День империи (СИ) - Янушкевич Сергей Казимирович - Страница 36

Вокруг была мертвая, неестественная тишина и только где-то вдали, сотрясая землю, яростно гремели орудия и рвались авиационные бомбы. Словно два огромных титана за чертой горизонта сошлись в смертельной схватке, за право обладать этой несчастной, умирающей планетой.

Виктор прошёл по пустынным улицам вот уже несколько километров, прежде чем ему на глаза попались, наконец, первые люди. Это была группа где-то из тридцати вооружённых человек, скрывающихся в развалинах зданий. Он подошёл к ним почти вплотную, прежде чем один из них, наконец, обратил внимание на этого странного незнакомца.

-Ты кто такой?

В темноте тотчас раздался щелчок от затвора автомата.

-Моё имя тебе врят ли что-то скажет.

-А ты смельчак. Похоже сегодня одним смельчаком на свете станет меньше.

-Спокойно,- из темноты вдруг раздался ещё один голос. Голос уверенный и властный. Виктор смутно различал того кто это сейчас говорил, но, судя по интонации, это был их лидер,- У тебя, парень, есть выбор - умереть прямо сейчас или вступить в наши ряды.

Несколько секунд продолжалось молчание, после чего, то тут то там, начали раздаваться щелчки других автоматных затворов.

-Что и говорить - выбор небогат. Может хоть скажете за что вы все здесь воюете.

-За нашу старушку Землю.

-Вот оно что - группа сумасшедших. Похоже, я смогу найти с вами общий язык.

-Это ведь ты на Центральной Площади в первый день войны уничтожил двоих фаталоков?

-Может быть.

-В таком случае ты нам подходишь.

Человек из темноты сделал шаг вперёд и тут Виктор в тусклом свете, наконец, смог кое-как рассмотреть его лицо. Странный это был тип: высокого роста, худощавый, с чёрными волосами и такой же бородой. На первый взгляд он показался вполне нормальным и даже интеллигентным, но стоило только повнимательней взглянуть в его глаза, как вместо человека он тут же словно превращался в дикого и хищного зверя. Его чёрные зрачки постоянно задумчиво смотрели куда-то вдаль и вместе с тем они словно пылали огнём чистого фанатизма, гипнотизирующего и подчиняющего всех вокруг своей воле. В руках у него был тяжёлый металлический лом, который он тотчас протянул Виктору.

-Держи... для хорошего бойца это может стать грозным оружием.

Виктор продолжал оставаться на прежнем месте и вместо слов благодарности лишь громко и вызывающе усмехнулся ему прямо в лицо.

-Ты наверно шутишь, приятель? Как я понимаю, ты хочешь чтобы я с этой штукой пошёл воевать с пришельцами, которые, как я слышал, за пол часа уничтожили весь "грозный" Земной флот.

-Здесь важно нанести точный удар и вложить в него всю свою силу. Если повезет, ты можешь пробить лицевое стекло фаталока и разбросать по округе его напичканные электроникой мозги. Правда в девяносто девяти случаях из ста он успевает всадить в тебя половину своей пулемётной обоймы, но остаётся ещё один маленький шанс и он стоит того, чтобы рискнуть жизнью.

-Неужели кроме железных ломов и наивной надежды на победу у вас больше нет никакого оружия?

-Не стоит нас недооценивать, молодой человек,- незнакомец указал пальцем куда-то в сторону и тут Виктор впервые заметил, стоящий неподалеку, грузовик, замаскированный обломками и укрытый серым тентом, из-под которого кое-где выглядывали деревянные ящики с непонятными надписями,- Здесь три тонны взрывчатки, сделанной по моему собственному рецепту. Когда здесь появятся фаталоки, мы устроим им большой сюрприз.

-А что если взрывчатка, сделанная по твоему рецепту, окажется лишь грудой безобидных хлопушек?

-Ты пока ещё просто не знаешь, малыш, с кем имеешь дело. Меня зовут Жан и десять лет назад я получил прозвище Биг Бэн, за любовь к часовым механизмам. А теперь запомни раз и навсегда, взрывчатка - это и есть моя главная профессия.

Виктор ещё раз криво усмехнулся. Биг Бэн усмехнулся ему в ответ. Это был смех, от которого у обычного человека стыла кровь в жилах. Затем он бросил ему железный лом и, поймав его на лету, Виктор внезапно смолк и сделал вполне серьёзное лицо.

