Моя сумма рерум - Мартин Ида - Страница 49

— Какое тебе дело до меня? Мы с тобой всего два месяца знакомы. Я тебе никто, ты мне никто.

— Она не виновата.

— Думаешь, я хоть на секунду мог поверить, что у неё любовь с Яровым? Если бы такое вдруг случилось, я бы вышел в первое попавшееся окно.

— Почему же ты тогда так разозлился?

— Не лезь не в своё дело, — он рывком отпустил меня, перешел на другую сторону дороги, а потом вдруг остановился и, увидев, что я всё ещё стою на том же месте, крикнул:

— Пойдешь со мной в зал?

— Нет, — крикнул я в ответ. — В школу вернусь.

На английский я пришел вовремя. Лёха с Зоей были в другой группе. Зато в моей был Яров и, увидев меня, позвал сесть с ним.

— Ну чё, пошла движуха? — прошептал он, глядя в учебник. — А ты отговаривал. Теперь события совершенно точно будут развиваться по одному из двух сценариев. Если он поверил фоткам и успел почитать, что в группе пишут — пойдет бухать и забьет на школу. Отправится к своей шпане, где ему и место, и потом его просто отчислят по факту прогулов. А если вдруг не поверит, что тоже вероятно, потому что Зое он верит как себе, то, вот увидишь, прямо в школе драку устроит. И в этот раз я сделаю всё, чтобы это ему с рук не сошло.

— Он не поверил.

Яров развернулся вполоборота ко мне.

— Никит, ты серьёзный, приличный парень. Зачем тебе эти идиоты сдались? Или это из-за Зои? Хочешь, расскажу про неё? Ну, в смысле, что она любит, что ей нравится, и вообще как вести себя, чтобы она на тебя запала? Можешь не отвечать прямо сейчас. Подумай. Успех любого предприятия в первую очередь зависит от верно выбранного партнера. Сейчас самое время определиться, на чьей ты стороне. Ты, небось, думаешь, что я гад, и поступаю по-гадски, но это очень поверхностное и немудрое суждение.

— То есть ты знаешь, что поступаешь по-гадски?

— Победителю прощается всё. Нина была моей девушкой. А кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет. За этот подлый ход я Трифонова раздавлю как жука. Он у меня не только вымажется дерьмом, он его ещё и жрать будет.

— А вдруг победит он?

— Тот, кто тратит все силы на борьбу с самим собой, не в состоянии никого победить.

На следующий день Тифон в школу не пришел. И даже Лёха не знал почему. Зоя же пребывала в очень странном состоянии. Слишком громко разговаривала, не смешно шутила и глупо смеялась.

— Пьяная что ли? — спросил Криворотов, когда спускались по лестнице на первый этаж. Звонок уже прозвенел, и мы торопились на биологию. Но она вдруг остановилась, села на ступени и уронила голову на руки.

Я заглянул ей в лицо. Глаза мутные, взгляд рассеянный, но алкоголем не пахло.

— Полночи не спала. Пришлось таблетки те мамины выпить. Снотворное. Я его нашла. Теперь всё хорошо, просто отлично, но мне отчего-то кажется, что до школы дошло только моё тело.

— Тебе домой нужно, — сказал я.

— Шутишь? Как я пойду? Мне бы до биологии доползти.

— Давай я тебя провожу.

Лёха одобрительно кивнул:

— Я бы тоже из школы свинтил, но двоих провожатых Наталья Сергеевна не отпустит.

Домой Зоя еле шла, и мне пришлось обнять её, чтобы она не застревала и не останавливалась на каждом шагу.

От её волос пахло шампунем и духами. И из-за этой близости я чувствовал стремительно нарастающее волнение. Но совсем иначе, нежели когда она предлагала стать моей девушкой. Тогда я понимал, что это разводка, а теперь ситуация была в моих руках.

А когда зашли в лифт, и она всем телом прижалась ко мне, всё-таки не удержался и поцеловал её. Это оказалось совсем несложно. И почему я не сделал этого раньше?

Где-то в душе я понимал, что поступаю некрасиво и использую её беззащитность, ведь при других обстоятельствах я бы вряд ли осмелился на такой шаг, но именно осознание полного физического превосходства вселяло уверенность.

На поцелуй Зоя не ответила, хотя и ничуть не удивилась. Вообще никак не отреагировала. Рассеяно улыбнулась, пожала плечами, и когда двери лифта открылись, вышла, будто ничего и не произошло. На пол звонко упала заколка. Я поднял её и выскочил, торопливо оправдываясь.

