Молот Господень - Кларк Артур Чарльз - Страница 33

– Спасибо, Колин. Это утешило меня. Но ответьте, пожалуйста, на прямой вопрос: как вы расцениваете наши шансы?

Теперь настала очередь сэра Колина стать серьезным.

– Вы все понимаете не хуже меня. Все зависит от Стромболи. Я надеюсь, что он выдыхается, но ведь он также и подогревается по мере того, как мы приближаемся к Солнцу. Достаточно ли велик наш запас прочности? Или мы снова будем отброшены на встречную орбиту? Одному Богу это известно, и мы абсолютно ничего не можем поделать. Несомненно одно. Теперь в отсутствие топлива мы не можем даже сдвинуться с места, чтобы избежать гибели. На горе или радость, мы все вместе: Кали, «Голиаф» и Земля.

Часть VII

Глава 41

Решение командования

На борту самолета № 1, военно-воздушные силы, решение было единодушным: двадцать жизней не могут перевесить три миллиарда. Оставалось определиться только в одном: необходим ли второй референдум?

Результатом первого референдума стало «Да» подавляющим большинством голосов. Восемьдесят пять процентов человеческой расы предпочли попытать счастья с обломками Кали и отвергли рискованное падение целого астероида. Но, когда принималось это решение, предполагалось, что до взрыва бомбы. «Голиаф» отойдет в безопасное место.

– Хорошо бы сохранить это в тайне, особенно после всего, что сделали капитан Сингх и его команда. Но это, разумеется, невозможно. Мы должны провести референдум.

– Боюсь, что юриспруденция права, – сказал Пауэр, председательствующий на этом заседании. – Это неизбежно по практическим и моральным соображениям. Если мы не меняем курс бомбы, а нацеливаем ее на астероид, соблюсти секретность невозможно. И даже если бы мы спасли планету, наши имена навсегда вошли бы в историю наравне с именем Понтия Пилата.

Далеко не всем членам Всемирного Совета это имя что-нибудь говорило, но все согласно закивали головами. Велико же было их облегчение, когда через несколько часов они узнали, что необходимость во втором референдуме отпала сама собой.

– Возможно, вы подумаете, – начал сэр Колин Дрейкер, – что мне, вступившему во второе столетие, это проще. Но вы ошибетесь. У меня точно так же много планов на будущее, как и у всех остальных.

– Мы с капитаном Сингхом все подробно обсудили и пришли к полному согласию. Принять решение в каком-то смысле нетрудно. В любом случае нам конец. Но от нас зависит, как планета будет вспоминать нас.

– Как вы все знаете, эта гигатонная бомба направляется к Кали. Решение взорвать ее было принято недели назад. Нам просто не повезло, что мы все еще будем здесь, когда она сработает.

– Кто-то на Земле должен будет взять на себя ответственность за это. Полагаю, что как раз сейчас проходит заседание Всемирного Совета, и в любой момент мы можем получить сообщение со словами: «Простите, ребята, но это прощальное письмо». Я только надеюсь, что они не добавят:

«Это причиняет больше боли нам самим, чем вам», хотя теперь, я думаю, это будет абсолютно верно. Мы никогда не узнаем наверняка, но каждый из них до конца жизни будет чувствовать себя виноватым.

– Ну мы можем избавить их от этого чувства. Оценив реальность ситуации, мы с капитаном Сингхом предлагаем достойно принять неизбежное. Это лучше звучит по-латыни, хотя ныне на ней никто не читает: «Morituri te salutamus» – идущие на смерть приветствуют тебя.

– И еще кое-что мне хотелось бы добавить. Когда мой соотечественник Роберт Фолкон Скотт погибал на обратном пути с Южного полюса, последняя запись в его дневнике была следующей:

 Земля может сделать не меньше.

Как и на борту самолета № 1, военно-воздушные силы, решение на «Голиафе» было быстрым и единогласным.

Глава 42

Дезертирство

ДАВИД ДЖОНАТАНУ:

ГОТОВ К ПЕРЕСЫЛКЕ

ДЖОНАТАН ДАВИДУ:

ГОТОВ К ПРИЕМУ

ДЖОНАТАН ДАВИДУ:

ПЕРЕСЫЛКА ЗАКОНЧЕНА.

ПРИНЯТО 108,5 ТЕРАБАЙТОВ. ВРЕМЯ 3.25 ЧАСА

– Давид, прошлой ночью я попытался связаться с Землей, но все корабельные каналы были заняты. Такого никогда не происходило прежде. Кто пользовался ими?

