День империи (СИ) - Янушкевич Сергей Казимирович - Страница 3

Но вот он уже совсем рядом. Прямо под колпаком, в воздухе висело механическое подобие огромного водяного спрута с десятками, сверкающих в тусклом освещении и хаотично шевелящихся щупалец.

-Подождите... -Несколько мгновений Якус просто стоял на одном месте, смотрел на свои руки и пару раз сжал и разжал пальцы. После чего дрожащим голосом, совсем тихо проговорил,- Я готов...

Двое "высших" взяли его под локти и бесцеремонно уложили его на длинный и низкий стол. После этого, появившаяся словно ниоткуда, стальная игла вонзилась в запястье. Внутри тёплой волной разошлось странное ощущение безразличия и сонливости. В те минуты сложно было не только сосредоточиться, но и просто о чём-то думать. Ему всё равно...ему уже всё безразлично...ему даже абсолютно наплевать, что с ним сейчас будут делать. Сознание Якуса ещё некоторое время боролось с забвением, цепляясь на ходу за какие-то бессмысленные и отрывочные образы, но затем и оно, наконец, сдалось.

Он уснул. Уснул, чтобы затем проснуться совершенно другим существом.

Всё...

Эта его жизнь подошла к концу.

Он не знал, сколько вот так пробыл без сознания, но проснулся с чувством тяжёлой и тупой боли. Страдало тело, которого теперь с ним уже не было. Полный абсурд. Вопреки ожиданиям сознание, правда, осталось тем же. Вот только какая-то странная заторможенность густой пеленой окутала разум и поначалу блокировала собой все чувства и эмоции.

Исскуственная техноплоть постепенно подстраивалась под мозг, а мозг в свою очередь пытался срастись с тем холодным и чуждым набором микросхем, что были вбиты между его полушариями и по замыслу, должны были расширять сознание и усиливать все мыслительные процессы.

Но ничего этого не происходило. Странное и нехорошее подозрение вдруг закралось в душу Якуса и тогда он попробовал хотя бы чуть-чуть пошевелить одной из своих металлических конечностей.

Напрасно.

Он не мог даже сдвинуться с места, тщетно напрягая уже не существующие мышцы и позвоночник. Эти бесполезные и никчёмные попытки продолжались достаточно долго, может быть даже целый день, но ни одна из них не дала абсолютно никакого результата. Под конец, полностью морально обессиленный, Якус закрыл глаза, и сам про себя тихонько заплакал. Он вспомнил, как раньше мог беззаботно бегать по пустующим туннелям центральной Наги, высоко прыгать и плавать в бассейне. Теперь ничего этого уже не будет. Что-то очевидно пошло не так, и он обречен, будет всю оставшуюся жизнь провести в этой палате, вечно прикованным к этому проклятому и чудовищному столу.

Так продолжалось, может быть уже несколько суток. Якус неподвижно лежал на одном месте и долго смотрел в потолок. Разум, заточённый в консервную банку - вот кем он стал сейчас. Жалкий, беспомощный и пока ещё не впавший в истерику лишь благодаря своей врождённой фаталокской дисциплинированности.

Иногда к нему в палату заходил какой-то странный "высший". Он безмолвно осматривал его техноплоть, сверялся с приборами на задней стенке и каждый раз уходил прочь, снова оставляя его в полном одиночестве.

Однажды, во время одного из таких визитов Якус не выдержал и обратился к этому незнакомцу:

-Извините, но у вас случайно не окажется свободного времени, чтобы немного поговорить со мной?

В ответ тот, не спеша, обернулся и внимательно посмотрел на своего пациента. Лицо врача совсем не было похоже на лица остальных "высших". Никакой надменности или холода. Вместо этого - лишь понимание и какая-то особая простота.

-Конечно, молодой человек. У Урфа всегда есть так много свободного времени.

-Скажите, что со мной...что со мной случилось не так во время операции?

-С чего вы это взяли?

-Я совсем не могу двигаться.

-А вы разве пытались?

-Ну, конечно же,- в недоумении Якус ещё внимательней посмотрел на незнакомца,- всё это время я только и делаю, что пытаюсь напрячь своё тело.

-То тело, которое уже уничтожено и прошло переработку или же то, что находиться с вами теперь? Смотрите хорошенько,- высший неторопливо поднял руку и указал пальцем на свою голову,- Вот где теперь находится ваш спинной мозг. Здесь и должно зарождаться каждое движение.