— Извини. Ты мне очень нравишься.

— Понятно, — она открыла дверь и замерла на пороге. — Ты мне тоже.

Услышать такое было потрясающе. В порыве нахлынувших эмоций я шагнул навстречу. Она начала прикрывать дверь, но я в спешке схватил её за локоть и снова начал самозабвенно целовать: лоб, щеки, губы, глаза, рыжие пряди, всё что попадалось. Она была мягкая, теплая, сонная и какая-то очень близкая, словно милый, родной человек. И как я мог сомневаться в том, что тоже нравлюсь ей? Ведь она же говорила, что я симпатичный и понимаю её лучше всех. Мне показалось, что от волнения у меня вот-вот выскочит сердце, а потом я открыл глаза.

Зоя серьёзно и на удивление осознанно смотрела на меня.

— Никита, ты мне нравишься. Просто нравишься.

Кровь вдруг отхлынула от головы, словно холодной водой окатили.

— Я тебя не понимаю. Что это значит?

— Это значит, что этого не достаточно.

— Для чего не достаточно? Почему не достаточно? Если ты мне нравишься, а я тебе, что тут не так? Ты же сама встречаться предлагала!

Она медленно прикрыла глаза, я схватил её за плечи и встряхнул.

Негодование захлестывало! Только что я так высоко поднялся в своих лучших ожиданиях, и падать было невыносимо больно.

— Почему не достаточно?

Но она, прижавшись спиной к распахнутой двери, попросту съехала вниз, уронила голову на коленки, закрылась руками и осталась так сидеть.

— Потом объясню.

Чувствуя себя униженным и глупым, я так жутко разозлился и одновременно растерялся, что собирался сразу уйти, но потом понял, что не могу оставить её сидеть возле распахнутой двери.

Поднял под мышки, хотел перевалить через плечо, как это всегда делал Трифонов, но переоценил свои силы. Кое-как дотащил, положил на кровать. Размотал палантин, снял пальто, долго возился со шнурками, бросил ботинки под диван и накрыл её плюшевым пледом.

После чего сел рядом: любуясь, отгоняя всяческие соблазны и пытаясь привести мысли в порядок. А когда собрался уходить, неожиданно обнаружилось, что входная дверь не захлопывается и снаружи закрыть её можно только ключом. Так что пришлось остаться.

Я бесцельно походил по квартире, вскипятил чайник и завалился на один из оранжевых кухонных диванчиков, где они спали, когда приезжала мама. Положил под голову куртку и, думая про всё, что случилось, задремал.

Разбудил меня громкий настойчивый дверной звонок. Послышались Зоины торопливые шаги и звук открываемого замка.

— Привет. Мне Лёха написал, что ты дома.

— Я спала.

— Ну, чего застыла? Дай пройти. Я замерз и дико есть хочу. Сделай мне горячие бутерброды с сыром, как ты делаешь.

— У Нины семь уроков. Заходи позже. А я всю ночь не спала и теперь на таблетках.

— Ладно, давай мириться. Я больше не обижаюсь. Понимаю, что ты бы никогда нарочно так не поступила. Просто мне нужно было это переварить. Хочешь, за пиццей сгоняю?

— Я хочу спать. Всё, пока.

— Погоди. Объясни, хотя бы, чего ты дуешься? Я же вижу. Уже который день. Из-за этого Миши своего? Да забей. Зачем тебе этот убогий?

— А кто для тебя не убогий?

— А как его ещё назвать? Я ему только пригрозил, и он сразу свалил. Что за пацан, который тут же поджимает хвост и в кусты? Тебе, Зоя, такие не нужны.

— Конечно, ты лучше знаешь, кто мне нужен.

— Тебе нужен нормальный правильный парень, не задрот, не чмошник, такой, у которого с тестостероном и понятиями всё в порядке.

— Он приехал в чужой район, как ему ещё себя вести?

— Если бы мне по-настоящему нравилась девчонка, хрен бы меня какой район остановил.

— А тебя вообще хоть что-то может остановить?

— Да.

— Что же?

— Ты, — он засмеялся ещё более хрипло чем обычно. — Я же послушно стою и терплю, зная, что у тебя никого нет, и что я могу спокойно пойти и выпить горячий чай, о котором мечтаю всё утро, прямо сейчас.