-А теперь неторопливо и подробно расскажите мне каков ваш план.

-Примерно в семи километрах к центру отсюда идёт сражение. Стороны примерно равны по силам, но если фаталоки и дальше с такой регулярностью будут получать подкрепления, боюсь у людей нет никаких шансов. Таких отрядов как мы в городе сотни и наша задача теперь - отлов и уничтожение всех тех кто вместо одежды носит на себе тяжёлую броню. Мы всего лишь песчинка в общем потоке сопротивления, но кто знает, может быть как раз эта песчинка и сможет перевесить весы победы.

-Кажется, я понимаю о чём вы. Компания психов и самоубийц - это как раз то, что мне сейчас больше всего подходит. Я с вами.

Виктор отошёл на несколько шагов в сторону и присел прямо на холодную и сырую землю. Последний раз в жизни побыть в одиночестве - похоже, это было единственной роскошью, которую он ещё мог себе позволить. Это же надо было так прожить свою жизнь, чтобы в итоге ты оказался совершенно никому не нужен. Как печально, тем более, что мне ещё нет и тридцати пяти лет. Он точьно знал, что не переживёт ближайшие несколько часов. Пошарив по карманам, он нашёл там свою записную книжку и огрызок карандаша. В темноте почти ничего не было видно, поэтому приходилось писать наугад. Он долго думал, прежде чем найти нужные слова. Вскоре они нашлись. Карандаш, одна за другой, начал выводить неровные буквы и на бумагу легко и непринуждённо легли первые строки.

Дорогая Сола. Какое счастье, если после моей смерти кто-нибудь сможет передать тебе это письмо. С тех пор как мы расстались, я почти всё время думаю только о тебе. Скоро меня уже не будет. Я вступаю в бой с людьми, для которых человеческая жизнь не стоит ничего. Прощай. Прощай и передай своему отцу, что я всё-таки решил сполна рассчитаться с государством за всё своё прошлое бессмысленное существование. Если умеешь - помолись за меня, а затем забудь обо мне раз и навсегда. Ты достойна кого-то кто гораздо лучше и порядочней чем я.

Я ухожу. Это неизбежно. Мне и так в последнее время слишком часто удавалось обманывать смерть. Так не может продолжаться бесконечно. Я это знаю. Только ни в коем случае не плачь, когда прочитаешь эти строки. Надейся на лучшее. В душе я верю, что где-то в следующей жизни и может быть на другой планете мы ещё обязательно встретимся, даже если для этого нам понадобиться ещё пройти в одиночку через миллионы долгих и мучительных лет.

Виктор дописал последние слова, вырвал листок и спрятал его в карман. Затем он просто долго и безразлично смотрел в пустоту, прежде чем краем уха не услышал как сзади к нему тихонько подошёл Биг Бэн и, опираясь на приклад автомата, уселся рядом.

-Ты боишься, парень?

-Нет. Разве что я боюсь прожить слишком долго и видеть как гибнет всё то, что мне когда-то было так дорого.

-Ты хочешь сказать, что для тебя в любом случае жизнь закончилась?

-А разве нет?- Виктор вдруг резко обернулся и посмотрел прямо в глаза этому странному человеку,- А что в таком случае движет тобой: жажда славы, памяти потомков или может быть офицерские погоны, лично врученные тебе каким-нибудь генералом сопротивления?

-Ты сильно ошибаешься. Слава, память и тем более офицерские погоны не достанутся мне никогда. Общество всегда считало меня своим врагом и ни один суд на Земле никогда не смог бы оправдать меня, даже если бы я сам освободил Центраполис и победил во всех битвах, которые только существуют. После всего того, что я когда-то сделал, для меня больше не имеет никакого смысла надеяться на какую-то благодарность со стороны своих соотечественников. Ты меня спросишь - зачем мне тогда вся эта война. Я просто верю, что если перед смертью я успею совершить достаточно добрых дел, успею уничтожить достаточно фаталоков и спасти тем самым достаточно человеческих жизней, то может быть когда я попаду в ад, там для меня будет хоть чуть-чуть попрохладней.

-Что же ты такого натворил за всю жизнь, что до сих пор не можешь искупить свою вину?