой клеммы аккумулятора. Аккумулятор был безнадёжно разряжен, но индеец с упорством пытался выжать из него амперы. Айдем щурился из-за солнечных бликов на лобовом стекле и медлил с предложением завести машину в движении под горку, давая выйти пылу своего друга. Наконец он не выдержал:

- Ладно, Саурно, гляди как надо!

Айдем стянул индейца с бампера, с грохотом захлопнул капот, залез в раскалённую кабину и отжал ручной тормоз. Саурно невозмутимо остался стоять у колеи между камней, символизирующей дорогу, сдувая с пальцев металлическую крошку. Грузовик, быстро увеличивая скорость, понёсся вниз. Когда он пропал из виду в пыли, индеец перекрестился, сжал амулету в виде черепа. Из-под горы послышался рык заработавшего двигателя и грузовик, утробно завывая, начал задним ходом карабкаться назад. Пыль рассеялась, и стало видно, что со стороны деревни бегут дети, а дозорный на крыше глинобитного форта, надев сомбреро на винтовку, машет им. Саурно сел в машину и Айдем доехал до деревни, подобрав в кузов радостных детей.

Лихо вырулив на пятачок у склада пустых бочек, он остановил машину и увидел среди индейцев, неподвижно стоящих в позах пионеров Дикого Запада, астронавтов из его команды - Джон Маклифф, Роберт Уайтгауз и Александр Дыбаль. Они улыбались.

- Ты всё-таки выжил! - подойдя к Уайтгаузу, Айдем долго тряс его руку, а потом вдруг обнял совсем не по-уставному, похлопывая ладонями по спине. Он скороговоркой поблагодарил Уайтгауза за то, что тот не бросил его на орбите, за то, что тащил на куске парашюта. Пилот отвечал, что никогда ему не доставляло столько удовольствия переноска полутрупов по пятидесятиградусной жаре, и будь его воля, он занимался бы этим всю жизнь. Маклифф и Дыбаль радовались, и Дыбаль договорился до того, что бег с волокушами по песку должен стать видом олимпийских игр. Маклифф провёл параллели между их переходом по пустыне и подвигом Фидиппида, пробежавшего с вестью о победе над персами от Марафона до Афин.