Терновый Оплот (ЛП) - Каннингем Элейн - Страница 53

Бронвин проследила за ним взглядом. У кормы было установлено старое тележное колесо — руль под стать силе и размерам капитана огра. В паре шагов от правого борта находился огромный латунный треугольник. Он свисал с приспособления, видом своим напоминавшего маленькую виселицу. Там же, прямо под треугольником, висел крюк, державший латунный стержень, который использовали для подачи сигнала. Но Орвиг проигнорировал латунную звенелку. Вытащив свой клинок, он просунул его в треугольник и несколько раз быстро и резко взмахнул им, описывая круг.

Громкий звон прорезал утреннюю тишину, заставляя матросов стремглав вылететь на палубу. Они явились с оружием в руках, босоногие и позабывшие о сне в ожидании предстоящей битвы. В течение нескольких мгновений экипаж оглядывал море в поисках угрозы, а затем, поняв, что её не найти, недоверчиво уставился на своего капитана.

— Учебная тревога? — отважился спросить один из них.

— Утро! — проревел в ответ Орвиг. — Лентяи, все вы! По местам, быстро.

Развернувшись, он взлетел вверх по такелажу, проворный, словно белка, несмотря на огромные размеры.

Вздохнув, Бронвин уселась на низкую бочку, чтобы натянуть сапоги. Капитан Орвиг мог быть матросом, однако он не переставал быть огром. Он любил Эбенайзера не больше, чем Эбенайзер — его, и обмен бранью и оскорблениями становился все более жарким. Бронвин подозревала, что эта парочка в нескольких часах от того, чтобы перейти к драке.

Экипаж начинал проявлять недовольство. Она уже слышала какое-то ворчание об отмене спуска на берег. Команда ждала, что незапланированная поездка хорошо окупится и, к тому же, сделает это в ближайшее время, чтобы стоить затраченных усилий.

Поднявшись на ноги, женщина оглянулась на Эбенайзера. Он стоял, скрестив ноги и прислонившись спиною к мачте. Сейчас он смотрел на море и пыхтел небольшой глиняной трубкой.

— Интересное замечаньице ты сделал Орвигу, — небрежно произнесла она. — Так использовать яйца ящера мне в голову не приходило.

Дворф подпрыгнул, а затем покраснел.

— Не предназначалось для твоих ушей, — пробормотал он.

Бронвин вытащила трубку из его пальцев, слегка втянула ароматный дым, а затем вернула вещицу дворфу.

— У Орвига хорошая репутация капитана и контрабандиста — хотя это может звучать странно. Все, с кем я говорила, утверждают, что он доставляет обещанное. Никаких отговорок и фокусов. Он отвезет нас туда, куда нам нужно. Но поверь мне, Эбенайзер. Ты способен любого огра из себя вывести.

— Битвы жаждет, да? — с огромным удовлетворением спросил Эбенайзер. Взяв трубку в зубы, он сделал три быстрые умелые затяжки, выдыхая дымные кольца.

Бронвин проследила за ним, а затем покачала головой в недоумении.

— Ты что, специально? Желаешь заставить его заранее рваться в бой?

— Именно так, — согласился Эбенайзер. — Это вроде тренировок, чтобы не дать голове…

Дворф затих и кивнул на море.

— Мы почти закончили, — сказала Бронвин, стараясь убедить себя в той же мере, что и друга. — Сегодня мы должны догнать корабль с рабами. Самое позднее — завтра.

— Да? Широкое место это море. Легко пропустить одну маленькую лодчонку.

Бронвин покачала головой.

— Ради того, чтобы узнать, куда отправился корабль, Орвиг подкупил хранителя врат в Скуллпорте. Мы знаем, где появится Грунион и у нас есть идея, как его поймать.

От воспоминания о путешествии сквозь волшебные врата, соединяющие Скуллпорт с открытым морем, Эбенайзер вздрогнул. Кажется, дворфы относились к магическим перемещениям без особой любви. Плотное коренастое тело Эбенайзера изо всех сил сопротивлялось процессу. В отличие от любого из присутствующих на корабле людей, дворф ощущал переходы, как обжигающую физическую боль.

— Как будто тебя проталкивают сквозь толстую стену, но потихоньку, — именно так Эбенайзер описал свои впечатления Бронвин, как только оправился от пережитого испытания.

Когда он снова поднял трубку, чтобы совершить долгую затяжку, его рука слегка дрогнула.

— Много воды, — повторил дворф.

