Терновый Оплот (ЛП) - Каннингем Элейн - Страница 73

— Это ставит меня в парадоксальное положение. Паладины терпеть не могут нежить, и немедленно уничтожат меня, лишь завидев. К добру или худу, немногие из паладинов и жрецов в этой крепости знают, кто обитает в этой древней башне. Они просто считают её священным местом, а эдикт ордена запрещает им входить сюда.

Лич встряхнулся, сбросив с себя печаль — как, должно быть, делал уже много раз за долгие годы своего посмертия.

— Но теперь пришла ты. Я доверяю тебе третье кольцо и Погибель Фенриса. Я сделал так, поскольку ты происходишь от Самулара, и поскольку я не могу отдать эти вещи паладинам, для которых они предназначались.

Существо бросилось вперёд с пугающей скоростью и угрожающе нависло над Бронвин.

Одна костяная рука распахнула мантию. Мелкая летучая мышь выпорхнула из пустой грудной клетки. Лич не обратил на неё внимания, зато вынул из внутреннего кармана мантии крошечную сферу прорицания и показал её девушке.

— Я буду знать, что ты делаешь, — сказал он. — Не справишься — и я тебя разыщу.

* * * * *

Кара и Эбенайзер провели приятный день среди холмов. Он научил её прицельно плеваться и правильно держать нож для стругания. Она с энтузиазмом освоила оба умения и вскоре вокруг девочки появилась целая груда деревянной стружки. Щепки и зубочистки, заметил дварф, типично для первого опыта.

Девочка просила его рассказать сказку, как на корабле. Эбенайзер уже израсходовал все свои лучшие истории, но с готовностью принялся рассказывать байки второго сорта. Они были не так уж плохи, стоило лишь добавить немного шика и красноречия. Рассказывая, Эбенайзер выстругивал для неё игрушку. Она хотела орка, такого же, как у него в рассказах.

Сам Эбенайзер постоянно думал об орках. Он прекрасно видел их следы. Крупные отпечатки ног, экскременты, которые выдавали съеденную целиком мелкую дичь, исходивший из некоторых скрытых пещер сырой и зловонный мускусный запах. Эбенайзер знал, что у них будут неприятности. Орки всегда означали неприятности.

Но неприятности бывали разные. Тихий, резкий вздох Кары испугал его. Девочка схватила дварфа за запястье и указала пальцем.

— Вон там! Видишь эту белую лошадь рядом с серой в яблоках? Этот человек украл меня с фермы и гнался за мной в городе!

Эбенайзер напрягся, прищурился, но его глаза видели вдаль не так хорошо, как острые глаза ребёнка. Он не смог различить мужчину, но лошадь была ему знакома.

— Опять паладины, — пробормотал он. — И направляются в крепость.

Дварфу совсем это не понравилось. Все его инстинкты вопили о том, что это подвергает Бронвин риску. Но как её предупредить?

Кара резко свистнула. Неподалёку от них Лавочный Кот клевал кости, оставшиеся от жареного кролика, который был у них на завтрак. Ворон поднял взгляд, услышав свист, взлетел и сел на плечо девочки.

— Мы можем отправить Кота, чтобы предупредить её, — предложила Кара.

Эбенайзер стиснул губы и задумался.

— А он сумеет?

— Он может летать. Он сможет найти её и принести послание, — уверенно заявила девочка. Неожиданно она с сомнением прикусила губу. — Я плохо пишу. Можешь написать записку?

Он-то мог, но не на всеобщем. Вывеска на лавке Бронвин включала в себя руны детека вместе с буквами всеобщего и вьющимся, изнеженным письмом эльфов. Эбенайзер надеялся, что Бронвин не пришлось нанимать писаря-дварфа, чтобы тот писал детеком за неё. Он взял угольный карандаш, протянутый ему Карой, и нацарапал несколько рун на куске пергамента.

— Пора проверить, научил ли девчонку чему-нибудь полезному тот дварф, про которого она хвасталась, — пробормотал он, пока писал послание.

* * * * *

Краски заката уже угасали, когда сэр Гарет и Алгоринд торопливо подъехали к Саммит Холлу. По дороге они крикнули часовых в башне, поэтому ждать перед воротами не пришлось. Они промчались сквозь деревянные двери и наткнулись на испуганную группу, выходящую из часовни.

