Молот Господень - Кларк Артур Чарльз - Страница 2

Это была старая шутка в духе всех тех сумасшедших компьютеров из романов и кинофильмов начала электронной эпохи. Давид обладал удивительно хорошим чувством юмора: в конце концов, согласно знаменитой Сотой Поправке, он был узаконенной личностью (не принадлежащей к человеческому роду) и обладал почти всеми способностями своих создателей, а в чем-то и превосходил их. Правда, для него оставались недоступными целые области чувств и эмоций. Так, в свое время не сочли необходимым снабдить его способностью различать запах и вкус, хотя сделать это было бы и несложно. А все его попытки рассказывать неприличные анекдоты кончались таким катастрофическим провалом, что он бросил это занятие.

– Все в порядке, Давид, я все еще за старшего, – отпарировал капитан.

Он снял с глаз маску, вытер невесть откуда набежавшие слезы и с неохотой повернулся к иллюминатору. Там, повиснув в пространстве прямо перед ним, была Кали.

Она выглядела вполне безобидно – просто еще один небольшой астероид, по форме до смешного напоминающий земляной орех. По угольно-черной поверхности были беспорядочно разбросаны несколько больших кратеров и сотни маленьких. Ничто в пределах видимости не могло помочь оценить ее параметры, но Сингх знал их наизусть: максимальная длина – 1295 метров, минимальная ширина – 656 метров; Кали легко уместилась бы практически в любом городском парке.

Неудивительно, что даже и теперь большая часть человечества все еще никак не могла поверить, что она представляет собой орудие в руках судьбы, или, как нарекли ее хрисламские фундаменталисты, «Молот Господень».

Часто говорили, что трап «Голиафа» был скопирован со звездолета «Энтепрайз» – через полтораста лет Звездный путь время от времени с любовью оживляли. Он служил напоминанием о наивном рассвете эры освоения космоса, когда люди мечтали о возможности перемещаться во Вселенной со сверхсветовой скоростью, игнорируя физические законы. Но каким образом преодолеть предел скорости, установленный Эйнштейном, так и осталось неизвестным. Хотя и было доказано существование в пространстве «червоточин», даже такие мельчайшие объекты, как атомные ядра, не могли проникнуть сквозь них. И все же мечта об истинном покорении межзвездных пучин до конца не умирала.

Кали заполнила собой весь основной экран. Увеличивать изображение не потребовалось, так как «Голиаф» находился всего в паре сотен метров над древней изъеденной кратерами поверхностью. И вот теперь, впервые за время своего существования, Кали принимала гостей.

Сделать первый шаг там, где еще не ступала нога человека, было привилегией командира, но капитан Сингх поручил высадку трем другим членам экипажа, более искушенным в действиях вне корабля. Он стремился избегать бесполезных затрат времени. Большинство человеческой расы пристально следило за ними, ожидая вынесения приговора, который решит судьбу Земли.

На маленьких астероидах невозможно ходить: притяжение настолько ничтожно, что незадачливый исследователь запросто может достичь второй космической скорости и выйти на самостоятельную орбиту. Поэтому один из членов контактной группы – тот, кто передвигался своими силами, – был одет в утяжеленный скафандр, снабженный внешними захватывающими устройствами. Двое других перемещались на небольших космических санях, которые легко можно было бы принять за их арктический аналог. Капитан Сингх и дюжина офицеров, столпившихся вокруг него на мостике «Голиафа», были не новичками в своем деле, чтобы попусту беспокоить команду, проводившую работы в открытом космосе, излишними вопросами или советами, пока в этом действительно не возникнет необходимость.

Теперь сани коснулись поверхности, угодив как раз на вершину большого валуна, по размерам в несколько раз превосходящего сами сани, и взметнув при этом причудливое облако пыли.

– Касание, «Голиаф». Вижу голые камни. Нам встать на якорь?

– Выглядит ничуть не хуже, чем любое другое место. Продолжайте.

– Раскручиваю бурав… Кажется, входит легко… Вот было бы здорово наткнуться на нефть…

На трапе подавили вздох облегчения. Подобные нехитрые шуточки снимали напряжение, и Сингх поощрял их. С момента встречи с Кали в моральном состоянии экипажа произошла неуловимая перемена, выражающаяся в непредсказуемых колебаниях настроения: от полного уныния к мальчишескому задору «насвистывание после похорон», как для себя окрестила подобное состояние корабельный врач. Однажды она уже прописывала транквилизаторы в легком случае маниакально-депрессивных симптомов, и со временем ситуация неизбежно будет ухудшаться.

– Устанавливаю антенну… Разворачиваю радиомаяк… Как сигналы?

– Громкие и отчетливые.

– Отлично. Теперь Кали не сможет спрятаться.

Нет, конечно, не было ни малейшей опасности потерять Кали, как это неоднократно случалось в прошлом с малозаметными астероидами. Еще ни одна орбита не вычислялась с большей тщательностью, тем не менее оставались некоторые сомнения. И все же шанс избежать наковальни для молота был просто ничтожен.

Теперь гигантские радиотелескопы на Земле и обратной стороне Луны застыли в ожидании, готовые принять пульсирующие позывные радиомаяка, длящиеся ничтожные доли секунды. Пройдет более двадцати минут, прежде чем они достигнут своей цели и протянут невидимое мерило, которое определит орбиту Кали с точностью до сантиметра.

А всего через несколько секунд компьютеры Космического патруля вынесут свой приговор – жизнь или смерть; но, прежде чем об этом узнают на «Голиафе», пройдет еще почти час.

Потянулся первый период ожидания.

Проект «Космический патруль» был одним из последних детищ легендарного НАСА[1] конца XX века. Первоначально он имел достаточно скромное предназначение: собирать по возможности наиболее полные данные о всех астероидах и кометах, пересекающих орбиту Земли, и оценивать потенциальную угрозу со стороны некоторых из них. Название проекта, взятое из какого-то безвестного научно-фантастического романа прошлого столетия, отчасти вводило в заблуждение; критики не упускали возможности лишний раз указать, что «Космическое наблюдение» или «Космическое предостережение» подошло бы гораздо больше.

Суммарное ассигнование проекта редко превышало десять миллионов долларов в год, но на эти скромные средства к 2000 году удалось создать сеть телескопов, разбросанных по всему миру, на которых работали в основном опытные непрофессионалы. Через 61 год впечатляющее возвращение кометы Галлея стимулировало более щедрые ассигнования, а падение крупного метеора в 2079 году – к счастью, посередине Атлантики – повысило престиж Космического патруля. К концу столетия был составлен каталог, включающий более миллиона астероидов и заполненный, как полагали, на 90%. Однако его завершение оставалось под вопросом – всегда существовала вероятность появления какого-нибудь неожиданного гостя, примчавшегося из отдаленных областей Солнечной системы, не отмеченных на карте. Так и случилось с Кали, которая была обнаружена в конце 2109 года, когда она устремилась к Солнцу, миновав орбиту Сатурна.

Столкновение второе:

Тунгуска, Сибирь, 1908 год

Космический айсберг вошел в атмосферу со стороны Солнца, поэтому никто не замечал его приближения до тех пор, пока небо не расколол взрыв. Через несколько секунд ударной волной повалило тайгу на площади в две тысячи квадратных километров, и самый ужасающий грохот со времен извержения Кракатау раскатился по всему земному шару.

Если бы осколок кометы задержался в своем вековом путешествии хотя бы на пару часов, взрыв мощностью в десять мегатонн стер бы с лица Земли Москву и изменил ход истории.

Это произошло 30 июня 1908 года.

Глава 3

Камни с неба