Пробормотав что-то в ответ, Якус закрыл глаза и попытался представить себе тот комок мысли, тот приказ, который бы, наконец, заставил пошевелиться тот кусок железа под названием техноплоть. Мысль скопилась где-то в затылке и почему-то приобрела вид странного светящегося вещества. Затем она устремилась вниз и, мгновенно пролетев по скоплению проводов куда-то в руку, остановилась в локтевом суставе.

Всё...он должен двигаться...он должен.

Нейроны мозга словно вскипели в один миг и тут произошло чудо. Его железный кулак слегка приподнялся вверх и тут же замер в нескольких сантиметрах от поверхности.

Наконец то. Он смог. Он больше уже не беспомощный калека. Якус, словно ребенок, получивший новую игрушку, сжимал и разжимал свою руку до тех пор, пока Урф вдруг коротким и понятным жестом не остановил его.

-Довольно на сегодня. Не стоит пока за один раз пытаться охватить так много.

На несколько минут в палате вдруг повисла мёртвая и неловкая тишина.

-Тогда может быть расскажите мне что-нибудь.

-С удовольствием.

Якус снова посмотрел на врача и тут его лицо приняло странное и какое-то необычно серьезное выражение.

-Я давно хотел узнать, почему все фаталоки меняют свои настоящие тела на техноплоть. Не знаю, может я задал не совсем "правильный" вопрос, но, получив на него ответ, я думаю смог бы лучше понять свою расу.

-Вот оно что,- врач сделал шаг назад и, словно изучая противоположную стену, тупо уставился в одну точку над головой Якуса,- далеко не многие из "перерождающихся" сразу задают мне этот вопрос. Впрочем, я рад, что ты оказался одним из них. У тебя живой ум и возможно тебя ждёт большое будущее. В общем, это долгий рассказ. История техноплоти - это и история фаталоков и если тебе это интересно - можешь послушать.

Трудно себе это представить, но когда-то многие тысячи лет назад Нага не была единственной планетой нашей системы. Кроме нее, двенадцать других, гораздо более крупных и богатых небесных тел кружились вокруг Фортаны. Эти миры процветали. В огромных городах на них жили миллиарды граждан и только одна Нага, словно изгой, находилась в стороне от всего этого прогресса. Она была так далека от светила и так незначительна, что колонизация её приносила правительству одни убытки. Её даже не считали полноценной планетой - так обломок скалы, непонятно зачем блуждающий за пределами системы и крохотное население, полностью зависящее от внешних поставок.

Но в один прекрасный день проклятье планеты неожиданно стало и её спасением. Фортана неожиданно взорвалась сверхновой и своим адским пламенем сожгла все спутники своей системы. Казалось, наступил конец света. Миллиарды жизней навсегда оборвались в те мгновения и только на Наге несколько тысяч её обитателей чудом уцелело, укрывшись в тоннелях глубоко под поверхностью.

Последующие несколько лет для расы фаталоков прошли в тяжелейшей борьбе за выживание. Без дневного света, с ограниченным количеством синтетической пищи и почти без воздуха население Наги катастрофически сокращалось. Цивилизация была на грани полного исчезновения, и тут кто-то из местных инженеров предложил навсегда отказаться от такой непозволительной роскоши как органические тела и заменить их на более совершенную искусственную техноплоть. У этой идеи было много противников и правительство не стало насильно насаждать этот "новый порядок". Эволюция сама расставила все точки в этом вопросе. Совсем скоро на планете от тяжёлых условий сами по себе вымерли все органические фаталоки (или животные, как мы их сейчас называем), чтобы навсегда уступить место новой высшей расе.

Мы перестали зависеть от внешних условий. Мы могли жить почти на любой планете, при условии, что там будет не слишком ярким дневной свет. Мы получили гигантскую работоспособность. Наши механические тела не знали усталости, а наш имплантированный микросхемами мозг стал на несколько порядков выше любого другого разума во вселенной. Мы, наконец, научились свободно контролировать численность своего населения. Взамен утраченного естественного размножения, мы изобрели чёткое клон-рождение, отбирая в лабораториях лучшую генетику и ещё больше совершенствуясь при этом с каждым новым поколением.