Он впился взглядом в Бронвин, как бы умоляя её доказать ему, что он не прав. Бронвин все поняла, и подобрала слова, снова используя их в равной мере для собственного успокоения.

— Когда Грунион появился, мы были в одном и том же месте. Теперь работорговцы захотят прибыть в пункт назначения как можно быстрее. Значительное потепление воздуха в это время года вызывает сильный прибрежный ветер. Они воспользуются этим в полной мере. Чем дальше от берега — тем слабее ветер, а если подплывут ближе к земле — рискуют налететь на прибрежные рифы, скалы и патрульных. Проход не так широк. Пока капитан Орвиг следует за ветром — мы должны идти рядом.

Дворф взглянул на паруса. Их было три, закрепленных на паре высоких дубовых мачт. Все три были выгнуты, переполненные ветром так, что даже рябь не тревожила их белую поверхность, однако дворф все еще выглядел неуверенным.

— Они выпрыгнут на нас.

— Так и есть, но у Нарвала три паруса против одного у Груниона. Этот корабль построен для погони и битвы. А Грунион — корыто. Старый, с глубокой осадкой, предназначенный для хранения большого количества груза. Согласно отчету, у него полный трюм. Они не смогут нас опередить.

Дворф бросил на женщину косой взгляд.

— Многовато знаешь. Для человека, который не любит воду.

— Я — торговец, — коротко сказала Бронвин. — Я должна знать, как вещи передвигаются с места на место.

— Так и есть, — согласился он, однако проницательный и сочувственный взгляд его говорил о том, что дворф понял гораздо больше, чем хотела сказать Бронвин. Она много лет изучала работорговлю. В надежде проследить собственный путь к позабытому дому и семье. И все же, это был первый раз, когда женщина предприняла меры, чтобы помочь кому-то, кто, как и она, был оторван от всего, что знал. С облегчением, Бронвин отметила, что дворф не спрашивает её о причинах и не давит, пытаясь выжать из неё объяснения этой внезапно охватившей её необходимости помочь ему и его клану. Этого Бронвин не могла бы объяснить даже себе.

Замолчав, они оба перевели взгляд на море. Теперь оно побледнело, становясь серебристым, а на восточном горизонте разгорался розовый румянец, предвещающий грядущее солнце.

В вышине над ними разнесся резкий вибрирующий вой — такой звук мог бы издать волк, будь он способен к человеческой речи. Однако голос этот был гораздо глубже и более зловещим, нежели звуки, производимые любым зверьем леса или степи.

Развернувшись, Бронвин прищурила глаза, вглядываясь в воронье гнездо. Капитан Орвиг указывал на восток, объявляя тревогу. Он перепрыгнул через бортик гнезда и спустился по канатам, выкрикивая приказы.

Экипаж среагировал незамедлительно. Несколько человек перетащили мотки веревки на правую сторону, цепляя один конец канатов за железные петли, торчащие из палубы, а на другом конце привязывая крючья для абордажа. Одни помчались за оружием, а другие держали паруса.

— Поднять бушприт! — взревел Орвиг, спрыгивая на палубу.

Стремглав пролетев через корабль, он отшвырнул от руля первого помощника. Заняв свое место, огр нагнулся и вперил свои поросячьи глазки в идущий впереди корабль.

— Передвинуть балласт!

Несколько членов экипажа помчались к огромному шесту, который протянулся по центру палубы, от кормы почти до самой грот-мачты. Они ловко ослабили узлы, которые мешали ему двигаться, а затем присели, готовые поднять ношу.

На счет три, люди, кряхтя от напряжения, подняли шест и, шатаясь, побрели к носу. Они опустили оружие в паз, укрепленный снаружи и изнутри железной пластиной, он предназначался для удержания шеста, а затем затянули болты. Тем временем, другие матросы взгромоздили на плечи тяжелые бочки с боеприпасами — стрелами для баллисты, металлическими осколками и жуткими шипастыми снарядами — и спустили их к корме, чтобы сохранить равновесие корабля.

Оценив вооружение судна, Бронвин тихонько присвистнула. Бушприт напоминал собой гигантское копье, окованное железом. С ним, Нарвал действительно напоминал гигантскую рыбу с копьеобразной головой, в честь которой он получил свое имя. Теперь Бронвин поняла, отчего капитан Орвиг содержал свой корабль подобным образом, и почему все члены экипажа терпели неудобство, переступая через шест, когда тот покоился в центре палубы. С этой штукой на подобающем ей месте Нарвал становился настоящим боевым кораблем, а потому подвергался бы тщательному досмотру не только во всех добропорядочных портах, но и в самом Скуллпорте.