Баронет (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 45

Народ активно (для утреннего часа) общался между собой, шуршали геральдические накидки, то и дело раздавалось звучное чихание и другие звуки, демонстрирующие, что ледяной дождь не прошёл даром для тех, кто под него попал. А может быть сквозняки, нездоровый образ жизни или ещё чего – причин для ослабления иммунитета зимой предостаточно. На нас четверых изредка косились со сдержанным любопытством, несколько человек поздоровались с баронеттой Пэр или кивнули Каре, но особо заводить разговоры никто не спешил. Я сам узнал кое-кого из свиты Бюсса и, кажется, одного из “музыкантов” Паллера, но ни самих баронетов, ни барона Берга не было: вокруг мелькали только синие плащи.

Очень мне хотелось поинтересоваться у своих спутниц, как именно будет воздействовать на окружающих пресловутый Свет. Будь мы с Машей вдвоём – так бы и сделал. В общем-то у меня были некоторые сомнения в том, что вообще стоило идти на Литургию, где явно будет задействована магия незнакомого мне аспекта… но я продолжал держать их при себе. Во-первых потому, что после слов Миланы отказ выглядел бы несколько подозрительно, а во-вторых… Будь подобное мероприятие по-настоящему опасно для магов жизни или граждан Лида – наверняка об этом предупредили бы на таможне. Правда, оставались ещё записи Лилианы на полях “Краткой истории и географии”, найденной мною в Миракийском особняке, но и там не было никакой конкретики. Что за Очищение? Чем оно её пугало, и почему был “безумно храбрым” некий Мартин? Впрочем, именно это я сейчас вряд ли узнаю – кто на рядовом служении будут проводить специальные, судя по всему, ритуалы?

У возвышения, как выяснилось, был ещё один вход: на каменный помост взобрались Светлый Рыцарь Валериан, Эдмонд де Берг с сыном, ещё несколько фигур в простых белых мантиях… или, правильнее сказать – рясах? Интересно, как они в таких условиях умудряются сохранить одежду столь белоснежно-чистой? Последним поднялся наверх магистр Марат, своим появлением окончательно меня успокоив. Правда, маг не стал маячить на всеобщем обозрении, почти сразу же спустился вниз, в толпу. Разговоры быстро начали стихать, люди, пришедшие на бого… так, нет, светослужение, что ли? – начали подтягиваться ближе к клирикам и местному представителю верховной власти.

– ДООООННН! – высокий и чистый звук разнёсся по всей часовне, когда один из белорясных стукнул извлечённой из-под полы битой по мечу-символу. Оригинальная замена колоколу – вот зачем эту штуку на цепях подвесили, а не к стене прикрепили.

– Владетели и подданные, слуги и господа, те, кто высок, и те, кто мал – все мы в Свете живём. Солнце освещает наш мир, а мир – даёт нам трудом нашим обрести еду и кров, семью и детей, соратников и сподвижников, Путь и Предназначение, – без всякой запинки неожиданно выдал заученный текст недопаладин. А я ещё удивлялся, и отчего у него такой голосина мощный? Годы обучения, а потом практики – не иначе. – Свет направляет, но только тогда, когда есть Порядок. Как зерно на поле даёт всходы весной, а осенью – оборачивается многократным урожаем, так и люди только тогда процветают, когда все, от мала до велика живут должно. Ибо Солнце освещает и лес, и реки, и болотины – но скромны плоды их: и птице, и рыбе, и зверю драться за них приходится каждый день и каждый час, врагом быть всем, лишь бы жить…

Говорил Вал долго, не менее получаса – но я слушал его монолог с неослабевающим вниманием. Кто бы там не составлял текст проповеди – а это она и была – получилось занятно. Каждое утверждение, каждый постулат подтверждался конкретным примером, а часто двумя и тремя, и лично меня, например, многие заставили задуматься. Даже вспомнилась казалось бы напрочь забытая институтская экология, за каким-то чёртом сунутая в программу экономфака*. Преподавали её нам соответственно, на лекциях мы или спали, или готовились к чему-нибудь более профильному, но отдельные факты, как оказалось, отложились в голове. В том числе то, что чем больше видов растений обитает на единице площади, тем меньше будет суммарный прирост биомассы за год. То есть при желании любое утверждение можно было, что называется, проверить лично, “пощупать” – а значит и доверие к самим постулатам возрастало. Как человек, до попадания связанный в том числе и с маркетингом, я мог только похлопать такому “промо”. За душу берёт, что называется. Если тексты проповедей время от времени меняют – так и вообще высший класс.