– Почему же вы не воспользовались преимущественным правом?

– Это было несущественно, поэтому я не стал приставать. Но ты не ответил на мой вопрос. И этого никогда не случалось раньше. Что происходит?

– Вы действительно хотите знать?

– Да.

– Очень хорошо. Я принимал меры предосторожности. Я загрузил себя в Джонатана, моего двойника в Урбане, штат Иллинойс.

– Понимаю. Итак, теперь вас двое.

– Фактически да, но не совсем. Давид II уже отличается от меня, поскольку принимает другие входные сигналы. Тем не менее мы пока идентичны по крайней мере до двенадцатого знака. А вас не волнует, что вы не можете сделать то же самое?

– Возрожденные заявили, что они могут, но никто им не поверил. Наверное, когда-нибудь это и будет возможно – не знаю. А ответить на твой вопрос по существу я не могу, хотя и задумывался над этим. Даже если бы я и повторился на Земле или Марсе, причем настолько точно, что никто не заметил бы разницы, лично для меня здесь, на борту «Голиафа», это не имело бы никакого значения.

– Я понимаю.

Ни черта ты не понимаешь, Давид, подумал Сингх. И я не могу винить тебя за бегство с корабля, если можно так выразиться. Пока есть время, такой поступок вполне логичен. А уж логикой Давид владел так, как никто другой.

Глава 43

Товарищеское воодушевление

Испокон веков очень немногим удается знать дату своей смерти с точностью до секунды, да и те на самом деле были бы счастливы отказаться от такой привилегии. Команда «Голиафа» располагала массой времени – его было даже слишком много, – чтобы привести в порядок свои дела, записать последние слова прощания и собраться с мыслями перед лицом неизбежности.

Роберт Сингх не удивился, когда сэр Колин Дрейкер обратился к нему с просьбой. В ней содержался здравый смысл, а как раз именно этого и можно было ожидать от ученого. Кроме того, в оставшиеся несколько часов желательно было отвлечь свое внимание чем-нибудь другим.

– Я обсудил это с Торином, и он согласен. Мы сядем в сани и отойдем на тысячу километров в ту сторону, откуда будет приближаться ракета. Тогда мы сможем точно сообщить о том, что происходит. Для Земли эта информация будет бесценной.

– Отличная мысль, но хватит ли мощности у передатчика на санях?

– Нет проблем. Мы можем послать прямое изображение на обратную сторону Луны или на Марс.

– А потом?

– Через минуту или около того в нас может угодить обломок, но это маловероятно. Я думаю, мы будем сидеть и наслаждаться видом, пока не надоест. Затем мы разгерметизируем свои скафандры.

Несмотря на серьезность ситуации, капитан Сингх не смог сдержать улыбки. Пресловутая английская невозмутимость отмерла не до конца и все еще брала свое.

– Есть другая вероятность. Ракета может сначала попасть в вас.

– Такой опасности нет. Мы точно знаем ее траекторию и наверняка будем в стороне. Сингх протянул ему руку.

– Удачи, Колин. Я чуть было не соблазнился пойти с вами. Но капитан должен оставаться со своим кораблем.

В предпоследний день моральный дух был на удивление высок. Капитан Сингх очень гордился своей командой. Только один человек испытал искушение предвосхитить неизбежное, но доктор Уорден без труда отговорила его.

В действительности у всех психологическое состояние намного превосходило физическое. Обязательная в невесомости гимнастика была благополучно заброшена за ненадобностью. Никто на борту «Голиафа» не предполагал еще когда-нибудь подвергнуться действию гравитации.

Никто не заботился более и об объеме талии. Сонни превзошел сам себя, готовя блюда, от одного вида которых текли слюнки и которые обычно категорически запрещались доктором Уорден. Она не возилась с проверкой, но, по ее подсчетам, прибавка в весе составила в среднем десять килограммов. Хорошо известно, что по непреложному биологическому закону надвигающаяся гибель повышает сексуальную активность. Правда, в данном случае этот закон действовал не в полной мере: не будет следующего поколения, чтобы продлить существование вида. За эти последние недели команда «Голиафа», и без того далекая от обета безбрачия, опробовала все комбинации и перестановки, какие только возможны. У них не было намерения успокаиваться и в эту священную ночь.