— Где девка? — властно спросил сэр Гарет, выскользнув из седла.

Мастер Лахарин шагнул вперёд, нахмурив свои жёлтые брови.

— Одно из правил этого ордена — вежливость, брат. Единственная женщина в этой крепости — почётный гость.

Отповедь была достаточно суровой для человека его положения, но Гарет как будто не обратил внимания.

— Она — воровка и предательница. Лорд Пьергейрон из Глубоководья сообщил нам, что она направлялась сюда. Найти её!

Тон рыцаря был таким требовательным, что большинство паладинов немедленно ему подчинились. Алгоринд спешился, чтобы присоединиться к поискам. Не успел он и дюжины шагов пройти, как во двор вылетел Ив — юноша, учившийся примерно на год меньше Алгоринда.

— Цепь на тоннеле в башню была разбита!

Алгоринд никогда не видел такой необузданной ярости на лице паладина, какая сейчас горела в сэре Гарете. Рыцарь быстро взял себя в руки и повернулся ко внезапно побледневшему Лахарину.

— Видите? Эта женщина вас обманула.

Алгоринду показалось, что рыцарь испытывает недостойное удовольствие, сообщая эти новости.

— Эта женщина была в Терновом Оплоте, когда тот пал, — продолжил Гарет. — Разве вам не пришло в голову поинтересоваться, как одинокая женщина могла оттуда сбежать?

— Она — дочь Хронульфа, — просто ответил Лахарин. — Она сказала мне, что встретилась с Хронульфом, и тот показал ей тайный проход, по которому она сумела сбежать.

— А сказала она, что Хронульф отдал ей своё кольцо? Упомянула, что присматривает за потерянным дитём Самулара, заточённым в Башне Чёрного Посоха?

Лахарин побледнел, осознав всю серьёзность ситуации.

— Нет.

— И она была в старой башне, — мрачно заключил сэр Гарет.

Алгоринд не знал, что из этого следует, зато явно знал Лахарин. Паладин-мастер заламывал руки.

— Похоже на то. Именем Молота Тира! Три кольца снова объединятся.

Сэр Гарет повернулся к Алгоринду.

— Найди её. Возьми с собой ещё одного человека. Сделай, что должен, но верни кольца Самулара.

От ледяного тона рыцаря Алгоринду стало неуютно, но сомневаться в его приказах или своих обязанностях он не мог. Он свистом подозвал лошадь и поманил за собой Корвина, своего товарища и сверстника.

Два молодых паладина направились к башне. Алгоринд решил, что если Бронвин скрылась через какую-то потайную дверь, уйти далеко она не могла. Они возьмут её след.

Сумерки уже превращались в ночь, когда Алгоринд нашёл первые следы — отпечатки небольших, старых сапог. Был только один набор отпечатков, огибавших каменистую насыпь.

Он спрыгнул с лошади и нагнулся к земле, чтобы рассмотреть их получше. Бронвин была невысокой женщиной, и эти отпечатки казались для неё крупноватыми, но всё же не настолько, чтобы обязательно принадлежать кому-то другому. В качестве меры предосторожности он достал меч и жестом приказал Корвину сделать то же самое. Вместе они бросились вверх по насыпи.

За насыпью женщины не оказалось — зато оказался небольшой отряд орков, костлявых и уродливых существ, со свинячьими красными глазками и собачьими клыками. Отряд был вооружён лишь злыми ухмылками да костяными ножами. Большинство орков были обнажены или почти обнажены, и только одна зеленоватая самка носила пару сапог. Видимо, она и оставила предательские отпечатки. Значит, засада.

Эти существа были меньше и моложе тех, что доводилось встречать Алгоринду. На самке не было ничего, кроме старых сапог и набедренной повязки, и её небольшие молодые груди чётко выделялись на фоне торчащих рёбер. Похоже, она ещё не достигла полового созревания, а некоторые из самцов казались ещё моложе. Но это были орки. Паладины немедленно бросились в атаку.

Оркам не хватило храбрости на честную битву. Когда стало ясно, что бой будет трудным, большая половина из них завопила и попыталась сбежать. Алгоринд подрезал орка, бросившегося на него с ножом, потом обратным ударом проткнул второго. Он сделал высокий выпад, глубоко вонзив клинок между рёбер труса, пытающегося вскарабкаться по камням.