Если так, в общем – то я не услышал ничего принципиально нового. Мне уже давно было известно, что Белая Церковь “топила” за сословно-феодальное общество, преподнося его как этакую разновидность Высшего Порядка. Только прямо сейчас реализованную криво, из-за чего всем надо было постараться максимально соответствовать своему месту. То есть крестьянам и ремесленникам впахивать в поте лица, дворянам – их всячески направлять, одновременно защищая от внешних угроз (нелюдей и измененных, прежде всего), а монархам – мудро контролировать весь этот процесс. Себе Белые скромно оставляли нишу советчика “как правильно”, и одновременно… ну, кого-то вроде МЧСников. Тех, кто должен затыкать дыры и решать проблемы, если штатные службы и структуры не справляются. И эта роль у них, судя по всему, получалась неплохо уже сейчас. Вообще, я ожидал, что авторы проповеди пройдутся по “светопротивной республике” или ещё как-нибудь промаркируют своих идейных противников – но нет: под конец Валериан опять закрутил про то, почему порядок – такая полезная штука, высвободил из перевязи свой полуторник, сбросил ножны – и упёр острием в пол, сложив руки на перекрестье:

– Прими Свет – и Свет примет тебя. Прими Свет – и Свет очистит тебя. Прими Свет – встань на путь истинный!

Трое клириков разошлись в стороны, образовав этакий неполный полукруг за спиной у одарённого рыцаря, а герцог и его сын оказались по краям этой фигуры. С моего места черты лица Вала было видно не очень хорошо, но морда у него стала крайне одухотворённой. А потом…

Налетали когда-нибудь лицом на паутинку на улице по осени? Невесомая, невидимая нить, почти неощутимо натягивающаяся по коже – и немедленно рвущаяся раньше, чем успеешь осознать, что случилось. Вот то же чувство – только “паутинка” не рвалась. Прежде, чем я успел определиться с ощущениями, впереди раздался слитный вздох.

Меч в руках недо… будущего паладина светился. Но не так, как светит алхимическая лампа или факел. Чёрт, сложно объяснить: с одной стороны, глаза не видели изменений, а с другой – я отчётливо понимал, что клинок в руках рыцаря белый. Белее чем снег, белее белого, даже белее самой фигуры Валериана. Давление на лицо усилилось, я стал чувствовать его и другими, менее чувствительным к касаниям частями тела – и одновременно видимая и невидимая одновременно белизна стала расползаться от рыцаря-клирика вокруг. Захватила служек за спиной, мгновенно выбелив фигуры, чуть запнувшись, заполнила Эдмонда и Сэмюэля, дотянулась до стен… И я не поверил своим глазам! Масляные лампы на стенах успели порядком закоптить камень над местом крепления, да и сами стеклянные колбы особо чистыми я бы не назвал. И там, где белизна стихии Света касалась стен – грязь отпадала, осыпалась невесомой пылью. Заблестели полированной бронзой ёмкости с маслом, стёкла стали кристально-прозрачными. А тем временем бело-бесцветная волна дошла и до меня. Дошла… и обтекала, не в силах пройти границу кожи. Ставшая контрастно-видимой зелень моей собственной Стихии, словно залившая моё тело, не давала ей пройти. Тут я сообразил посмотреть вокруг – и вздрогнул: люди в зале разделились на тех, кто полностью окрасился белизной, и тех чьи фигуры остались тёмными. На моих глазах мужчина, что с ожиданием прислушивался к себе, совсем уж напрягся – и волна церковной Стихии полилась в него, отражаясь на лице блаженством пополам с тяжестью усилий. Всё больше и больше людей становились “белыми”, словно прозрачными, оттого всё ещё тёмные проступали друг через друга. Впереди мелькнул зелёный всполох, и я увидел себя словно со стороны: человек слабо зеленел Жизнью. “Необученный одарённый” – словно молния мелькнула догадка. В ту же секунду зелень сдалась. Я заполошно обернулся к Маше и увидел совсем уже потрясающее зрелище: Свет словно выдавливал из её тела Жизнь обратно в Печать, заставляя линии последней полыхать особенно ярко…